Соколиная охота - Сергей Шведов

Бернард Септиманский сорвал на морозе голос, и теперь его вопли, пронзающие ночь, больше походили на собачий лай, чем на внятную человеческую речь.

– Какого черта! – надрывался он. – Где варяги?

А варяги растворились в ночи, словно они и не приходили под стены замка Вик.

Раймон Рюэрг первым сообразил, что их обвели вокруг пальца. Горяча коня, он поскакал к возку, вокруг которого вповалку лежали люди. Спешившись, Раймон насчитал восемь человек. Здесь были возница, пять мечников и две женщины в монашеских одеяниях. Все они были буквально утыканы стрелами.

– Факелы сюда, – крикнул за спиной Раймона граф Септиманский.

Впрочем, Рюэрг и без дополнительного освещения понял, что среди убитых Юдифи нет. А вот графу Бернарду на то, чтобы осознать очевидное, потребовалось два десятка факелов и уйма времени, которое могло быть использовано с куда большей пользой.

– Скорее всего, они проникли в монастырь через стену и тем же путем увели Юдифь, – предположил Раймон. – А Сивар явился к воротам монастыря лишь для отвода глаз.

– Но мы же выставили дозорных вокруг монастыря, – попробовал оправдаться комендант замка Вик сеньор Труан.

– И где теперь твои дозорные? – криво усмехнулся Раймон.

– Осмотреть всю округу, – распорядился Бернард Септиманский и ударил ногой в ворота обители.

Перепуганные монашки не спешили впускать за стены монастыря незваных гостей, и только угроза взломать ворота подействовала на них отрезвляюще. Они открыли небольшую калитку, через которую в обитель проникли граф Септиманский, Рюэрг и десяток мечников.

Аббатиса Аделаида, бледная как привидение, самолично вышла навстречу разъяренным мужчинам.

– Я в ужасе, благородные сеньоры! – всплеснула она руками. – Сначала на нас напали демоны, а теперь явились вы.

– Что еще за демоны?! – захрипел в ярости граф Бернард.

– Откуда же мне знать, – заплакала настоятельница Аделаида, чем вызвала вопли и стенания монашек, окруживших гостей. – Они упали на нас с неба, подхватили государыню Юдифь и исчезли.

– Почему ты не позвала на помощь мечников?

– Я послала к ним двух монашек, но на наш зов никто не откликнулся.

– Когда это случилось? – спокойно спросил Рюэрг.

– Только что, – всхлипнула Аделаида. – Мы в ужасе, сеньоры.

Положим, для того чтобы напугать две сотни женщин, большого старания прилагать не надо. Достаточно напялить на себя страшные личины, и можно вполне сойти за демона. Воислав Рерик мастер на шутки подобного рода. А благородных сеньоров можно было от души поздравить с чудовищной глупостью, которую они совершили, выпустив из рук самую опасную женщину ойкумены.

Глава 10

Париж

На долю графа Орлеанского в эту ночь, обещавшую быть бурной, выпала не самая трудная доля. Пятьсот мечников, двести из которых находились непосредственно в королевском замке, являлись надежной гарантией его безопасности. Каким бы безумцем ни был Воислав Рерик, но нападать на огромный город, в котором обитают по меньшей мере пятьдесят тысяч человек, он вряд ли решится, не говоря уже о королевском замке, способном выдержать осаду многотысячного войска в течение многих дней. Куда больше Эда волновала судьба мечников, которых увели к замку Вельпон графы Турский и Парижский. Чего доброго, эти безумцы, вместо того чтобы спокойно ждать известия о смерти Юдифи, вздумают штурмовать твердыню, построенную Меровингами еще в стародавние времена. Конечно, Вельпон не бог весть какой крепкий орешек, при желании его можно раскусить, не повредив зубов, но вряд ли следует торопиться и губить людей там, где можно добиться успеха без пролития крови.

Епископ Эброин, оставшийся в эту ночь в королевском замке, был того же мнения. Монсеньор ждал известий из монастыря святой Девы Марии и пребывал по этому поводу во взвинченном состоянии. Граф Орлеанский был уверен в том, что новости не заставят себя ждать, но вряд ли они так уж обрадуют епископа Эброина. Старому недругу графа Вельпона Юдифь нужна живой, дабы в ее лице покарать всех еретиков империи. И вряд ли в своем рвении он удовлетворится одной императрицей. Чего доброго, войдя в раж, монахи начнут тащить в суд и сеньоров, не проявляющих должного благочестия.

Эд Орлеанский был в числе тех, кому этот церковный угар мог доставить много хлопот. Что делать, плоть слаба, а предписания святой церкви слишком уж строги. К тому же у светского сеньора кроме обязанностей перед церковью есть еще и обязательства перед вассалами, среди которых немало людей суеверных, склонных скорее по привычке, чем по злому умыслу к соблюдению обрядов, дошедших из глубины веков, которые епископ Эброин считает еретическими.

Нельзя сказать, что Эд Орлеанский был сторонником всепрощения, но все-таки он не считал большим грехом заклание тельца на жертвенном камне. В конце концов, неважно, как вы назовете покровителя подобных мистерий, демоном или богом, гораздо важнее их результат. Пока жизнь земледельца зависит от количества влаги, выпадающей на его клочок земли, он будет кланяться тем же богам, которых почитали его предки. Он свято верит в то, что его деды и отцы не были глупцами. Очень может быть, что этот земледелец прав в этом своем неистребимом упрямстве.

Присутствие монсеньора Эброина в замке было обременительным для графа Орлеанского. И принесла же нелегкая этого святошу! Именно сегодня благородный Эд имел все шансы добиться расположения прекрасной Тинберги, которая, несмотря на свою беременность, отнюдь не утратила интереса к мужчинам. В последние дни они особенно сблизились и не раз вели разговоры с глазу на глаз. Тинберга откровенно дала понять Орлеанскому, что ищет мужчину, способного защитить и ее, и еще не рожденного ребенка, и что таким мужчиной вполне может стать благородный Эд. Что ни говори, а юнец Карл был слишком хлипкой опорой для столь красивой и умной женщины. К тому же с уходом матери Юдифи и деда графа Вельпона дни короля, скорее всего, будут сочтены.

Трудно выжить в этом мире, имея столь многочисленных врагов. А Тинберге, как всякой умной, красивой и знатной женщине, хочется не только жить, но и властвовать. И почему, скажите на милость, какой-то там Пипин Аквитанский должен быть наследником короля Карла, когда у последнего есть, а точнее, вот-вот будет сын, чьи права никто не может оспаривать?! Конечно, для графа Орлеанского не было тайной, от кого именно прекрасная Тинберга зачала своего ребенка, но слухи – это всего лишь слухи, а сам Карл ни от жены, ни от ребенка пока не отрекался.

Епископ Эброин удалился в выделенную ему комнату для благочестивых размышлений, и Эд Орлеанский мог наконец вздохнуть с облегчением. Появившаяся на пороге служанка Сабина стрельнула в его сторону голубыми порочными глазами.