Новая Магдалина - Уильям Коллинз

Мужество Мерси тотчас пробудилось в этих обстоятельствах. Она отказалась оставить вдвоем обоих мужчин.

— Не считайте меня нечувствительной к вашей доброте, — сказала она. — Если оставлю вас с Орасом, я могу подвергнуть вас оскорблению. Я отказываюсь сделать это. Что заставляет вас сомневаться в его возвращении?

— Его продолжительное отсутствие заставляет меня сомневаться, — ответил Джулиан. — По моему мнению, ваша свадьба не состоится. Он, может быть, уехал так, как уехала Грэс Розбери, может быть, вы никогда больше не увидите его.

В ту минуту, когда высказано было это мнение, его практически опровергнул сам Орас. Он отворил дверь библиотеки.

Глава XXV

ПРИЗНАНИЕ

Он остановился в дверях. Прежде он взглянул на Мерси, потом на Джулиана.

— Я это знал, — сказал он насмешливо с притворным спокойствием. — Если б я мог убедить леди Джэнет держать пари, я выиграл бы сто фунтов.

Он подошел к Джулиану и спросил с внезапным переходом от иронии к гневу.

— Угодно вам услышать, в чем состояло пари? — сказал он.

— Я предпочел бы видеть вас способным воздержаться от оскорблений в присутствии этой дамы, — спокойно ответил Джулиан.

— Я предлагал леди Джэнет держать двести фунтов против ста, — продолжал Орас, — что я найду вас здесь ухаживающим за мисс Розбери за спиной у меня.

Мерси вмешалась прежде, чем Джулиан успел ответить.

— Если вы можете говорить, не оскорбляя кого-нибудь из нас, — сказала она, — позвольте мне просить вас не обращаться к мистеру Джулиану Грею.

Орас поклонился ей с насмешливым уважением.

— Пожалуйста, не пугайтесь, — я дал слово быть крайне вежливым с обоими вами, — сказал он. — Леди Джэнет позволила мне оставить ее только с условием, чтоб я держал себя очень вежливо. Что другое могу я сделать? Я имею дело с двумя привилегированными лицами — с пастором и женщиной. Пастора защищает его звание, а женщину — ее пол. Вы поставили меня в невыгодное положение, и вы оба это знаете. Я прошу извинения, если забыл звание пастора и пол женщины.

— Вы забыли нечто большее, — сказал Джулиан, — вы забыли, что родились джентльменом и воспитаны как честный человек. Что касается меня, я не прошу вас помнить, что я пастор, я не навязываюсь с моим званием никому, я только прошу вас помнить ваше происхождение и воспитание. Уже не хорошо и то, чтобы подозревать старого друга, который не забыл, чем он обязан вам и себе. Но еще недостойнее вас высказывать эти подозрения при женщине, которую ваш собственный выбор заставляет вас уважать вдвойне.

Он остановился. Оба молча смотрели друг на друга.

Мерси невозможно было смотреть на них, как она смотрела теперь, и не сделать неизбежного сравнения между мужественной силой и достоинством Джулиана и свойственной женщинам злостью и раздражительностью Ораса. Последнее честное побуждение к человеку, с которым она была помолвлена, заставило ее вмешаться в ссору между ними, прежде чем Орас безвозвратно унизит себя в ее уважении своим контрастом с Джулианом.

— Лучше подождите говорить со мной, пока мы не останемся одни, — сказала она ему.

— Непременно, — ответил Орас с насмешкой, — если мистер Джулиан Грей позволит.

Мерси обернулась к Джулиану и взгляд ее ясно говорил: «Пожалейте нас обоих и оставьте нас!»

— Вы желаете, чтобы я ушел? — спросил он.

— Сделайте еще одно одолжение, ведь вы так добры ко мне, — ответила она. — Подождите меня в соседней комнате.

Она указала на дверь в столовую. Джулиан колебался.

— Вы обещали дать мне знать, не могу ли я быть чем-нибудь полезен вам, — сказал он.

— Да, да!

Она пошла за ним, когда он уходил, и быстро добавила шепотом:

— Оставьте дверь непритворенной!

Джулиан не отвечал. Когда она вернулась к Орасу, он вошел в столовую. Единственную уступку, какую он мог сделать ей, он сделал. Он закрыл дверь так тихо, что даже ее тонкий слух не мог расслышать этого.

Мерси заговорила с Орасом, не дожидаясь, чтобы он начал первый.

— Я обещала вам объяснить свое поведение, — сказала она голосом, задрожавшим против ее воли. — Я готова исполнить свое обещание.

— Я хочу прежде задать вам вопрос, — возразил он. — Можете вы говорить правду?

— Я этого жду.

— Я представлю вам случай. Влюблены вы или нет в Джулиана Грея?

— Не стыдно ли вам спрашивать об этом?

— Это ваш единственный ответ?

— Я никогда не была неверна вам, Орас, даже мысленно. Если б я не была вам верна, чувствовала ли бы я мое положение так, как вы видите, чувствую я его теперь?

Он горько улыбнулся.

— Я имею свое собственное мнение о вашей верности и его чести, — сказал он. — Вы не могли даже отправить его в другую комнату, не пошептавшись с ним. Оставим это теперь. По крайней мере, вы знаете, что Джулиан Грэй влюблен в вас.

— Мистер Джулиан Грэй никогда не говорил мне об этом ни слова.

— Мужчина может показать женщине, что он любит ее, не говоря об этом ни слова.

Терпение начало изменять Мерси. Даже Грэй Розбери не говорила ей о Джулиане так оскорбительно, как говорил теперь Орас.

— Кто говорит это о мистере Джулиане Грэе, тот лжет! — ответила она горячо.

— Стало быть, леди Джэнет лжет? — возразил Орас.

— Леди Джэнет никогда этого не говорила. Леди Джэнет неспособна это сказать!

— Может быть, она сама этого не говорила, но не опровергала, когда я это сказал. Я напомнил ей то время, когда Джулиан Грэй услышал от меня, что я женюсь на вас. Он был так поражен, что едва мог остаться со мной вежливым. Леди Джэнет была при этом и не могла этого опровергать. Я спросил ее, заметила ли она после того признаки тайного соглашения между вами. Она не смогла опровергнуть отсутствие таких признаков. Я спросил ее, заставала ли она когда-нибудь вас вдвоем. Она не смогла отрицать, что застала вас вдвоем сегодня же, при обстоятельствах, оправдывавших мое подозрение. Да! Да! Смотрите так сердито, как хотите, вы не знаете, что происходило наверху. Леди Джэнет хочет расстроить нашу свадьбу — и этому причиной Джулиан Грэй.

Относительно Джулиана Орас решительно ошибался. Но относительно леди Джэнет он повторил те самые слова предостережения, которые Джулиан говорил Мерси. Она изумилась, но все еще твердо держалась своего мнения.

— Я этому не верю, — сказала она твердо.

Он сделал шаг и устремил на нее свой проницательный и сердитый взор.

— Вы знаете, зачем леди Джэнет посылала за мной? — спросил он.

— Нет.

— Так я вам скажу. Леди Джэнет ваш верный друг, этого опровергать нельзя. Она хотела сообщить мне, что передумала насчет вашего обещанного объяснения. Она сказала: «Размышление убедило меня, что не нужно никакого объяснения. Я решительно приказала моей приемной дочери не приступать ни к какому объяснению». Сделала она это?