Тень маски - Николай Александрович Метельский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Цель поражена, переключаюсь на пехоту, — сообщил я Щукину.
— Принято, — ответил он натужно.
В этот момент оба Мастера противника обстреливали виднеющегося в проломе стены Щукина. Последнее, что я увидел, уходя в «рывок», это наши «Уравнители», обстреливающие «щиты» вражеских Мастеров.
Надо бы поторопиться.
А дальше началось избиение. Что мне могла противопоставить пехота, пусть и в МПД? Ничего. Я стрелял, взрывал, прожигал «молнией». Люди у противника таяли, а Мастера продолжали бодаться с Щукиным. Минут через пять после начала сражения наши силы полностью переключились на вражеских Мастеров, и если обычное оружие им было нипочем, то вот скорострельные орудия средних и тяжелых МПД могли запросто их убить, так что им приходилось отвлекаться еще и на них. В какой-то момент Мастера почти прекратили атаковать, уйдя в глухую оборону и начав отходить. Наша пехота переместилась на другой участок поля боя, так как бойцы противника, которые стояли в заслоне, также пошли в атаку. Туда же ушли и Учителя, так как никто не мог дать гарантию, что у «заслонщиков» нет своих. Да и не нужны они были здесь. Наши МПД и Щукин вполне справлялись. Правда, к тому моменту, как Мастера ушли в защиту, они успели убить пять человек в средних МПД. К сожалению, наши парни не сразу подобрали тактику против них, да и с Щукиным кооперировались далеко не идеально. Нет, у бойцов службы охраны и на такой случай есть свои алгоритмы и тактики боя, только вот Щукин с ними не знаком.
В общем, в том бою моя охрана показала себя с самой лучшей стороны. Как ни странно, но если бы не вражеский БР, то они бы и без меня с врагом справились. Потери были бы значительней, но справились бы. Однако мы против потерь, так что, добив последних пехотинцев врага, из которых я насчитал аж семь Учителей — про «сами» я, пожалуй, погорячился — отправился помогать Щукину. Но перед этим перешел на общую частоту.
— Кощей — всем. По моей команде прекращаем обстрел вражеских Мастеров. Щукин, тебя это не касается. И будь готов использовать подавитель.
— Принято, — подал голос глава охраны.
И после небольшой паузы.
— Принял, — натужно доложил Щукин.
Видимо, подавление противника непросто ему дается. После короткого наблюдения за боем, подбирая момент, скомандовал:
— Прекратить огонь.
И ушел в «рывок». А выйдя из него, тут же сделал подсечку Мастеру, использующему огонь. Второй, к слову, использовал ветер. Не дав противнику опомниться, да и приземлиться, ударил его «толчком», отправляя в полет по диагонали в сторону Щукина, так, чтобы не слишком близко, но чтобы и не далеко. Пауза, пока огонь от техники Щукина, который полыхал несколько секунд вокруг второго Мастера, не сошел, и я вновь ухожу в «рывок». Появившись вплотную с противником, тут же наношу четыре удара, делаю подшаг в сторону, чтобы было проще пинать тушку врага, и бью очередным «толчком», отправляя тело Мастера к его товарищу. Тот к тому моменту уже был на ногах. «Сфера давления» им под ноги, чтобы пыль от взрыва заслонила обзор, и вновь выхожу на связь с Щукиным.
— Подавитель, — командую я и делаю «рывок».
Краем глаза отмечаю, что Щукин сорвался с места, направляясь в нашу с Мастерами сторону, после чего начинаю тех избивать. «Удар», «удар», «молния», прыжок, самый обычный прыжок, в сторону, и пока первый стоит в столпе огня, припечатываю второго по голове, вновь роняя его на землю. «Молния», россыпь шаровых молний в упор и вновь прыжок. Первый Мастер только-только появился из столпа огня и тут же столкнулся с моими кулаками. Второй сидит на земле, а вокруг него небольшое торнадо, аналог «огненного столпа». Они вот-вот придут в себя, и мне станет кисловато. Стало бы, да только я не один. Даже если не брать в расчет бойцов охраны, вместе со мной еще и Щукин. У которого подавитель. Я еще успел заметить формирование рядом какой-то техники стихии ветра, но в этот момент русский старик-качок все же добежал до нас, и техника моментально развеялась. И первым я вырубил огненного Мастера, просто потому, что он был ближе, повернулся к воздушному и стал свидетелем тупого героизма: Щукин всем телом налетел на воздушника и почти сразу отлетел от его удара обратно. Ну в самом деле, кто ж с голыми руками лезет на бойца в МПД, пусть и легком. Прыжок, подшаг, пара ударов в корпус и добивающий в голову. Шлем треснул, а противник «поплыл». Похоже, слабовато ударил. Но стоило мне только замахнуться, тот упал сначала на колени, а потом лицом на землю. Не знаю, что произошло, но импульс смерти был. Так что одного из свидетелей мы потеряли. Скорее всего, он раскусил ампулу с ядом в зубе. Ну или где там она у него пряталась. А учитывая, в каком он пребывал состоянии в тот момент, подозреваю, что сделано это было на автомате.
Подойдя к сидящему на земле и кряхтящему Щукину, спросил:
— Ты как?
В этот момент в нашу сторону выдвинулись оба «Уравнителя». В одном из них, к слову, глава охраны.
— Похоже, этот урод мне пару ребер сломал, — произнес он, держась за бок.
— Ну еще бы, — проворчал я. — Ты, как последний гражданский идиот, налетел на бойца в МПД. Чего еще было ожидать? Хорошо, что тебе насквозь грудину не пробили.
— Да уж, ступил, — вздохнул он и охнул: — Вот ведь ушлепок. Что там с ним?
— Помер, — ответил я. — Самоубился, похоже.
— Плевать, нам и второго хватит. Он-то хоть жив? — спросил Щукин.
— Пока да, — бросил я взгляд на тело. — Ладно, пойду помогу отбить атаку на других направлениях, а ты тут пока покомандуй. Может, тебя Кузнечиком назвать, а не Щукой?
— Иди… куда хотел идти, — произнес он с запинкой.
— Как скажешь, болезный. Как скажешь. А вообще ты прав, Кузнечик не катит, надо что-то получше придумать, — произнес я задумчиво.
— Ты мне это до конца жизни вспоминать будешь? — спросил он.
— Кто знает? Посмотрим на
