Эоловы арфы - Владимир Бушин

- Видно, это проснулся Клемент, - сказал Энгельс. - Надо бы поддержать его фланговым ударом. Это поможет и нашим солдатам оправдаться в собственных глазах.

- Хотя он и не заслуживает того, - тяжело вздохнул Виллих, - но ты прав. Бери две роты и двигай.

- Есть!

У волонтеров, выделенных для удара, действительно было заметно желание оправдаться за недавнюю оплошность, но едва роты расстались с отрядом и свернули на идущую вправо дорогу, как им встретился вестовой офицер от Клемента. Тот сообщал, что батальон под давлением превосходящих сил противника отступает, держа направление на Бланкенлох. Энгельс хотел было сказать, что, мол, ни на что другое мы и не рассчитывали, но вспомнил конфуз своего отряда и вовремя осекся. Вместо этого спросил:

- Почему вы не поддержали нас полтора часа назад?

Офицер залепетал что-то невнятное о чьей-то неготовности, чьем-то запоздании, какой-то ошибке... Энгельс прервал его:

- Ясно. Доложите своему командиру, что мы шли на помощь вам, но теперь поворачиваем и идем тоже в Бланкенлох. До скорой встречи!

Роты повернули обратно, вышли на главную дорогу и вскоре догнали основные силы отряда. Доклад Энгельса, казалось, оставил Виллиха совершенно равнодушным, он только все качал головой, как бы подтверждая, что именно так оно и должно было быть.

Уже вблизи Бланкенлоха из-за деревьев, стоявших на повороте дороги, вдруг выскочил всадник. Увидев отряд, он тотчас осадил коня и повернул обратно, но, потоптавшись на месте, опять повернулся: он был явно в нерешительности. Постояв, конный все-таки шагом двинулся навстречу. Вскоре Виллих и Энгельс узнали его. Это оказался офицер генерального штаба Фридрих Бёйст. Он был известен им еще и как соредактор Фридриха Аннеке по "Новой Кёльнской газете" - неплохой помощницы "Новой Рейнской", тоже закрытой совсем недавно, буквально неделю назад.

- Господа, это вы? - со смешанным чувством радости и удивления спросил Бёйст.

- А вы, как видно, приняли нас за прусский авангард? - устало прищурил глаза Виллих.

- Откровенно говоря... - Бёйст несколько смутился. - Во всяком случае, в Карлсруэ получено известие, что отряд ваш разбит и уничтожен, а его командир, адъютант и все офицеры погибли...

- Это кто же принес такую новость? Уж не доблестные ли драгуны-баденцы?

- Да, они, они. Говорили, что пруссаки встретили вас картечью, зажигательными ядрами и что они спаслись лишь благодаря чистой случайности.

- Мерзавцы! Смешали наши ряды, бросили нас, а теперь еще и бессовестно лгут. Я доберусь до них!

- Но что же случилось на самом деле?

- Долго рассказывать. Как видите, отряд цел, и это главное.

Впереди показалась большая колонна. Это были пфальцские и баденские войска. Виллих дал команду своему отряду принять вправо. Где-то в самом конце колонны в окружении штабистов в своей венгерке с трехцветными галунами гарцевал на коне главнокомандующий Шнайде. Увидев Виллиха и Энгельса, он крикнул:

- Господа! Куда же вы? Ведь неприятель там! - Он указал своей ладонью на север.

Вид у Шнайде был весьма бодрый. Судя по всему, он хорошо выспался в эту ночь на мягкой постели и недурно позавтракал.

- Да, да, он там! - злобно бросил Виллих. - Взгляните на него, господин Шнайде, хотя бы один разок!

- Он тоже очень хочет взглянуть на вас! - добавил Энгельс.

Главнокомандующий опешил от такой дерзости, но, пока он пришел в себя и собрался ответить, лошадь унесла его так далеко, что было бы нелепо оборачиваться и кричать вслед распустившимся офицерам, - на это у него хватило соображения.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

После бессонной ночи, прошедшей в марше, после пережитой встряски отряд нельзя было вести навстречу неприятелю, пусть даже такая встреча и представлялась маловероятной. Надо было прежде всего подумать о том, как накормить солдат и дать им возможность хоть немного отдохнуть. Этим сразу и занялись, как только прибыли в Бланкенлох.

Однако относительный покой продолжался здесь недолго: часа через два со всем своим войском и штабом возвратился Шнайде. Виллих и Энгельс прервали завтрак и вышли на улицу полюбоваться шествием. Судя по слегка запыленному, а в остальном совершенно безупречному внешнему виду войска, до встречи с неприятелем дело так и не дошло.

Когда мимо проезжал Шнайде, Энгельс опять не сдержался и громко, так, что можно было услышать в марширующих рядах, сказал:

- Долгожданное рандеву опять не состоялось!

Они вернулись к завтраку, а через полчаса, когда заканчивали его, от Шнайде прискакал офицер связи с приказанием немедленно явиться.

