Семь дней - Деон Мейер

Но ничто не мешало Котко нанять для убийства Слут еще кого-то. Что маловероятно, потому что она не открыла бы дверь незнакомому человеку. Но Котко мог к тому времени достаточно хорошо изучить ее привычки и нанять убийцу, которого она знала. А может быть, Слут собиралась вечером выйти из дома. Убийца караулил за дверью и набросился на нее, когда дверь открылась. Правда, на Слут не было трусов — да и вообще одета она была скорее по-домашнему. Так что такой вариант тоже отпадает.

— Может, я что-то упускаю из виду? — спросил Бенни после того, как Скелет его внимательно выслушал.

— Сдаюсь, Бенни! Когда я учился в Штатах, там всегда говорили: главное — прикрыть все базы. Это такое бейсбольное выражение, оно означает «подстраховаться». Так вот, у тебя все базы прикрыты. — Подумав немного, Скелет спросил: — Помнишь, что говорил владелец «ламборгини»?

— Генри ван Эден?

— Да. Он сказал, что Слут не стала бы рубить сук, на котором сидела. Отчет от «Джека Фишера и партнеров» должен был также подсказать ей, что у Котко обширные связи в политических кругах. Если занимаешься программой РЭВЧ, с такими типами шутить опасно.

— Что правда, то правда.

— А теперь твоя версия с отказом. Не знаю, Бенни. Зачем надо обеспечивать алиби себе и своим быкам, нанимать киллера, да еще такого, которого она пустила бы в квартиру… Масса трудностей, много риска — и все ради того, чтобы отомстить за щелчок по самолюбию?

— М-да… — сказал Гриссел.

— Я тебя не убедил?

— Скелет, мы что-то упускаем. То совещание в «Силберстейн» 18-го… Не знаю.

Стюардесса поставила перед каждым контейнер с едой.

— Что у нас за жизнь! — воскликнул Скелет Бошиго. — Только в самолете и можно поесть нормально.

Гриссел его не слушал. В голове крутился запутанный клубок мыслей.

— Почему? — спросил он вслух.

— Потому что ничего другого нам сегодня съесть не придется.

— Нет, Скелет. Я имею в виду — почему стрелок нас обманывал насчет Котко? Ведь он все время твердит одно и то же: полиция покрывает коммуниста. Он считает, что это оправдывает его поступки.

51

Мбали подъехала к торговому центру «Панорама» и досадливо поцокала языком, увидев название улицы: Хендрик-Фервурд-Драйв. Остановилась, вышла из машины и отправилась искать вход в контору покойного де Воса, следуя указаниям, которые дал ей сержант-коса из участка в Ботасиге.

Контора притулилась на задах торгового центра. С первого взгляда дверь в нее можно было спутать со служебным входом: обычная выгоревшая на солнце коричневая деревянная дверь с врезным замком под дверной ручкой и дополнительным наружным засовом, с которого свисал большой новенький висячий американский замок.

Мбали задумчиво посмотрела на дверь и, завернув за угол, вошла в главный вход торгового центра. Разыскала охранника, показала ему свое удостоверение и объяснила, что нужно сделать. Охранник очень оживился. Он вызвал по рации напарника, и через несколько минут они втроем вернулись ко входу в контору. Охранники тащили два пластиковых ящика из-под молока.

Ящики составили один на другой под окно, охранники помогли Мбали забраться на них. И все равно, чтобы заглянуть внутрь, коротышке Мбали пришлось подняться на цыпочки.

Внутри ничего не было, она разглядела лишь совершенно пустую комнату.

Спрыгнув на землю, она поблагодарила охранников и вернулась к машине. Села, завела мотор. Заглушила его. Достала из огромной черной сумки мобильный телефон и набрала номер. Ждать пришлось долго.

— Алло, — произнес запыхавшийся Фани Фик.

— Фани, это Мбали. Вы сейчас очень заняты?

— Нет. Извините, я уже шел домой. А мои сменщики на совещании.

— Вы не могли бы их попросить достать детализацию разговоров де Воса?

— Хорошо, — кивнул Фик. — Я их дождусь.

Мбали понимала, что он очень устал, но ему так хотелось помочь!

— Буду вам очень признательна, — сказала она.

Один раз, перед самым поворотом с R27 на N1, выкрашенная в красный цвет «чана» дернулась и заглохла, и снайпер ударил кулаком по рулю.

Но потом мотор снова заработал без сбоев.

