Распад - Брюс Стерлинг

— На вечеринке начались скандалы и драки?

— Оскар, этой леди нужен ты, — сказал Фред.

— Яне знала, в каком вы номере, — сдержанно пояснила медработница. — Мне пришлось пройти через толпу пьяных.

— Я рад, что вы добрались, а в чем проблема?

— Одна из женщин повредила лодыжку. Сломана кость. Но она говорит, что не хочет в нашу клинику. Она не сказала, как ее зовут, и не предъявила IQ. Сначала она хочет поговорить с вами.

— А в какую клинику вы хотели ее поместить? — спросил Оскар.

— Ну, мы хотели забрать ее в Бунскую амбулаторию. А она хочет только в Коллабораторий, но мы не можем ее туда везти — все эти гигантские тамбуры и меры безопасности, и, кроме того, мы юридически не имеем права обслуживать больных внутри федерального здания.

— А что случилось, как она умудрилась сломать ногу?

— Она утверждает, что гуляла где-то рядом по дороге и обо что-то споткнулась. — Медработница смотрела на Оскара с отвращением. — Слушайте, все это против инструкций. Большинство людей, когда ломают ногу, счастливы видеть санитарную машину. А она требует от меня найти парня по фамилии Вальпараисо. Ну я вас нашла. Вы собираетесь что-то делать? Если нет, то adios, muchacho.

— Нет, пожалуйста, подождите, я пойду с вами. — Оскар посмотрел на бейдж медработницы. — Большое спасибо за беспокойство, за то, что нашли меня, госпожа Уиллис.

— Ну хорошо, — сказала она и улыбнулась. — Может, все не так уж плохо.

Оскар нашел жакет, бумажник и пару ботинок. Поглядел на дремлющего Кевина. По правилам безопасности он должен был разбудить телохранителя, чтобы тот спустился с ним вниз в инвалидном кресле, но шел третий час ночи, трудяга Кевин на этот раз был пьян как свинья. Оскар проверил в кармане телефон и вышел в зал. Он тихо закрыл дверь и вручил Уиллис двадцать экю.

Уиллис положила деньги в оранжевый карман.

— Muchas gracias, amigo.

— Я надеюсь. Грета в порядке, — сказал Фред с тревогой.

— Постарайся не волноваться, — сказал ему Оскар. Фред не отличался особым умом, но был лояльным и добросердечным человеком. — Ты можешь вернуться на вечеринку. Пусть этот небольшой инцидент останется в секрете. Так что ничего никому не рассказывай, ладно?

— О, — сказал Фред. — Хорошо. Никаких проблем, Оскар.

Оскар и госпожа Уиллис спустились по лестнице в холл.

Голландская музыка с вечеринки эхом отдавалась в холле.

— Наверное, очень приятный отель, — заметила Уиллис.

— Спасибо. Может быть, вы захотите это проверить в выходные?

— На мою зарплату? У меня нет возможностей бывать в таких классных местах.

— Если вы будете сдержанны по отношению к этому маленькому происшествию, мэм, я приглашу вас и любого вашего знакомого на три дня в наш отель. С полным пансионом.

— Хмм, классное предложение. Эта Гретель, должно быть, много значит для вас.

Уиллис повела Оскара по выложенной дорожке на улицу. Белая санитарная машина размером с лимузин ждала под соснами с выключенными огнями. Дверь водителя была открыта. Уиллис радостно махнула рукой водителю, и тот с видимым облегчением ответил ей тем же жестом.

— Она лежит сзади, на носилках, — сказала Уиллис. — Довольно скверный перелом. Позвольте дать хороший совет, compadre, — не позволяйте больше своей подружке гулять по дорогам в темноте.

— Я уверен, что это хороший совет, — сказал Оскар.

Он встал на бампер, вглядываясь внутрь санитарной машины. Грета лежала на полотняных носилках, руки за головой.

Уиллис мощным ударом под зад запихнула Оскара в машину и захлопнула за ним двери. Санитарный фургон тронулся с места. Внутри было темно как в могиле.

— Эй! — позвал Оскар.

Машина двигалась на полной скорости, трясясь на гидравлических рессорах.

— Грета!

Никакого ответа. Он пополз в темноте вглубь, пытаясь ее найти. Шаря руками, он уперся в лежащее на носилках тело. Грета была без сознания. Но она была жива, она дышала.

Оскар быстро вытащил телефон. Его не удивило, что аппарат не отвечает. Но цифровое табло светилось в темноте, и можно было оглядеться. Он поднес телефон к лицу Греты. Лицо у нее было холодным. Для надежности ей заклеили рот липкой лентой, руки были скованы тонкими пластмассовыми полицейскими наручниками. И конечно, с лодыжкой было все в порядке.

Задняя часть фургона походила на санитарную машину, но только на первый взгляд. Там находились разбитые носилки, но не было никаких приборов жизнеобеспечения. Окон в фургоне не имелось. Фальшивая санитарная машина была вложена в жестяные ножны, как стеклянная банка в металлический термос. Они заманили его в бронированный термос.

