Ангелос - Гюльнур Аслан

— Вот доказательство, Великий Помпей. — Фоя взяла у Деяниры пергаментный свиток и передала полководцу.

Помпей раскрыл его и прочитал, не веря своим глазам. В письме говорилось, что Цезарь посылает «лучших своих мужей» к реке Абант. Казалось, вся кровь отлила от лица Помпея, и оно слилось с цветом его белой туники.

— Значит, войско прибыло не с ближайшей западной стороны? — усмиряя свои чувства, более уравновешенно спросил Помпей.

— Нет, правитель.

— Все равно я должен был об этом узнать. Кассандр, — обратился он к своему приближенному, который все это время стоял около стола, — разве нет у нас к северу от Куры лазутчиков?

— Есть, игемон. Артемикс непременно сообщил бы. — уверенно доложил Кассандр, надменно глядя на женщин.

— Видимо, смерть помешала ему. Я посчитала своим долгом сообщить вам, правитель. — Фоя вернула помощнику Помпея презрительный взгляд.

— Ответь мне на два вопроса, принцесса. Тебе это зачем? И почему они предпочли сдаться одному римлянину, когда с тем же успехом могли сдаться другому?

— Я отвечу, игемон. Мне это нужно, чтобы решить: на чью сторону вести наши войска или вовсе остаться в стороне. У амазонок сильное войско, к тому же оно вовсе не малочисленное. Но мы не изматываем его бессмысленными боями. Так что если уж римлянин пойдет против римлянина, мы посмотрим на это со стороны. Легче будет потом с победившим, но измотанным воевать или договориться. Говорю это, лишь чтобы вы мне поверили. Хотя мне вовсе не хотелось бы видеть такого великого полководца участником бессмысленных боев. Что касается албан, Цезарь им много привелегий обещал. А что обещали им вы? Войну, разрушения, все то, что вытворял Лукулл в десятках городов?

— Я не позволю этому произойти! — Деянира внутренне возликовала, когда увидела на лице Кассандра страх, вызванный тем, что Помпей поверил словам женщин.

— Что же вы намерены делать? — заинтересованно и благоговейно спросила Фоя.

— Надо решить. — Гней не имел никакого желания обсуждать с ней ход своих мыслей.

— Возможно, стоит подписать более выгодный договор с кавказским народом. — спокойно подводила его к мысли, которая уже давно крутилась в голове Помпея, Фоя.

— Какой договор? — решил выведать у нее условия полководец. Явно не с пустыми руками пришла к нему принцесса, коль скоро все так серьезно. Помпей не любил принимать поспешных решений. Ему требовалось время, чтобы все обдумать и обсудить со своими приближенными. А эта маленькая женщина и скоропостижно изменившиеся обстоятельства не давали ему такой возможности.

— Обещайте им свою военную защиту и четыре года свободных от дани — Цезарь обещал два.

— Защиту… ты хочешь столкнуть меня с Цезарем? — впился в нее взглядом Помпей. Жилка на его загорелой шее подергивалась.

Фоя вновь посмотрела на Кассандра, который выглядел явно испуганным при виде взбешенного игемона.

— Если вы первый возьмете эти земли, он не посмеет выступить против вас.

— Да, в Риме этого не одобрят.

— Равно как и вы не сможете выступить против полководца собственной страны, если он успеет подчинить себе албан. — Фоя наглядно нарисовала перед Помпеем картину собственного поражения. Опытный Гней знал, что такие образы опасно представлять перед самым сражением. Человек, идущий за победой, не должен оглядываться назад и подчиняться страху. Это порой бывает равносильно смерти, ибо побежденный в мыслях, побежден на поле. — Сейчас вопрос стоит лишь о том, кто первый. Но вы можете не успеть. Послезавтра они подпишут договор.

Помпей молчал, отвернувшись от своей собеседницы. Казалось, взгляд его направлен на величественный трон, и он изучает многочисленные драгоценные камни, которыми тот усыпан. Помпей не мог допустить потери хоть малого числа этих камней. Тогда его трон станет не таким могущественным. А это ставит под угрозу существование самого трона и принадлежность его Гнею Помпею Великому.

— Я уполномочена царем Оройсом на переговоры. Если захотите, можем подписать договор сегодня же. Их условия я вам передала.

— Зачем он послал тебя, когда уже войско Цезаря стоит на берегу Абанта? — все же сомневался в правоте ее слов Помпей.

— Вы сами ответили на свой вопрос. Разве вы поверили бы ему, пошли он меня к вам на переговоры просто так?

— Конечно же нет. Вот Иберы отдали мне в заложники своих принцев, и что? Они снова воюют против меня. А Албаны? Сколько раз мы с ними были близки к тому, чтобы договориться. Но нет же, они предпочитают воевать.

— А присутствие войска Цезаря является гарантом того, что войны не будет. — подытожила Фоя.

— Придите завтра. — только и ответил Помпей, отворачиваясь от женщин и направляясь к карте.

Заметив еле уловимый жест руки игемона, Кассандр поспешно налил в его кубок вина, страстно мечтая самому приложиться к бутыли, чтобы снять напряжение.

Несколькими минутами позже ошеломленные воины приволокли грязное тело Артемикса, в глазу которого торчал любимый перстень Цезаря. Когда Помпей узнал этот нашумевший своей славой перстень с огромным рубином, руки его невольно яростно сжали сверток, переданный Фоей, внизу которого ловко была добавлена лишняя палочка к римским цифрам на дате. Помпей не мог догадаться, что год назад «лучшие мужья римлян», принадлежавшие легионам Цезаря, прибывали на берега Абанта вовсе не для войны, а для встречи с прекрасными амазонками, чтобы воспроизвести на свет наследников вдвойне воинственных, благодаря крови как отцов так и матерей. Помпей не мог знать, что Цезарь подарил свой перстень матери Фои, а та, передала его ей. Также он не ведал, что Артемикс на севере не встретил ни одного римского воина, а одолел его младший брат царя Иберов — Кирн.

Только Фоя успела расположиться в отведенном для нее шатре и приготовилась ложиться спать, как снова вошла Деянира, охранявшая хозяйку. На лице женщины промелькнула улыбка, но она произнесла самым серьезным тоном:

— Принц Зобер желает с вами говорить.

— Скажи, что я с ним буду говорить лишь в присутствии Гнея Помпея. — Деянира кивнула и вышла из палатки.

— Что за игры? — взорвался и без того возмущенный Зобер, когда Деянира объявила ему решение Фои. — Пропусти меня сейчас же!

И он попытался протиснуться вовнутрь. Деянира сразу же обнажила свой меч, всегда спокойно ожидающий в ножнах на крепкой талии, когда его приведут в дело. Зобер совсем не хотел драться с женщиной. Несмотря на славу амазонок, этот полководец не сомневался в том, что одолеет любую из них без лишних усилий.

— Ладно, — прошипел он, — мне не до шуток, убери свою игрушку. Пусть идет к Помпею. Так даже лучше. Сразу выведу ее на чистую воду.

Деянире не нужно было собирать хозяйку. Фоя итак была готова.

Когда принцесса вошла в шатер к