Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х) - Владислав Лебедько

чтобы через Запад, через вездесущий английский язык открыть для себя Восток. Так оно и произошло. Я ездил в Европу и на Восток, но главные традиции, которые меня интересовали, были все-таки восточные. Одно время я был вовлечен в гурджиевскую и в суфийскую среды. Я дружил с лордом Джоном Пэнтландом - тогдашним главой американского Гурджиев-ского фонда. Через него я познакомился с мадам де Зальцман и с сыном Гурджиева - Мишелем де Зальцманом. По рекомендации лорда Пэнтланда в Лондоне я встречался с учениками Успенского. Я подружился с замечательным человеком - Николаем Александровичем Рабиником. Это был друг и ученик Петра Демьяновича Успенского, который выехал из России в начале 20-х годов. Когда я приехал в Штаты в семьдесят четвертом, это все были уже очень пожилые люди, им всем было за восемьдесят. Много лет я переписывался с Асеевым, который после революции жил в Праге, где он издавал несколько доморощенный, но все же хороший журнал "Оккультизм и Йога", собиравший опыт русского эзотеризма. После войны Асеев хотел попасть в Америку, но не добрался до Америки и осел в Ассунсионе в Парагвае. Там он продолжал издавать этот журнал до начала восьмидесятых годов. Он получил в свое время очень сильный импульс от Елены Рерих, с которой много лет переписывался. Сейчас издана их переписка. Я успел застать поэта и философа Николая Арсеньева, замечательного богослова отца Георгия Флоровского, писателя "парижской метафизической ноты" Василия Яновского и других замечательных людей русской эмиграции. После десяти лет очень активного поиска - "прочесывания" групп, кругов, стран -я почувствовал пресыщение, подобие тому, что я испытал в России в 73 году.

В: - Вы говорили, что исчерпали российский эзотерический андеграунд. А.Р.: - Он был все-таки небольшой. Это был мир, очень резко отличный от советского, и мы практически знали все друг друга. Если я не знал какого-то "крепкого парня" на Украине или на Алтае, то я всегда мог его найти через того или иного друга. Это была сеть, и она вся была доступна. Мы легко могли отыскать друг друга. И в Москве, и в Питере были узловые люди. Это была своего рода иерархия, и если ты поднимался, скажем, на седьмой этаж, тр ты видел все, что на твоем этаже и все, что внизу. Наверху были только те самые "русские боги", о которых я уже упоминал. В: - Что это была за иерархия?

А.Р.: - Это была нормальная иерархия в перевернутой иерархии социума нормальная духовная пирамида внутри перевернутой пирамиды советского общества.

В: - Кто установил эту иерархию, и по какому закону можно было определить, находится человек на пятом или седьмом этаже?

А.Р.: - Это были внутренние критерии, и все определялось вполне конкретно. Например, когда мне было двадцать лет, я пришел к А-ву и сказал:

"Вот, я о вас услышал от такого-то, - возьмите меня в ученики". И все сразу было ясно. И А-ов в этом случае проверял меня "на вшивость", на определенность моих намерений, чистоту побуждений.

В: - Эти проверки были сразу "в лоб", когда человек только первый раз приходил, и они были сами собой разумеющимися?

А.Р.: - Они и сейчас сами собой разумеются, мне кажется. Сразу происходит проверка человека и устанавливается степень зрелости человека -нужно или нет тратить на него время и силы.

В: - Но, все-таки, мне кажется, тогда другие были формы - более прямые и быстрые.

А.Р.: - Я уже говорил о том, что тогда это было опаснее и это было экзистенциальное, чем сегодня. И тогда фактор зрелости и талантливости был определяющим. Ты никого не интересовал, если был бездарь и среднестатистический человек. Ты оставался вне круга, пока ты не становился кем-то. Ты должен был стать кем-то, ты должен был принести ситуацию, внутреннюю ситуацию, а не пустые претензии и многозначительность. Это должна была быть качественная ситуация. А сейчас на семинары записываются все, кто платят деньги. Это принцип количественный, а не качественный. А количество, естественно, не преобразуется в качество. Царство количества - это время Кали-юги, которое предстоит пройти, это время невежественного многословия и слепоты. Однако по-прежнему участники экспедиций, штурмуют горы в поисках хранителей "умного света", бодрствующих, неспящих, и умные сокровища являются только принявшим их на опыте в свою жизнь, остальным же невозможно даже помыслить о них. Здесь - водораздел, и большинство остается с большинством. В конечном счете, каждый делает выбор.

Глава 14

Колдун и Знахарь

Дороги Колдуна и Знахаря являются, по моему мнению, ответвлениями от магистрального Пути Искателей Истины. Тем не менее, явления эти для России очень характерные и их нельзя обойти стороной, - это еще одна грань Российской Саньясы.