- Ну, как видно, господин главнокомандующий хочет влепить нам за наши языки, - сказал Виллих, едва офицер ушел.

- Неужели в такой обстановке он находит возможным тратить на это время? - удивился Энгельс.

- Находит! А теперь особенно найдет. Ведь под его командованием сегодня уже восемь или девять тысяч, и не только пфальцы, есть и баденцы, а кроме того, около двадцати пяти орудий.

- Откуда тебе известно?

- Как откуда? Разве мы с тобой не видели это собственными глазами часа три назад?

- II ты все разглядел, все запомнил?

- Профессиональный глаз, профессиональная память.

Энгельс позавидовал такой наблюдательности своего командира.

Через полчаса они оба опять предстали перед Шнайде. Тот удивил их. Он держался так, словно никакой недавней дерзости и не было, более того, он светился обходительностью и едва ли не лаской, когда начал говорить:

- Господа, я рад видеть вас снова!..

А объяснялось все очень просто: военное положение становилось с каждым днем тяжелее, и Шнайде был до крайности заинтересован в каждой более или менее надежной боевой единице.

Как только пфальцская армия перешла Рейн, главнокомандующий объединенными силами Мерославский приказал защищать все переправы от Шпейера на севере до Книлингена на юге, прикрывать Карлсруэ и сделать район Книлингена сборным пунктом всей объединенной армии, а в случае необходимости отступать и дальше. Из всего этого Шнайде уразумел только одно: надо прикрывать столицу. И теперь вся пфальцская армия вместе с некоторыми приданными ей частями баденской армии в бездействии стояла в окрестностях Карлсруэ. Переправы защищены не были. Когда пруссаки перешли Рейн у Гермерсгейма и создали сильное предмостное укрепление, готовясь к переправе на правый берег своих крупных сил, Шнайде получил приказ послать крупный и энергичный отряд, усиленный артиллерией, для ликвидации предмостного укрепления. Однако Шнайде, во-первых, промедлил с выполнением приказа, а во-вторых, послал отряд из четырехсот пятидесяти необученных рекрутов без единого орудия. Отряд возглавлял опытный и смелый командир майор Теофиль Мневский, поляк. Но что он мог поделать! Конечно же, его атака была отбита, отряд понес тяжелые потери, а пруссаки еще более расширили и укрепили свои позиции на баденском берегу. Теперь тридцать тысяч прусских войск беспрепятственно переправлялись через Рейн.

- Господа! У меня для вас отрадная новость. Появилась возможность пополнить ваш отряд свежими силами и артиллерией. - Шнайде посмотрел на офицеров в ожидании благодарности.

Но Виллих спросил сдержанно:

- Что же это за силы?

Шнайде заглянул в какую-то бумажку и радостно сообщил:

- Во-первых, батальон пфальцских волонтеров из города Кандель; во-вторых, колонна имени Роберта Блюма; в-третьих, батальон баденского народного ополчения под командованием Кнюри.

- Что значит колонна? - нелюбезно спросил Виллих. - Сколько это человек?

- Колонна, - Шнайде поерзал в кресле и снова заглянул в бумажку, это отряд. В нем, если не ошибаюсь, человек сто - сто двадцать.

- Почему они взяли имя несчастного Блюма? - спросил Энгельс.

- Этого я не могу сказать. Знаю лишь, что они не только взяли имя погибшего героя, но и идут под красным знаменем.

- А кто такой Кнюри? - мрачно поинтересовался Виллих.

- Разве я сказал Кнюри? Книрим!

- Хорошо. Кто этот Книрим?

- Ах, господи боже мой! - замахал руками Шнайде, опять заглядывая в бумажку. - Не Книрим, а Книри!.. Впрочем, тут непонятно написано.

Энгельс засмеялся. А Виллих едва владел собой.

- Ну а артиллерия какая? - спросил он, не желая больше выяснять, кто такой этот Кнюри-Книрим-Книри.

- Я даю вам шесть орудий, переданных нам баденцами.

- Шесть?

Ни Виллих, ни Энгельс не ожидали такого, это было реальное дело.

- Да, шесть, - ответил Шнайде и, помявшись, добавил: - Я пишу сейчас донесение Мерославскому. Он интересовался вашим отрядом. Надеюсь, вы не станете возражать, если я сообщу ему не только о предоставленной вам помощи, но и о том, что вы этой помощью вполне удовлетворены.

- Пишите, пишите, - поморщился Виллих.

Через час после того как командир и адъютант вернулись в свой отряд, подкрепление действительно прибыло. Но это оказалось совсем не то, что обещал Шнайде. Старый шельмец оставался верен себе. Кандельский батальон состоял всего-навсего из капитана, лейтенанта, фельдфебеля, капрала, двух солдат и знаменосца без знамени. Остальные разбежались на пути из Канделя к Книлингенскому мосту.