Игры в «Русский М&А» - Юрий Борисов

В середине 1999 года Дерипаска на пресс-конференции делает сенсационное заявление о том, что его «Сибал» намерен отказаться от проведения всех толлинговых операций. Он сообщает о том, что до конца 1999 года группа завершит «консолидацию всей реализации на одном балансе» и в ближайшие два-три года она намерена «полностью легализовать все обороты в рамках консолидированной компании», а затем в течение трех лет продать часть своих активов и привлечь дополнительный капитал. Сейчас, заявил Дерипаска, «мы совершенно не удовлетворены капитализацией этого бизнеса», поэтому и необходимы преобразования, которые позволят сделать компанию прозрачной.

Вслед за тем в Москве началась «война билбордов». На одной и той же трассе, по которой едут в Белый дом на работу федеральные чиновники, друг против друга стояли слева: «Запретить толлинг. Хватит грабить Россию!», справа: «Запретить толлинг — разорить Россию!». Правительство решало судьбу толлинга. Чиновники в правительстве были в большом сомнении, как именно стоит поступить. Национальный антикоррупционный комитет 3 декабря 1999 г. заявил, что «толлингеры порядка $30 млн. тратят на подкуп российских чиновников за продление льгот по толлингу».

Государственная комиссия по оперативным вопросам с I января 2000 г. отменила таможенные льготы по внутреннему толлингу. Экспортные пошлины на алюминий-сырец ввели со второго квартала 2000 г. Министр по налогам и сборам Починок заявил, что: «Фирмы-толлингеры будут зарегистрированы в России как плательщики налогов». Говорят, что премьер Путин лично дал отмашку на запрет толлинга. Все-таки непатриотично кормить чужих, когда свои голодают.

Победа Дерипаски была полной. Сверхприбыли TWG пожухли в одночасье. Начались потери активов.

В Казахстане TWG с 1999 г. уже была persona non grata.

Российский монополист по производству электродов для цветной металлургии — Новосибирский электродный завод — перешел под контроль фирмы «Ренова» (контрольный владелец СУАЛа), которая получила завод во внешнее управление. TWG, имеющая 12 % акций этого завода, пыталась сопротивляться, но на стороне «Реновы» выступила норвежская компания Elken, потребляющая до 40 % крупногабаритных угольных электродов, выпускаемых НовоЭЗом. Она готова была вложить до $100 млн. прямых инвестиций в завод, но с одним условием: без TWG.

TWG инициировала несколько судебных процессов, но безрезультатно. Областная власть тоже была на стороне «Реновы».

Само присутствие TWG на LMЕ давно уже стало дестабилизирующим фактором, так как ее спекулятивные манипуляции с товаром не согласовывались с устоявшимися методами работы других участников биржи. Норма прибыли у них колеблется около 10–15 %, тогда как TWG не только умудрялась на толлинге заколачивать все 60 % со стоимости тонны алюминия, но еще и расталкивать остальных брокеров локтями, предлагая долгосрочные поставки на более выгодных условиях. Согласитесь, имея 60 % с тонны, можно задавить любого. Поэтому на любых переговорах с западными партнерами того времени неизменно с их стороны выставлялось условие: без TWG.

В то же время группа «Альфа», подконтрольная Михаилу Фридману, выдавила ставленника TWG с Ачинского глиноземного комбината (АГК) и вступила в шаткий стратегический союз с Дерипаской.

Одновременно, пользуясь тем, что Быков в тюрьме, a TWG ослабла, Лев Черной и Василий Анисимов пытаются прибрать к рукам КрАЗ, поглотить который нацелился и Дерипаска.

После объявления о своем разрыве с TWG, Лев Черной в феврале 2000 г. собирался провести на КрАЗе дополнительную эмиссию акций, которая размыла бы долю TWG до 2 %, что лишало ее возможности влиять на политику завода. Одновременно пакет акций, принадлежащий сидящему в венгерском СИЗО Быкову, также уменьшался до 5 %. (Мавр сделал свое дело — мавр может посидеть.)

Увеличиться должна была только доля гг. Л. Черного и В. Анисимова. Черной при этом собирался захватить на заводе реальный контроль.

Все эти действия были связаны с отменой толлинга, так как КрАЗу светила перспектива работать уже по прибыльной, а не убыточной схеме. Уменьшение доли в уставном капитале сопряжено с уменьшением дивидендов. Но эту операцию Льву Семеновичу уже провернуть не удалось. Ситуация сложилась так, что ключом к КрАЗу стал Николаевский глиноземный завод.

После отмены толлинга, когда империя TWG стала в России съеживаться как шагреневая кожа, последнюю ставку трейдеры сделали на контроль за поставками сырья для алюминиевой промышленности. Тем более что после аварии на глиноземном заводе фирмы Kaizer, который производил свыше миллиона тонн глинозема в год, цены на глинозем за 1999 г. поднялись с $90 до $300.

На Украине действия TWG по саботированию работы Николаевского глиноземного комбината также были оценены адекватно: после повторного избрания Кучмы (украинские аналитики из оппозиции настаивают, что выборы были профинансированы «Сибалом»), из правительства страны вывели ряд высокопоставленных чиновников, тесно связанных с TWG.

Николаевский глиноземный завод стал последним бастионом второй алюминиевой войны. Входящая в TWG офшорная фирма Morley trade Ltd. опутала завод кабальными договорами по все той же схеме толлинга, но у украинского правительства, в отличие от России, был в руках мощный юридический инструмент — закон, позволяющий прокуратуре опротестовывать, а судам отменять сделки, если они заведомо наносят ущерб экономике Украины.

Договоры с «Морлей» были расторгнуты, а 36-процентный пакет акций был выставлен на аукцион, где и был приобретен «Украинским алюминием», фирмой, аффилированной с «Сибирским алюминием», которую возглавил Герман Ткаченко, вице-президент «Сибала», гражданин Украины. Эта сделка довела участие структур Дерипаски в НГЗ до 66 % уставного капитала. Ткаченко сразу же перекрыл поступления глинозема на КрАЗ, выставив им мировую биржевую цену.

Работать по толлингу и при этом покупать глинозем тот же Красноярский алюминиевый завод не мог. И помогло заводу выжить в то время только сепаратное соглашение о поставках глинозема с АГК. Между «Альфой» и «Сибалом» пробежала черная кошка.

TWG пришлось уйти с российского металлургического рынка. Активы в ее собственности оставались еще на многих предприятиях, но на рынок группа уже не оказывала никакого влияния.

К февралю 2000 г. создалась ситуация, из которой могло быть только два выхода. Либо «Сибирский алюминий» окончательно вытеснит TWG из страны, и группа останется ни с чем, либо надо было срочно продавать алюминиевые активы. Но на Западе продать такие подмоченные криминальными следами акции можно было только с дисконтом в 80 % от номинала, да и то с большим трудом.