Всевозможных колдунов, экстрасенсов, магов и знахарей, особенно новоиспеченных, у нас - пруд пруди, поэтому передо мной стояла сложная задача - найти Настоящих, тех, для кого прикладные интересы (целитель-ство) не затмевают искренних поисков Истины. Судьба была благосклонна ко мне и на этот раз, - мне удалось познакомиться с двумя замечательными людьми, занимающимися целительством, которых я считаю не только профессионалами, но и яркими представителями Российской Саньясы. Беседы с ними я и привожу ниже:

Сергей Розов14

7.5.1999.

Сергей Петрович: - Самобытность русских эзотериков действительно удивительна. Можно даже отдельно выделить Петербург, как некое культурное явление в эзотерике. На мой взгляд, Петербург является совершенно особой средой, в отличии от Москвы, от Киева и т.п. В Петербурге невозможно то, Что легко идет в других местах и, наоборот, возможно то, что в других местах категорически невозможно.

Влад: - Почему?

С.П.: - У меня на эту тему даже есть статья, которая называется "Эзоте-рики Петербурга" в газете "Зеркало Петербурга". Там я пытался рассказать о том, что энергетическая обстановка у нас принципиально другая, чем где бы то ни было. С точки зрения энергетики, - Петербург - это совершенно непригодное для жизни место. Эта непригодность заключается в том, что

14 Сергей Петрович - двоюродный брат Александра Воронова.

однородности пространства, которой требуется для обычной комфортной жизни телу здесь не хватает. То есть, с точки зрения энергетики, - если передвигаешься где-нибудь в Москве, то ты на протяжении километра-двух находишься все время в одной и той же среде. В Питере же обычная ячейка однородного пространства - двадцать-тридцать метров. Примерно то же самое и в области. Большая однородность возникает только ближе к Карелии.

В результате всего этого жить здесь просто так человек не может. Тело свои внутренние программы реализовывать не может. Оно должно обязательно контролироваться вниманием или чем-то таким, что к этому близко. В Петербурге человек обречен, - приезжая сюда он начинает разваливаться, и для того, чтобы не развалиться, ему нужно сразу же бессознательно или сознательно осваивать дополнительную саморегуляцию. И, когда человек начинает таким образом стабилизировать себя, у него есть шанс перейти уже на следующий уровень развития. Так что, у нас тут место долгожителей, как ни странно (долгожителей по отношению к потенциальным возможностям данного пространства). Это парадоксальная ситуация, - один из самых неприятных по экологическому и энергетическому положению, городов, - и в то же время место долгожителей. И кто долгожители, - это все какие-то очень странные люди, с определенными убеждениями, внутренними принципами, определенным взглядом на жизнь, долгожители не могут здесь жить просто так, - они со взглядом на жизнь живут. И вот все это привносит особую вынужденную интеллектуальность. Здесь у нас удивительное раздолье, например, для экстрасенсов. Люди здесь принимают и понимают за сравнительно небольшой срок то, на что в других местах уходят целые жизни...

В: - Позволю себе не согласиться. Когда я был, например, в Алма-Ате, то, во-первых, сразу же мое восприятие изменилось настолько, что то, с чем я работаю здесь уже очень долго, там пошло в первый же день. Например, достаточно легко было входить в осознанное сновидение. Во-вторых, - люди, которые там живут, - из них каждый второй что-то "видит", ясновидит, летает и тому подобное...

С.П.: - Это не противоречит тому, что я говорю. Это, знаете с чем связано? Там все легко. Но люди, которым что-то легко дается в той же Алма-Ате, сразу же теряют все свои способности у нас. Вот в Алма-Ате есть такой известный экстрасенс Ленский. В свое время я с ним контактировал, у меня были от него даже какие-то "корочки", я давал ему консультации, как избегнуть его многочисленных врагов, - он немного помешан на том, что все его уничтожают. И вот он как-то приехал из Алма-Аты сюда. В первый день из него еще "прет" его мощь, во второй день - чуть меньше, а потом - через недельку, - он уже ничего и не мог. Там все проще...

Так вот, я с очень большой выгодой использую эту самую энергетическую ситуацию Петербурга. И какой выгодой? - Так как я все это очень отчетливо осознаю, то людей я здесь веду совершенно особой дорогой, принципиально отличной от обычных дорог эзотерического развития, и у меня очень быстро все включаются. У меня уровень включения людей в группе -Практически девяносто процентов (под "включением" имеется в виду экстрасенсорные способности). Где-то три четверти можно включить за два - три занятия. Остальные как-то включаются позже, и лишь единицы не включаются совсем.