Альтамира. Играть вопреки - Галина Васильевна Герасимова

на лежащую на лавке одежду, но я качнула головой и забрала только посох. Одеваться не было смысла – я не собиралась устраивать дополнительный стриптиз перед кучей орков, поэтому сразу вышла на улицу в одной набедренной повязке. Смущения не было, наверное, оно всё ушло вместе с поцелуем Макса. Да и раскрашенная кожа создавала иллюзию одежды.

Заметив «гарем», стоящий неподалеку от шатра, я улыбнулась им и махнула рукой. Увы, пообщаться нам не дали. Кайута подгоняла – луна поднялась уже высоко, и пора было исполнить волю духов.

Воздух гудел от тяжелого звука огромных барабанов, в которые било сразу по несколько орков. Чем ближе мы приближались к поляне, тем громче становилась мелодия, зарождая внутри настоящий огонь и желание биться, словно вводя в транс. Бом! – и моя спина выпрямилась, бом! – и шаг стал увереннее, бом! – и клыкастая улыбка озарила лицо. Та самая, от которой шарахались игроки и которую с восторгом восприняли мои соплеменники.

Посмотреть на бой решило, по-видимому, всё стойбище. Орки шли следом за нами, а кто-то уже стоял у назначенного места, и толпа расступалась, пропуская нас вперед. Не было разве что грудных детей. Присутствовала даже та малышка, что привела нас к шатру Грыма. Она с серьезным выражением лица смотрела на каменный круг, туда же, куда устремили взгляд все остальные.

Орки хотели узнать, что скажет Бой духов.

Грым ждал на границе огороженного камнями круга, одетый в один лишь плащ и набедренную повязку. Когда мы подошли, с его плеча взлетел огромный ворон. Сделав круг над толпой, он уселся на ветку старого, покореженного молнией дерева, как сторонний наблюдатель.

Наверное, именно это удивительно осознанное действие для птицы сбило состояние транса, в который я почти погрузилась, и позволило мне снова мыслить здраво. Мне предстоял бой с противником умным, жестоким и сильным, сумевшим перехитрить своего отца и стать вождем орков. От него можно было ожидать любого подвоха, и ворон был тому наглядным примером – я не помнила, чтобы птицы просто так садились к кому-то из нипов на плечо. А значит, мне надо было оставаться настороже.

– Сопляк! Выиграть этот бой будет проще простого. – Грым расправил плечи, глядя на меня с ухмылкой. Плащ упал к его ногам, открывая мощное тело, покрытое многочисленными шрамами.

Я почувствовала, как толпа за моей спиной взволнованно зароптала, сравнивая нас, и сравнение было не в мою пользу. Угрюм, хоть и представлял собою сильного орка, был молод по сравнению с Грымом. Если бы не татуировки, придающие уверенности, что мы на равных, я бы совсем пала духом перед столь устрашающим противником. Но сейчас я испытывала только азарт. Не зря же Димка столько талдычил мне, что надо наслаждаться игрой. Что ж, я собиралась последовать его совету и отыграть сражение по максимуму!

Отвечать на подначки Грыма я не собиралась, только позволила оскалиться чуть больше, демонстрируя всё презрение к словам нынешнего вождя, на которое была способна. Мы еще посмотрим, кто кого.

Барабаны стихли. Кайута торжественно водрузила череп Наигада на каменный постамент, и из него, как и в прошлый раз, появилась призрачная фигура орка. Моментально стих и весь прочий шум. Жители стойбища смотрели на Наигада с болью и ожиданием, и я невольно прониклась моментом. Его действительно ценили, и гибель вождя была большой потерей. Неужели его сын так жаждал власти, что не понимал этого?

– Войдите в круг, – без долгих предисловий взмахнул рукой призрак, и Грым, с вызовом посмотрев на меня, первым зашел в каменный круг.

Мне деваться тоже было некуда. Обернувшись перед тем, как последовать за Грымом, я увидела стоящих в первом ряду ребят. Несмотря на то, что орки пытались их оттеснить, они пытались находиться ко мне поближе.

«Ты справишься!» – почти одновременно пришли мне идентичные сообщения, и я не сдержала улыбки. С такой поддержкой я просто не имела права проиграть.

Да и не в моих правилах проигрывать, когда на меня смотрят младшая сестра, для которой я всегда была эталоном силы, и человек, который мне безумно нравится.

Я собиралась выиграть эту битву и позволить нам вернуться в свои аватары, чтобы всё стало на свои места.

Перешагнув через каменную преграду, я поудобнее перехватила свой посох, готовясь к сражению.

– Да начнется бой, – торжественно произнёс призрак.

Грым бросился вперёд.

***

Драться на высоком уровне – совсем не то, что на низком. Это я как-то не учла, и поэтому, когда от первого удара по посоху пошла трещина, мне оставалось только проклинать собственную глупость. К сожалению, возможности прекратить бой и попросить замены оружия не было, так что я вспомнила, что орк у меня довольно верткий, и старательно убегала и уклонялась от ударов. У зрителей такое поведение вызвало недовольство – я слышала свист, крики – «Трус!» и требования, чтобы Угрюм дрался в полную силу. Но на провокации не поддавалась: запас прочности у посоха подошел к концу, и я предпочитала бить наверняка.

– Дерешься, как девчонка! – Грым тоже решил поучаствовать во всеобщей забаве. Похоже, Кайута не рассказала ему, что в аватаре орка скрывается девушка, и противник пытался вывести меня из себя такими подначками. Обратного эффекта он явно не ожидал, и когда я усмехнулась на его слова, упорно продолжил: – Даже твоя остроухая подружка сражалась бы лучше! Я с удовольствием поиграю с ней после того, как расправлюсь с тобой! – и он сделал весьма недвусмысленный жест в сторону Тилль.

– Увы, с ней ты подраться не успеешь. Если только в виде зомби, – я фыркнула, нагнувшись и увернувшись от просвистевшего над головой посоха.

У Грыма посох, кстати, был намного лучше моего – здоровый, сделанный из кости дракона, к тому же странно подсвечивающий зеленым цветом. О том, что посох намазан паучьим ядом, я узнала слишком поздно, когда неудачно подставилась. И теперь моя жизнь утекала мелким ручейком. Пока это не было особо заметно, но затягивать сражение стало опасно.

– Зачем ты напал на своего отца? – я надеялась, что воспоминания заставят Грыма отвлечься.

– Он испугался силы, которую ему предложили, – орк оскалился, покосившись в сторону призрака.

Наигад наблюдал за сражением с безразличным видом, даже обидно было – я, между прочим, ради него стараюсь!