Сид и император (СИ) - Елена Колоскова

— Ваше величество, вы сделали уступку гномам. Помогли ильвам с переселением.

— Тогда это казалось наилучшим решением, — сказал он.

— Вы дали гномам слишком много воли. Так нельзя!

Я знала, насколько власть в Империи была завязана на эту расу. Все денежные потоки шли через систему гномьего банка. Передовые технологии тоже разрабатывались на Ондерйодиск. Вместо того, чтобы жестко призвать эту расу к порядку, Император пошел на компромисс.

— Моя госпожа, вы же понимаете, — примирительно сказал император. — Нужно поддерживать определенный баланс сил.

— Это не баланс, а уступка, — возразила я.

Он нахмурился, но не стал пепебивать меня. Я продолжила.

— В моем времени гномий банк полностью зависит от Гильдии вероятностных магов. А Гильдия — правая рука императора. Система переводов безупречно отлажена, — описала я привычную схему. — Только так можно достигнуть баланса, ваше величество.

— Ясно. Звучит разумно. Дальше.

— Запрет на брак девятого герцога Ламары и Бригит Бла, — зачитала я. — Если они поженятся, последует заговор с целью свержения с трона и последующее повторное вторжение Тета. Война. Вы, как император, можете наложить вето на этот брак.

— Бред какой, — сказал Джедия. — Вы серьезно?

— Даже очень.

Уж он-то был не менее серьезен, когда задумал свести нас с сидом. Чем я хуже?

— Мне нужно больше информации, моя госпожа…

Мы говорили больше часа. Уйма информации для размышления. Я не знала, что он решит, но надеялась на лучшее. Наконец повелитель заметил, как я устала. Да и он был не лучше.

— Может, прервемся и продолжим после того, как все закончится? — предложил Джедия. — У меня много дел, и хорошо, если удастся поспать хотя бы пару часов. Люди ждут.

«Подождут!» Я почти три года ждала этого разговора.

— Перерыв? Не думаю, что это хорошая идея, — ответила я. — Вдруг другого случая не представится? А вот от кофе не откажусь.

Короткий перерыв на кофе и подпитку от Источника — и я снова готова продолжить. Было несколько ключевых моментов. Это очень важно для предотвращения ошибок в будущем.

— Знаете, что, моя госпожа, — он мерно постукивал сапогом по полу. — Сейчас я ничего не могу сказать определенно. Одно могу сказать точно: все предатели будут уничтожены. Будь то мои подданные, ильвы или уруки. Никто не уйдет от расправы. Вы не смеете просить за них. И мне плевать на последствия!

— Но…

— Ни слова больше. Я решил, и так будет, — отрезал он.

Неужели все напрасно? Все мои труды, мое путешествие? Слезы, горе и боль? Стоптанные медные сапоги, съеденные стальные хлеба? Я прошла долгий путь впустую. Я посмотрела в его глаза и видела там «нет».

— Джедия, я прошу. Кажется, я первый и последний раз прошу тебя о чем-нибудь, не как мать сына, а как подданная своего Императора, — склонила я голову.

— Я не изменю свое решение. Все понесут достойное наказание.

Он длинными шагами прошелся по залу, взметая бумаги на низком столике полами плаща. Щелкнул застежкой, скинул плащ и вольготно расположился прямо на ковре, как кочевник. Жестом предложил мне место напротив. Я села на пятки, утонув в юбках. Мне это было привычно. Он тяжело вздохнул, устраиваясь поудобнее. Потом молча смотрел на меня, выбирая слова.

— Представьте на секунду, что я пощадил уруков, чьи следопыты встали на сторону Тета. Думаете, они поймут мое великодушие? Уруки ненавидят нас за колонизацию.

«И это я всему виной». Оракул предсказал, что я явлюсь сюда. Если бы не это пророчество, император бы не стал так стремительно осваивать этот мир.

— В будущем я потеряла своего мужа. Династия герцогов чуть не прервалась, а Ламара едва не пала от заговора уруков, ильвов и Тета, — сказала я. — Я не хочу, чтобы это случилось.

— Но вы здесь только потому, что это случилось. Что будет, если я вас послушаю?

«И правда, что?» Я сотни раз задавалась этим вопросом.

— Но…

Он поднял ладонь, останавливая мои возражения.

— Вот такой парадокс, и даже не один. Если не будет войны, вы не попадете сюда, и я не появлюсь на свет. Тета захватят все обитаемые миры, один за другим. Мир изменится. Одна реальность отделится от другой. Хьюго бы объяснил лучше. Вы этого хотите?

— Как все запутано…

Я была в растерянности.

— Но что же делать? — в безнадежности прошептала я.

— Жить.

— Легко сказать. Жить с этим знанием?

— Мы не в силах менять ключевые моменты. Можно изменить второстепенные, пожертвовать пешкой или спасти ее. Но крупные фигуры мы не можем трогать, — ответил император. — Это игра не нашего уровня.

— Предопределенность.

— Именно!

— Но я сижу здесь и разговариваю с вами, а значит…

— Да. Я не послушался вас. И все происходит так, как оно происходит, — улыбнулся он. — Исполню то, что случится, и не сделаю то, чего не было. И закончим на этом. Я устал.

Он вдруг устроился на ковре, как кот. Растекся и расслабился, отрешившись от забот.

— Можно? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, положил голову мне на колени.

— Хм…

Я провела рукой по его лицу, а перехватил руку и коснулся ее сухими, горячими губами.

— Джедия!

— Сын. Зовите меня так, хотя бы иногда.

«Сукин… сын. Знает все наперед».

— А… отец? Как бы не отшить его ненароком, — пошутила я. — Это точно Рейвен? Что-то я не заметила между вами родственных чувств.

— Это как-то связано? Поступайте, как знаете, моя госпожа, — был его ответ.

Одно к одному… Как складно. Так не бывает в обычной жизни. Неужели это я натворила все это, связав нити Судьбы в том ритуале? Прозрение было внезапным. А теперь мне нужно было подумать о том, что делать с этим знанием.

— Мне нужно подумать… сын.

Он лежал с закрытыми глазами. Я посмотрела на него новым взглядом, оценивая внешность, строение костей, черты лица. Только волосы он стриг по имперской военной моде, и на этом все отличия.

— Понимаю. И спасибо, — ответил он.

— За что?

— Я все еще здесь, значит, вы приняли правильное решение. Жизнь слишком интересна, чтобы лишиться ее по чьей-то прихоти.

— Себялюбивый сукин… сын! — не осталась в долгу я. — Весь в отца. А он-то знает?

— Пока нет. Вы с ним в этом похожи. Не видите очевидного, пока не ткнешь носом, — сказал он.

— Ну, спасибо!

— Знаешь, — вдруг перешел он на неформальную речь. — Я в детстве не понимал, почему ты так крепко обнимаешь меня, хотя отсутствовала считанные дни. Казалось, для тебя прошла целая вечность. Думал, ты меня задушишь в объятиях.