Обещания темноты - Роман Проксима

Через пару мгновений гул прекратился, снова стало тихо.

– Что это было? – спросил Джон, ожидая ответа от старика.

– Ничего особенного, привычные тебе чувства начинают отмирать. Скоро тебе не нужно будет не видеть и не слышать. Энергия иссякает.

Верона подумал, что эти цветные надоедливые мухи – это отмирание его способности видеть. Но догадкой он решил не делиться с Адиком.

– Смотри, сколько там еще витков у этой спирали. Я во стольких мирах не бывал, – заметил Джон на своей огромной галактике энергии еще пару витков.

Старик запрокинул голову, чтобы получше рассмотреть фигуру.

– Это твои состояния сна непринужденного, и в который тебя погрузили специально. А еще один виток – это твои мечты.

Медиум посмотрел на туманное облако и заметил, что последний виток самый маленький, и упирается прямо в него своим окончанием.

– Не помню я, чтобы недавно мечтал.

– Почему недавно? Это не важно. Спираль не отражает хронологию событий, лишь качество. Неважно, когда ты выполнил действие, самое главное, что у тебя получилось. Будь то плохие, или хорошие дела, они остаются на твоей спирали судьбы. Хронология не столь важна.

– Постой, – возразил Джон, – а если я был маленьким ребенком и нечаянно дотронулся горячим прикуривателем до руки отца – это засчитается как плохое дело? Я же был ребенком, мой мозг не соображал.

– Все действия имеют отражение, – старик посмотрел себе под ноги. – Отражение от другой души. Здесь важно взаимодействие.

Вот про что Джон и говорил. Опять непонятные правила. Все у них непросто. Инфраструктура здесь, конечно, не развита. Да может, и к лучшему. Всегда есть шанс изменить, измениться.

– И с какой стати, мечты стоят на последнем уровне? Перед самой смертью?

Старик улыбнулся, первый раз за все их время путешествия.

– Не перед смертью, а перед твоей сущностью. Мечты – это твой самый главный движок, здесь энергия светится ярче, не так ли? Здесь и находится генератор жизни. Вся остальная сила берется и распределяется из расчета ресурса этого витка.

Верона смог понять, что действительно больше светящихся точек приходится на последний короткий виток, а на самом верхнем, жизненном – этих точек мало. Его одолела досада, что так тускло прожил свою первую важную жизнь.

– Адик, скажи, нельзя прожить эту спираль еще раз? Или другую, похожую?

– У тебя же энергии не осталось. Еще никому не хватало сил прожить вторую спираль, или вернуться на самый верх. Кто-то решил остаться на вторых, третьих витках, но и они скоро угасали. К сожалению, генератор тоже выходит из строя.

– А кто распределяет эту энергию изначально? – не выдержал Джон ходить вокруг да около. Захотелось поговорить с главным механиком всего этого бредового агрегата с глазу на глаз. – Кто всем заправляет тут?!

– Никто не заправляет. Все, что ты видишь – результат долгого тяжелого труда триллионов душ…

– Откуда взялись все эти души. Вот так – хоп, и появились что ли?

Джоном впервые овладели нетерпение и злость. Он понял, что если он будет продолжать спрашивать по одному вопросу, надолго сил не хватит. Необходимо было действовать. Он посмотрел на последний виток спирали и заставил напрячься себя, чтобы родить еще одну мечту. Пусть он потратит последнюю свою энергию, но он сделает это. Джон не загадал встретиться с «механиком», не захотел поскорей дойти до конца – наоборот, он создал мечту выбраться отсюда. Вернуться на тот виток, где он снова будет лежать на черной вершине горы, рядом со своими любимыми друзьями. Они очнутся от глубокого сна, и придумают что-нибудь для борьбы с туманом.

Внезапно Джон ощутил отток сил. Большой отток. Он упал на тропу, по которой они шли, не почувствовав боли падения. Желание идти дальше пропало.

– Джон, что с тобой? Пойдем дальше, не будешь же здесь вечность лежать! – старик с трепетом помогал ему подняться, заходя с разных боков, пытаясь взяться получше.

– Да хоть и вечность, тебе-то что? – грубил Джон, которому стал безразличен поход.

– Что с тобой случилось? Видимо, ты задавал неправильные вопросы.

Верона не понял этот необоснованный довод.

– Значит, кто-то сидит, и контролирует их правильность. Я прав? – медиум с нажимом спросил у старика, глядя в его прячущиеся глаза.

«Здесь определенно замешано еще немало людей» – думал Верона. Адик перестал вести себя спокойно. Он снова стал напоминать медиуму того смешного старикашку, ищущего свою карту в шкафу. Но в какой-то миг Джону стало жаль беднягу. Искра, возникающая в глазах у виноватого, каявшегося человека, проскользнула теперь и у Адика. Медиум решил, что стариком, как и им самим кто-то манипулирует.

– Хорошо, можешь мне не говорить. Какая теперь разница?.. – он подмигнул старику, поднялся с земли, опять обнаружив у себя руки и ноги. – Адик, почему опять у меня появилось человеческое тело? Похоже, с первой ветви далеко не уйдешь?

Адик с радостью принял смену темы разговора, снова приняв позу мудрого старца:

– Это привычка. Твое истинное обличие может помешать быстро адаптироваться к переменам. Хотя, я могу тебе его показать.

Пока старик говорил, Джон осматривался по сторонам. Темнота, скрывавшая размеры пространства, явно что-то скрывала. Или кого-то. Но пока это трудно было знать наверняка. Оставалось сохранять бдительность и узнавать как можно больше об устройстве этого мира.

– Покажи, – с любопытством бросил Верона.

Одновременно с просьбой медиума произошли метаморфозы. Человеческое обличие пропало, обнажив невероятное слияние нелепости и безобразия.

– Что это такое? Это я?! – Джон не мог понять на кого он стал похож. Он ли это, или очередная иллюзия, которыми он уже был сыт по горло.

– А почему удивляешься? – спросил Адик. – Ты думал, ты красив и статен?

О красоте Джон и не заикался, но все же, зрелище было крайне неприятным. Привычного тела не стало. Вместо рук, ног, головы – неправильный круг, со множеством выступов и углублений. Более точное сравнение подойдет с планетой, или астероидом, который подвергся бомбежками другими небесными телами. И дополняя картину космического уродства, с одного из боков мешался маленький сплющенный камень, словно спутник, который никак не притянется своим большим хозяином.

– Как называется этот аппендицит? – нелестно отозвался о нем Верона, пытаясь ухватиться за него, но не смог достать.

– Я еще раз повторюсь. Все в этой жизни, и после смерти, построено на взаимодействии. Одна душа никак не способна совершать верные действия. Великие – пожалуйста, но верные – никогда. Этот отросток является ключом к пониманию.