Цена возвращения - Алексей Иванович Гришин

сухой одеждой. Через три дня приедут проверяющие из Арраса, вот пусть они и решают, чего с ними делать.

— Да, господа, шпаги можете оставить. — Это уже задержанным. Пусть считают, что обман удался. Все равно здесь бежать некуда.

Через четверть часа лейтенант все еще сидел в просторной комнате деревенской избы, служившей ему служебным кабинетом. И внимательно рассматривал мокрые вещи задержанных. Драные штаны, грязную и промокшую обувь, дешевое платье из грубой ткани, вовсе не подходящее чопорной служанке островной баронессы.

И пистолеты. Выглядящие как самые обычные, но для понимающего человека очевидно, что дорогие и надежные, сделанные очень хорошим мастером.

Жена? Подождет. Такие загадки встречаются нечасто, и надо быть кретином, чтобы просто пройти мимо. Потому что их разгадка — это серьезный шанс на повышение.

Например, эта куртка, принадлежащая то ли шевалье, то ли не шевалье. Чуткие пальцы лейтенанта неспешно прощупывают подкладку… оп-па! Это что?

В одном месте шов нарушен. И нитки другие, и стежки другие. Здесь чувствуется уже мужская рука, суровая и неуклюжая. Интересненнько. Аккуратно, очень-очень аккуратно вспарываем подкладку… вот это да! Банковский вексель, на предъявителя. Разменный банк Парижа. На сто тысяч гиней! Полноценных, островных, золотых.

Подделка? Да ладно, куртка не раз мокла под дождями, хозяин перся через лес, изодрал ее, а вексель все как новенький. Одно слово — банковская магия. Сильная штука.

Сто тысяч! Таких денег не заработаешь за годы службы. Пулю или клинок в брюхо — запросто, а такие деньги — ни за что.

И полумрак деревенской избы исчез. Перед глазами встал красивый, обязательно двух… нет, трехэтажный дом. Где-нибудь в Париже, или Мадриде, или Лондоне. В Амстердаме, на худой конец.

Карета, слуги и жена в шикарном парчовом платье, с бриллиантовым колье, с модной прической.

Вот же они! Дом, кони, слуги. В руках. Только решись завладеть, только…

Так-так-так. Только не спешить. Глубоко вздохнули. Выдохнули. Еще раз. Еще. Начинаем думать.

Этот «шевалье» богат. Знают ли об этом его спутники? Возможно. Но вот о том, что его состояние зашито под подкладку — вряд ли. Иначе этот богач потратил бы уже ничтожную сумму на охрану и ехал с комфортом. Но он предпочел бить ноги на лесных тропах. Почему?

Ответ один — господин бежит. От кого-то могущественного, для которого сто тысяч гиней — не шибко большие деньги. И это шанс. В конце концов, может этот кто-то достать «шевалье» прямо здесь? Хм… может, конечно. Взорвет гауптвахту к собачьим демонам. Неприятно, но и только. И следов никаких.

Нет, не получится. Сообщников нет и искать их некогда. Через три дня приедут проверяющие из Арраса, тогда все. Даже вексель себе не оставишь — за такую сумму обязательно прогонят через заклятие правды и все, конец. Вместо богатства каторжные галеры или рудники. Короче — смерть.

Да, сообщников нет, а самому катать бочки с порохом — нарабатывать на тот же приговор.

Что делать?

Сообщников нет, а кто есть? Подчиненные! Дисциплинированные, не рассуждающие, точно выполняющие приказ. Дело за малым — заставить гостей поступить так, чтобы этот приказ можно было отдать.

Три дня? Успеем!

Следующим днем все было не просто спокойно — скучно до зевоты. А вот через день, прямо с утра де Сент-Пуант был вызван к лейтенанту де Арбру. «Для беседы», как сказал посыльный. Или, точнее, конвоир, ибо шел сзади, держа руку на рукояти заткнутого за пояс пистолета.

Лейтенант был свеж и благодушен. Чувствовались недавний хороший сон и плотный завтрак.

— Друг мой, как спалось?

— Спасибо, шевалье, неплохо.

Вот так. Не забывайтесь, есть разница между шевалье и виконтом, которую только действительно друзьями переступать дозволено. А то «друг», надо же.

— Я рад. Надеюсь, вас уже покормили? Отлично. Поймите правильно, служба. Я не имею права вас просто так отпустить, но обеспечить всем необходимым постараюсь. В конце концов дворяне должны помогать друг другу. Будут ли какие пожелания?

— Только одно — выделить нашей спутнице отдельное помещение. Понимаете, девушка, с ее проблемами, которые надо решать… вы меня понимаете?

Демон! Только бабских проблем не хватало. Нет, друзья, терпите, что хотите делайте, но сдохнуть вы должны все вместе.

— Увы, дорогой виконт, но вот здесь ничем не могу помочь. Вы же сами служили, знаете, что такое устав. А там четко сказано — задержанные, а вы, сами понимаете, именно задержанные, должны находиться в специальном охраняемом помещении. Ну нет у меня другого! — Де Арбр даже руками развел для убедительности. — Ну потерпите уж как-нибудь. Зато чего другого — без проблем. Теплая вода, чистые тряпки для вашей спутницы, все будет. Даже конная прогулка. Не желаете проехать по окрестностям, пока девица решает свои проблемы? Под охраной, но это лучше, чем сидеть в мрачном каземате.

Де Арбр был необычайно любезен. С де Сент-Пуантом. По крайней мере, на прогулку пригласил его одного. Весь день они кружили по окрестностям.

— Здешние места интересны, — рассказывал де Арбр, привычно раскачиваясь в седле. — Вот посмотрите — он указал рукой. — Слева и справа от дороги болота, куда не сунется ни один разумный человек — крестьяне не просто так прозвали их гиблыми. Тот лес, что справа, он благородный, но тоже намертво окружен болотами, словно полуостров в море хляби. А так — дубы, буки, вообще красота. Вепри там такие, что смотреть страшно. Вот. — Он снял с шеи цепочку, на которой болтались два клыка размером с ладонь, — Полюбуйтесь. Этот зверюга вышел на меня три месяца назад.

— И вы сразили его? — виконт даже присвистнул, представив себе такого монстра.

Лейтенант рассмеялся.

— Какое там, я едва успел забраться на дерево. Стреляли солдаты, с которыми мы вышли на охоту. Тушу нашли через километр, с тремя пулями, одна из которых попала в сердце. Парни потом крепко молились, благодарили Спасителя, что повел кабана от них, а не на них.

Потом, когда проехали через хлипкий мост, соединяющий берега не очень большой, метров десяти шириной, реки, вновь кивнул направо.

— А вот это прежняя граница. Говорят, на переговорах, когда закончилась недавняя война, кастильцы ни в какую не желали от нее отступать. Речка хоть и невеликая, но представляет собой естественный оборонительный рубеж. Перебраться через нее можно только в двух местах — тут и в пяти километрах южнее. Там проходит большая дорога, построен настоящий каменный мост. А здесь так, лишь бы телега с сеном проехала, да коровы перешли на выпас. Зато отсюда дубовый лес тянется до самого Бетюна. Чистый, ровный, в котором и дороги особо не нужны. Ну да ладно, поехали назад.