Ворованные звезды - Анна Мистунина

— Мне известно не больше, чем тебе. Положись на свою интуицию.

Дельный совет, ничего не скажешь! Марина проглотила почти уже выскочивший сердитый ответ. Уставилась на метровый куб, прозрачный снаружи, все более темный к глубине, вплоть до совсем черной сердцевины. Ни кнопок, ни рычагов, ни надписей. Для чего, скажите на милость, он мог применяться?

Она шагнула дальше. Палки… жезлы, разной длины, в количестве семи штук, на ощупь холодные и твердые, на вид новенькие, термолюминесцентное датирование не проводилось… Тьфу! На терминал не похоже.

Шаг вперед, новый экспонат. Что-то вроде светильника. С обреченным вздохом Марина пошла дальше, бегло рассматривая все новые бессмысленные предметы. Полгода назад все на свете отдала бы за такую экскурсию!

Скептицизм не помог — ей повезло первой. Марина пару минут рассматривала не слишком примечательный экспонат. Это вполне могло быть столом — оригинальным полукруглым столом на единственной ножке-тумбе. Но в столешнице виднелись углубления в форме кристаллов, а к тумбе не то проводом, не то поводком крепился знакомый полупрозрачный шлем.

— Рэн! — позвала Марина. — Это было бы слишком просто, да?

Рэн подошел. В руках он вертел металлический предмет, похожий на цветок. К нижней части «цветка» крепился ремешок наподобие браслета. Обойдя «стол» кругом, Рэн задумчиво взъерошил собственные волосы.

— Думаю, стоит его испытать.

Он быстрым шагом вернулся к полкам. Взял первый попавшийся кристалл — светло-зеленый, чуть крупнее кристаллов «Звездного Моста». Подойдя, выбрал подходящее отверстие. Кристалл вошел в него, словно деталь мозаики, и поверхность стола, до сих пор твердая, сразу пошла волнами. Марина отшатнулась. Рэн, напротив, склонился ниже, наблюдая за движением. Решительно взяв шлем, поднес к лицу — Марина едва успела схватить его за руку.

— Подожди! С чего ты взял, что это безопасно?!

— Я не уверен, что это безопасно, — терпеливо разъяснил Рэн. — И вижу лишь один способ проверить. Если у меня пропадет пульс или начнутся судороги, попробуй снять шлем.

Он почти натянул на голову облегающую материю. На секунду остановился.

— Не волнуйся.

Марина кивнула, сглотнув комок страха. Услужливая фантазия подбрасывала возможные сюжеты: ударом тока Рэну выжжет мозги, в него вселится чужая личность, он превратится в зомби и будет с рычанием гоняться за Мариной по складу…

На Айгорне, видимо, фантастика была не в ходу — Рэн спокойно закрепил на висках присоски шлема. И замер, неподвижно глядя перед собой.

— Рэн? — позвала Марина через несколько минут.

Никакой реакции. Марина осторожно взяла его за руку. Пульс был четким, судорог тоже не наблюдалось.

— Рэн?

Застыв у «стола» в неудобной позе, Рэн остановившимся взглядом смотрел в никуда. Оставалось только сесть рядом и ждать, с замиранием сердца прислушиваясь к его дыханию. Минуты, тягучие, как капли смолы, падали одна за другой. Десять. Пятнадцать. Чувство времени, которым Марина так гордилась раньше, теперь обернулось против нее. Сколько ждать, прежде чем сорвать с него эту гадость? Двадцать. Двадцать пять. Рэн шевельнулся. Его пальцы коснулись присосок на висках, и те послушно соскочили. Рэн снял шлем. Минуту смотрел отсутствующе, потом улыбнулся.

— Это… интересно.

— Интересно?! — От облегчения Марина чуть его не стукнула. — Что с тобой было? Что там?

— Тебе лучше посмотреть самой.

Рэн протянул шлем, Марина неуверенно приняла его. Теплый, словно живой, он лег на ее ладонь. Пуганое земное сознание кричало: «Опасность!» Может быть, в Рэна и правда кто-то вселился, и теперь он готовит ту же ловушку Марине?

Фу, чушь какая. «Т-тихо, девочка», — сказала она себе голосом Катина и натянула шлем. По примеру Рэна, прижала к вискам присоски. И сразу, без перехода, склад исчез.

Был, видимо, вечер. Оранжевый солнечный диск почти коснулся ждущей поверхности моря. Марина стояла на берегу, на первой ступени широкой каменной лестницы. Последняя ступень смутно белела сквозь фиолетовый слой воды. Марина знала: там, на последней ступени, вода скроет ее с головой. Скроет — потому что, как только край солнца коснется моря, ей предстоит войти в воду. Ей? Беглый взгляд на покрытую легкой рябью поверхность — на ступеньке стоял мужчина. Молодой, не старше двадцати лет, очень белокожий. Резким контрастом выделялась густая черная щетина и такие же черные, вьющиеся волосы. Длинные, сейчас они были забраны в хвост.

