Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Романова

-Интересно, что они приготовят нам из капусты и моркови… - расстроенно бормочет один из первокурсников позади меня.

А я вот думаю, каким будет на вкус то, что приготовят повара без соли, которую Марк проиграл?

-После ужина приглашаем всех на финальный костер! – добавляет Диана в завершении своей короткой речи.

Доев последние пирожки, все постепенно начинают разбредаться по домикам, уходим и мы с Иркой, пока наши соседи отвлечены на образовавшуюся мужскую компанию. В домике натоплено, от того еще более уютно. Пользуясь случаем заваливаюсь на кровать, так же поступает и Ирка. Я действительно устала за этот долгий и насыщенный день, а совместно с ночным недосыпом моя усталость быстро затягивает в сон.

-Ир, толкни меня, как к ужину пойдешь, - едва найдя в себе силы, бормочу я, поудобнее устраиваясь. Я так устала, что даже не уверена произнесла ли я свою просьбу в слух или мне это уже снилось.

На берегу реки зимой ужасно холодно, но, несмотря на это, я одета лишь в легкий свитер и джинсы. Солнце село, и теперь территорию освещают лишь частые, но тусклые фонари. Не помню, как попала сюда, но знаю, что мне здесь что-то нужно. Кажется, будто лампочки в фонарях все разом потускнели, стало слишком темно.

-Вера!

Я резко оборачиваюсь на голос Марка. Он стоит выше на берегу, одет так же легко, как и я. Дует холодный ветер, но мне отчего-то тепло. Марк смотрит на меня, и от его взгляда по спине скатывается ледяная лавина. Почему я должна терпеть это тягучее чувство, что разливается внутри по венам?

Делаю шаг, второй, быстрее и быстрее и перехожу на бег, а Марк словно вторит моим действиям. Из-под его ног салютом разлетается белоснежный сухой снег. Еще мгновение и я падаю в горячие объятия. Мои губы находят его и тело пробивает мощнейший разряд, будто я коснулась не кожи, а высоковольтного провода, и все остальное просто меркнет. Поцелуй настойчивый и подчиняющий, от того еще более горячий и страстный. Руки блуждают по телу, то обхватывая спину и прижимая, то поднимаются к плечам и стискивают с такой мощнейшей силой, что непременно останутся синяки, то переходят к затылку, не давая отстраниться даже чтобы вдохнуть необходимы кислород. Наплевать на все! На все страхи, комплексы и сомнения. Хочу быть нужной, быть любимой, в первые жизни хочу почувствовать себя чьей-то. Хочу любить! И Солнце начинает припекать спину и становится жарко, в слух врезается шелестение листвы и далекий свист неизвестной птицы.

-Вера, - шепчет Марк, пока его ладони проникают под мой свитер, касаясь живота и ребер, посылая новые и новые электрические разряды, - Вера, - повторяет он, как мантру, когда я задираю его майку, - Вера, - и губы возвращаются к моим губам. Марк опускается и тянет меня за собой, укладывая на зеленый ковер свежескошенной травы.

-Вера! Ве-ра, - меня неожиданно дергает вверх, словно в районе солнечного сплетения кто-то привязал веревку и резко потянул, и я уже не на солнечном берегу. Я в кровати, и что-то сильно припекает мою спину.

-Вера, проснись, - кажется, это Иркин голос.

Приоткрыв отяжелевшие веки и обернувшись вижу, как Ира натягивает толстовку поверх свитера. Когда ее голова показалась из выреза горловины, она поворачивается ко мне и, улыбнувшись говорит:

-Проснулась? Ты так стонала и ворочалась во сне, что я решила тебе кошмар снится.

Да не может этого быть! – хочется заорать мне. Возле кровати стоит обогревать и пышет жаром. Со злостью откидываюсь на подушку, сжимаю кулаки и зажмуриваю глаза.

-Ты чего? Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Ирка, подходя ближе. Еще и наклоняется и в лицо норовит заглянуть.

-Нормально, - отмахиваюсь я, искренне стараясь не нагрубить, - ты куда собираешься?

-Так на ужин пора. Ты же просила разбудить. Ужин через десять минут, но я не стала ждать с точностью до минуты, тем более ты так ворочалась.

-Уже? – тянусь за телефоном и недоверчиво смотрю на циферблат.

Да, точно! А по ощущениям минуту назад глаза закрыла. Приходится вставать, превозмогая себя и топать вместе с Иркой на ужин. Видимо, действие свежего воздуха со всеми сыграло злую шутку – половина студентов полусонные, а вторая половина сидит, уткнувшись лицом в сгиб локтя и, должно быть, уже спит. Нас просят сесть с теми, с кем были в одной команде, и пока студенты разбредаются в поисках друг друга, мы с Иркой садимся вдвоем, так как в коматозной толпе ни я ни она не видим ни Мартынова ни Радецкого.

Они появляются чуть позже, когда начинают выносить еду, и сразу же направляются в нашу сторону. Ирка веселая и жизнерадостная, но это потому, что она сидит спиной ко входу и не замечает приближения Мартынова, а когда он, обойдя ее, садится на свободный стул по ее правую руку, резко превращается в тихоню. Может это не страх или неприязнь, а естественная реакция на объект, который симпатичен? Или, скажем, образ, в который она входит специально или нет при появлении все того же объекта?

-Что мы пропустили? – спрашивает Марк, плюхаясь на соседний со мной стул.

Меня это не удивляет и не будоражит, зато я начинаю задаваться вопросом: когда его нарочитое присутствие рядом стало для меня столь привычным, что я и бровью не веду? А подумав, прихожу к еще более удивительному выводу – мне нравится, что именно он находится рядом. Я уже не дрожу и не впадаю в полуобморок, а наоборот – внутри все теплеет и силы появляются из неоткуда, словно я выпила волшебный эликсир счастья.