Что, если бы он сломался прямо на скоростном шоссе, да еще в такое время дня? Буквально у всех на виду. Его бы остановили сотрудники дорожной полиции…

Он быстро оглянулся. На первый взгляд в фургоне лежат самые обыкновенные ящики с инструментами. Даже если они начнут досмотр, им придется снять верхний тяжелый поддон…

А он сегодня без парика. На нем новая зеленая бейсболка с эмблемой национальной сборной по регби. И темные очки.

Главное — сохранять спокойствие и не дергаться. Недолго ему осталось ездить на «чане». До завтра, и все!

Он прислушался к мотору. Вроде все нормально. До центра доберется.

Он перестроился в левый, медленный ряд, свернул на выезде и направился к дому Гриссела.

Светопреставление началось в седьмом часу вечера.

Мани сидел у телефона как на иголках. Он все ждал сообщения о том, что снайпер застрелил еще одного полицейского. Он пытался заранее подготовиться, но понимал, что сообщение все равно станет окончательным ударом.

Зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос начальника полиции Западного Кейпа. Тот был в ярости. По его словам, он не думал, что со стрелком и убийством Слут все может стать еще хуже. А все стало хуже, гораздо хуже! Журналисты словно с цепи сорвались. Звонят не только ему, но и министру полиции, и президенту Молодежной лиги АНК. И выдвигают голословные обвинения о связях Котко с Молодежной лигой. Журналисты склонны считать, что стрелок совершенно прав, обвиняя ЮАПС в защите убийцы.

Мани, измученный напряжением, ожиданием в течение долгого дня и недосыпом, молча выслушал начальника. Он не в состоянии был оправдываться. Он понимал, что сам во всем виноват. Как говорится, где постелил — там и спи.

К сожалению, о сне можно было рассуждать только в переносном смысле. Целых двадцать семь минут ему пришлось выслушивать выговор. Потом Мани тихо положил трубку на рычаг. Телефон тут же зазвонил снова. Ну вот, начинается, подумал Мани. Еще одна жертва стрелка. Он вытер рукой лоб и снял трубку. Звонил командир «Ястребов» из Претории. Он тоже выражал недовольство.

Во второй раз Мбали очутилась в тесной, заставленной гостиной у вдовы Фредерика де Воса.

— В сейфе хранились наличные, — сказала Мбали.

Вдова опустила глаза на стакан с бренди, стоящий на столе рядом с мягким креслом. Она взяла стакан и сделала глоток. В тишине звякнул лед. Вдова осторожно поставила стакан на место.

Мбали подозревала, что такой ответ — все равно что признание.

— Через день после смерти мужа вы пошли к нему в контору, чтобы забрать деньги. Вы знали, что они хранятся там. Вы увидели, что компьютера нет, и заподозрили, что у кого-то еще был ключ. Поэтому вы поставили на дверь еще один замок. Я права?

Вдова отвернулась.

— Миссис де Вос, вы, насколько мне известно, не совершили никакого преступления. Можете все мне рассказать.

Вдова снова взяла стакан и отпила.

— Даю вам слово. Вам ничто не угрожает!

Миссис де Вос медленно вздохнула и сказала:

— Это случилось только в понедельник. В воскресенье я была слишком раздавлена.

— Вы знали комбинацию кодового замка?

— Его счастливое число. Две четверки, две семерки, две четверки. Он не менял комбинацию. Но ключа от двери у меня не было. В больнице мне дали пластиковый пакет… — Она сморщилась, глаза увлажнились. — Пакетик с его вещами. Сигаретами, зажигалкой… — Она разрыдалась и снова схватила стакан.

— И ключами.

Вдова кивнула и отпила еще бренди.

— Значит, в понедельник вы пошли к нему на работу. За деньгами.

Кивок.

— И увидели, что компьютер и резервные жесткие диски пропали.

Вдова покачала головой.

— Нет?

Вдова достала из рукава синего свитера платок, высморкалась.

— В понедельник компьютер и все остальное еще было на месте. В другом кабинете. Тот компьютер, за которым всегда работали его подчиненные. Когда я вернулась в пятницу, все пропало.

— В пятницу? В какое время?

— Я привела с собой оценщика из такой фирмы… ну… в общем…

— Из какой фирмы?

Миссис де Вос никак не удавалось вспомнить нужное английское слово.

— Которая продает вещи. Знаете… тому, кто больше предложит…

— Аукционисты?

— Да… Ведь мне приходится распродавать имущество.

— А потом вы купили еще один замок?