Пользуясь слабым светом телефона, он ногтями медленно очистил ленту со рта Греты и поцеловал ее в неподвижные губы. В фургоне было очень холодно. Оскар забрался на носилки, обнял Грету, прижался к ней, пытаясь согреть своим телом. Он был потрясен, обнаружив, как сильно жаждет заботиться о ней. Она была такой по-человечески беспомощной.

Значит, им предназначено исчезнуть. Вот так просто. Они доставили кому-то слишком много неприятностей, истощили терпение каких-то игроков. Теперь убийцы везут их к кладбищу. Они будут их мучить, оскорблять, а после похоронят, пустив предварительно пулю в затылок. Или, возможно, отравят газом, а потом кремируют. И у этих мерзавцев останутся на память видеозаписи их тайной и мучительной смерти.

Оскар поднялся с носилок. Он лег на спину и начал ногами усердно пинать переднюю переборку. Он стучал изо всех сил, чтобы стук, пройдя сквозь слой пористой пластмассы, достиг железа. Он усердно пробивался сквозь пластмассу. Наконец прогулочный гроб завибрировал от барабанного гула. Это был прогресс. Оскар с повышенным энтузиазмом продолжал дубасить стенку.

Ожил с потрескиванием расположенный где-то сзади динамик.

— Ты не мог бы потише, а?

— А что иначе будет? — спросил Оскар.

— Слушай, не нарывайся, compadre! — раздалось из динамика. Это была Уиллис. — Если ты не можешь нас видеть, это не значит, что мы не видим тебя! Мы следим за каждым твоим движением. И по правде сказать, лучше бы ты не вертелся около нее, пока она без сознания. Это извращение.

— Ага, ты, наверное, решила, что я здесь совсем беспомощен. Но я все еще жив. Я могу задушить ее до смерти. А потом сказать, что это вы ее убили.

Уиллис засмеялась.

— Господи, вы только послушайте этого типа! Если ты выкинешь какую-нибудь дурацкую штучку, мы просто пустим газ, чтобы ты отключился. Ты бы успокоился там, а? Не мы твоя проблема. Мы ничего не собираемся с тобой делать. Мы только служба доставки.

— У меня куча денег, — сказал Оскар. — Держу пари, вы бы не отказались.

Ответа не последовало.

Он переключил внимание на Грету. Обыскал ее карманы, но не нашел ничего, чем можно было бы разрезать металл. Попробовал уложить ее поудобнее. Приподнял ноги, помассировал связанные запястья, погладил виски.

Прошло полчаса, и она, застонав, очнулась.

— У меня очень кружится голова, — хрипло сказала она.

— Я знаю.

Она пошевелилась.

— Оскар?

— Нас похитили.

— О! Да, я вспомнила. — Грета напряглась. — Они сказали мне, что у тебя травма. Что ты хочешь меня видеть. А когда я вышла из купола, они просто… схватили меня.

— И со мной то же самое, — сказал Оскар. — Они использовали нас как приманку друг для друга. Наверное, следовало быть более подозрительными. Хотя зачем? Невозможно жить, всех вокруг подозревая! И нет способа предусмотреть все на свете.

— Что они собираются с нами делать? — спросила Грета.

Оскар взбодрился и ожил. Он уже выбрался из черной пропасти страха и отчаяния и теперь беспокоился, чтобы Грета не провалилась туда же.

— Я не могу сказать ничего определенного, потому что не знаю, кто они. Но у них не было цели нас изувечить, так что, наверное, мы им для чего-то нужны. Все эти уловки с маскировкой и санитарной машиной и прочее. Это не те сумасшедшие, что раньше нападали на меня. — Он повысил голос: — Эй! Привет! Вы бы сообщили, чего хотите от нас!

Никакого ответа.

— Они могут слышать все, что мы говорим, — сказал он ей. — Здесь жучки, конечно.

— Хорошо, а могут ли они видеть, что мы делаем? Здесь черно как в бочке.

— Могут. Думаю, у них инфракрасные камеры. Грета обдумывала это в течение некоторого времени.

— Я очень хочу пить, — сказала она наконец.

— Жаль.

— Это сумасшествие, — сказала она. — Они собираются убить нас?

— Грета, это только предположение.

— Это гангстеры. Они собираются избавиться от нас. Значит, я скоро умру. — Она вздохнула. — Я всегда задавалась вопросом, что я буду делать, если узнаю, что вскоре умру.

— Действительно? — сказал Оскар. — Я никогда об этом не задумывался.

— Ты не задумывался? — Она пошевелилась. — Как ты мог не думать об этом? Это такой интересный вопрос. Обычно я придумывала себе, что я буду как Эвариста Галуа, ты знаешь, математик. Я записала бы все мои самые глубокие мысли и гипотезы в надежде, что кто-то поймет когда-нибудь… Знаешь, смерть универсальна, но знать, когда ты умрешь, — редкая привилегия. И поскольку никогда точно не может быть известно, когда ты умрешь, надо потратить пару часов и составить завещание. Правильно? Это рациональное заключение, учитывая факты. Я так и сделала однажды — когда мне было одиннадцать. — Она перевела дыхание. — К сожалению, с тех пор я больше не повторяла этот опыт.