Врата судьбы - Рафаэль Сабатини

— Нет, пожалуй, на более долгий срок, — ростовщик поджал губы. — Из-за неоплаченного баланса. Но вы, ваша светлость, на здоровье не жалуетесь и легко выдержите испытания.

— Суарес! — с яростью выкрикнул милорд. — Вы — грязный еврей!

— Понсфорт, вы — еще более грязный христианин: залезаете в долги, которые не можете вернуть, — парировал ростовщик.

Понсфорт вскочил, будто его ударили. Получить такое оскорбление, и от кого? От мерзавца из иудина племени! Нет, такое невозможно снести, это неслыханно!

Понсфорт был безоружен, а то наверняка набросился бы на Суареса. Он невольно схватился рукой за бок, где обычно висела шпага. Еврей наблюдал за ним с холодной усмешкой. Твердой рукой он налил себе еще бокал вина.

— Удивляюсь, — он задумчиво улыбнулся, — когда ваша светлость наконец поймет, что напрасные оскорбления — соревнования для дураков. Я все стараюсь учить вас... — Суарес осушил бокал и поднялся. — Ну что, пойдем? — спросил он, и в его вопросе прозвучал приказ.

Понсфорт, сдерживая гнев, так сильно оперся руками о стол, что суставы пальцев побелели.

— Пойдем? — повторил он.

— Разве я не упомянул, что ордер на арест у меня в кармане и трое судебных приставов готовы его произвести? Надеюсь, у вас хватит благоразумия не оказывать сопротивления?

— Вы хотите сказать... — Понсфорт облизал пересохшие губы. — Вы хотите сказать, что заберете меня сейчас? Прошу вас, подождите до завтра: я женюсь и верну долги.

— Женитесь? — с издевкой спросил еврей. — Вы все еще надеетесь заморочить меня пустой болтовней?

— Заморочить? Но это чистая правда!

Суарес задумчиво посмотрел на виконта:

— Если это правда, почему лорд Картерет отменил свое ручательство?

— И все же я говорю правду! — с жаром повторил виконт. — Я жду невесту.

Но Суарес все еще сомневался:

— Ждете журавля в небе.

— Послушайте, Суарес, — в отчаянии воскликнул Понсфорт, — женившись, я тотчас верну долг — в понедельник, а может быть, и раньше. Более того, с сегодняшнего дня и далее, пока не будет погашен долг, я плачу вам тысячу фунтов в день.

Это уже был деловой разговор, а против делового разговора мистер Суарес не возражал. К тому же серьезность предложения подтверждала то, что лорд Понсфорт готовился к свадьбе. Однако кто мог поручиться за планы милорда? А если это очередная уловка, которая позволит ему улизнуть от ростовщика и покинуть страну? Суарес не доверял лорду Понсфорту: тот уже доказал свою ненадежность. Ростовщик вздохнул и покачал головой.

— Хорошо, даю две тысячи — две тысячи в день! —предложил виконт.

Ростовщик больше не сомневался.

— Для честного человека вы слишком сильно рискуете, — Суарес засмеялся. — Ваши слова про свадьбу ложь.

Понсфорт уловил характерный звук в вечерней тишине. Лицо его вспыхнуло.

— Я лгу? — воскликнул Понсфорт. — Лгу? — в голосе его прозвучало ликование. — Вот послушайте! — он махнул рукой в сторону распахнутого окна.

Суарес услышал шум подъезжающей кареты.

— Это мисс Холлинстоун, — уверенно заявил виконт.

Ростовщик внимательно посмотрел на него.

— Вы все еще не верите? — возмутился Понсфорт. — Все еще думаете, что никакой свадьбы не будет? А разве вы не видели пастора? С какой стати я сел бы за стол с этим вороном?

Ростовщик упустил из виду такой важный факт. Он тут же невозмутимо присел за стол.

— Что ж, посмотрим, — заявил он.

Лорд Понсфорт с облегчением вздохнул и вытер взмокший лоб. Воцарилось молчание.

— Так вы предлагаете две тысячи фунтов в день? — нарушил молчание Суарес.

— Да, да! — поспешно подтвердил Понсфорт.

— Я обдумаю ваше предложение, — холодно заметил Суарес.

— Так думайте поскорее, черт возьми! — снова вышел из себя виконт, постепенно обретавший привычную самоуверенность. — Принимаете вы мое предложение или отказываетесь?

— Отказываюсь.

— Нет, я неправильно выразился. Обдумайте мое предложение, сэр, непременно обдумайте, но, ради Бога, поскорей примите решение.

Суарес засмеялся.

— Вы — то лед, то пламя, — с насмешкой сказал он. — Если я и впрямь стану его обдумывать, то лишь оказывая вам услугу.

Вошел лакей, и виконт тотчас обратил к нему бледное взволнованное лицо.

— Прибыла мисс Холлинстоун, милорд.

Понсфорт торжествующе взглянул на ростовщика.

— Ну, — настойчиво начал он, — принимаете мои условия?

— Пожалуй, да, но лишь когда узнаю, с какой целью пожаловала к вам леди.

Понсфорт глядел на него в замешательстве.

— Вы безрассудный человек, Суарес, — сказал он с досадой.

— Мне приходилось иметь дело со множеством негодяев, — пояснил Суарес и многозначительно посмотрел на слугу.

— Обожди за дверью! — приказал виконт, и слуга вышел, притворив за собой дверь.

— Вы утверждаете, что леди приехала с целью выйти за вас замуж?

— Да, — подтвердил Понсфорт. — Вы же видели пастора.

— Что ж, тогда я рискну, милорд: принимаю ваше предложение при условии, что свадьба состоится сегодня и я буду одним из свидетелей.

В Понсфорте боролись нетерпение и гнев. Но он взял себя в руки.

— Будь по-вашему, — сказал он. — А пока не угодно ли составить компанию пастору? Подождите у меня в кабинете, пока начнется свадебная церемония. — И добавил, уловив сомнение во взгляде ростовщика: — Можете поставить одного из ваших людей за дверью, другого — под окном, а третьего, — виконт язвительно скривил губы, — на крыше, чтобы я не улетел через дымоход. Дайте им оружие и не сомневайтесь: я от вас не убегу.

— Очень хорошо, — поклонился Суарес.

Глава XXIII

ПОСЛЕДНИЙ БРОСОК

Милорд Понсфорт остался в столовой один, ожидая появления Дамарис. Сердце его бешено колотилось и от ожидания встречи, и от пережитого волнения. Разговор с ростовщиком вселил в него страх и растерянность. Виконт сознавал грозящую опасность: вдруг ему не удастся уговорить Дамарис выйти за него замуж, ведь у него нет распоряжения о помиловании, обещанного ей.

Понсфорт был зол на себя. Эта злость отчасти подавила страх. Он подошел к массивному буфету и налил полный бокал бренди, чтобы унять дрожь. Но не успел он осушить его, как дверь отворилась. Перед ним в дорожном плаще с капюшоном стояла Дамарис.

Понсфорт бросился к ней, точно пылкий влюбленный, сразу позабывший обо всем на свете:

— Дамарис, дорогая!

Он схватил бы ее в объятия, но что-то в лице Дамарис, в ее поведении удержало его, будто между ними возник невидимый барьер.

Дамарис была бледна, темные крути под глазами выдавали сердечную муку. Она держалась очень прямо, со спокойствием мученика в роковой для него час. Ее длинный черный плащ распахнулся, приоткрыв темно-красное платье. Лорд Понсфорт содрогнулся, подумав, что такое сочетание цветов в наряде невесты — скверное предзнаменование.