Мужчина выпрямился, в упор глядя на солнце. Глаза слезились, но он словно бы не замечал неудобства. За спиной переминались, такие же безмолвные, зрители. Они не смели нарушить его сосредоточенность, и он не мог уже обернуться к ним. Все было сказано, возражения выслушаны. Он выбрал свою судьбу.

Солнце, наконец, коснулось воды — казалось, она шипит у его края. Тот, кем была Марина, пошел вперед. Сзади кто-то судорожно вздохнул — наверное, мать. Ничего, ей предстоит еще гордиться своим сыном.

Вода поднималась все выше, ласкающая, совсем не страшная — он с детства был ей другом. С детства готовил себя к этому дню. Ради будущего, ради всего человечества.

Теплые волны заплескались у груди, поднялись выше. Не останавливаясь, незнакомец вошел в воду с головой.

Инстинкт призывал его задержать дыхание, но он только крепче сжал в руке янтарный стержень. Вокруг головы образовался воздушный пузырь, вода не могла проникнуть в него. Пока что все получалось так, как нужно. Мужчина резко прижал стержень к груди. Закрепил в специальном клапане. Лишь его ментальные, не слишком большие способности сейчас удерживали воду. Стержень, дар чуждой науки, аккумулировал их, но увеличить не мог. Впервые он создавал пузырь в одиночку.

Пузырь держался, и он гордо улыбнулся. Оттолкнувшись от ступени, поплыл — легко, почти как те, с кем ему предстояло разделить оставшуюся жизнь.

Они пришли сразу. Изящные создания, чем-то похожие на дельфинов, снабженных почти человеческими конечностями — такое сравнение нашла спрятанная в уголке подсознания незнакомца Марина. Их темная кожа, покрытая мелкой чешуей, напоминала его собственный черный костюм. Ицалуи. Так они называли себя — странные существа, чья речь не нуждалась в звуках. Немногие люди понимали ее, еще меньше тех, кто научился говорить, как ицалуи — передавая слова из мозга в мозг, из сердца в сердце. Вековые враги и новые друзья… Если только добровольцам с обеих сторон удастся сберечь хрупкий мир.

Ицалуи поплыли в ту же сторону, рядом, но не вместе — пока еще не вместе. Три сотни молодых парней и девушек, объединенных общей мечтой, сейчас плыли к острову посреди Великого моря. Под водой, без снаряжения, без возможности дышать — не считая стержня на груди да слабых человеческих способностей.

Одновременно с ними три сотни молодых ицалуи передвигались по суше. Им приходилось не легче: конечности морских жителей не приспособлены к долгой ходьбе, дыхательная система пересыхает без воды. Люди не станут им помогать, как и ицалуи не спасут тонущих людей. Соглашение вступит в силу только утром, когда на острове Великого моря будет основан смешанный город, где люди станут учиться образу жизни ицалуи. Тогда же, на равном удалении от берега, будет основан город на суше — там ицалуи, обреченные большую часть времени проводить в бассейнах, примут образ жизни людей. Города уже построены, но основанием их станет утро. Утро положит конец вечной войне. Пройдут годы, и люди освоят безмолвную речь ицалуи, их странные умения, что держат сейчас воду над головой. Два народа станут одним. Так будет. Надо только доплыть.

Он плыл, порой не чувствуя тела, порой не зная — плывет он или уже покоится на дне, объедаемый послушной ицалуи рыбой. Но точно перед рассветом остров вырос перед ним, и в тот же миг из воды показались головы остальных, знакомых и незнакомых, но родных теперь навсегда. Они сделали это. Вместе. Среди людей, уже не таясь, всплыли ицалуи. Великое море замерло в удивлении — никогда прежде его хозяева не смеялись вместе с людьми.

— Это что? Какой-то курс истории? — спросила Марина, снова разглядев склад и терпеливо ждущего Рэна.

Протянув руки, он легко убрал с ее висков присоски. Помог снять шлем.

— Я думаю, да. Вероятно, на их планете сосуществовали два разумных вида, — Рэн извлек кристалл. — Зеленый — история. Если их логика соответствует нашей, технические знания несет другой цвет.

— Подожди! Рэн, ты что, собираешься просмотреть все? Их здесь не меньше миллиона!

— Если у тебя нет лучшего предложения…

Не договорив, Рэн ушел к полкам и вскоре уже вернулся с оранжевым кристаллом.

Марине захотелось выть: этот человек невыносим! Короткий миг после гибели Антона Павловича он был растерян и сбит с толку. Он даже просил совета! Но стоило только ему обрести чуть-чуть почву под ногами, и Рэн снова стал собой.