На краю смерти (СИ) - Александр Владимиров

— Так что же это значит? — удивился Хром, — Неужели у гвардейцев появился доступ в институт? Тогда…

И тут входная дверь, которую Эд предусмотрительно прикрыл за собой, скрипнула. Воин резко обернулся, посветив туда фонариком, а затем облегчённо сказал:

— А, это ты… Ну, ты меня и напугал. Что ты тут?.. — он осёкся.

В руке у подошедшей к нему почти в плотную фигуры что-то сверкнуло. Острый охотничий нож по самую рукоять вошёл в тело. Кровь струёй брызнула в сторону. Хром, вздрогнув, тяжело вздохнул и вперил глаза в хорошо знакомое лицо, всё ещё не веря в случившееся.

— Это ты… Ты… — сказал Эд, схватив убийцу за плечо, — Предатель… — и, пошатнувшись, упал на пол…

…«Профессор» — «Неверный пароль!»

«МТИ», — снова нет.

«Исследование», — и опять неудача.

Рик закрыл глаза, пытаясь найти в своей памяти хоть какие-то значимые слова-символы, которые Том Баярд мог бы использовать в качестве пароля. Но нет. Всё, что бы ни приходило к нему на ум, он уже ввёл. И результат оказался нулевым.

Но должно же быть что-то! Не мог профессор просто так обречь свои исследования гнить в каком-то ящике. Или же мог? Может, он решил, что все его работы должны покоиться вместе с ним? Нет, чепуха. Он должен был оставить подсказки. Просто надо их разглядеть.

Баярд старший наверняка понимал, что после его смерти (когда бы она не случилась) какие-нибудь люди попытаются завладеть его знаниями. И это навряд ли приводило его в восторг. Он, скорее всего, предпочёл бы, чтобы его тайны перешли к детям. То есть, к Рику. А значит, он должен был позаботиться о том, чтобы его сын сумел разгадать этот несчастный пароль. Иначе никак…

И тут у Зверя в мозгу всплыли давние воспоминания. Он прокручивал в голове слова отца, сказанные им незадолго до экспедиции.

«Никогда и ничего не бойся, сын, — говорил профессор Баярд, — Всегда и во всём помогай друзьям, прощай им ошибки и пытайся понять врагов. Найди свой жизненный путь и, если он покажется тебе верным, никуда не сворачивай с него, всегда иди только вперёд, к своей цели.

И самое важное, где бы ты ни был, куда бы тебя ни закинула судьба, кого бы ты ни полюбил, с кем бы ни свёл знакомство, всегда помни об одной малой, но, тем не менее, великой вещи, имя которой…»

— Семья, — взволнованно прошептал Рик, и пальцы его привычно забегали по клавиатуре.

«Ибо семья — это главное», — как будто наяву услышал он голос отца, и тут компьютер протяжно пискнул.

«Доступ разрешён!» — появилась торжественная надпись, после чего компьютер продолжил свою загрузку.

«Спасибо, папа», — немножко взгрустнул Зверь, но тут же постарался отогнать от себя ностальгию и вернуться в реальность.

А перед ним на экране уже высветился «рабочий стол» со всеми помещёнными на нём папками. О, сколько же всего здесь было! И «результаты исследований», и различные «научные опыты», и «личные эксперименты», — но всё же совсем не это заинтересовало Рика. Его взгляд сразу же пал на папку «Дневник», и младший Баярд, не задумываясь, раскрыл её.

Это было то, что он и надеялся найти. Вся жизнь его отца, записанная самим профессором в исторических и самоаналитических целях. То есть, здесь не было ничего выдуманного — одни только факты из жизни старшего Баярда (ну, может быть, слегка приукрашенные им самим) и, что самое важное, его собственные размышления по поводу тех или иных вещей. Просто клад.

Рик наугад перемотал изображение немного вниз, а затем, остановив курсор, вчитался в текст:

«О, наконец-то настал этот день! Я просто не верю! Сегодня моё первое свидание с Кристин! Я подошёл к ней после одной из лекций и пригласил в кафе. И она согласилась. Согласилась! Что ж, нужно поспешить. Не хочу не оправдать её ожиданий, а главное — ударить лицом в грязь…»

«Ха! А я думал, у него на уме только наука, а тут нате — первое свидание с мамой. Дата, кстати, та же самая: 05-10-2020. Ну, да ладно. Это его личное. Может, и загляну как-нибудь потом, но только не сейчас», — Зверь сдвинул курсор вниз, примерно на десяток страниц, а затем опять остановил. И новая строчка началась опять-таки с восклицания:

«У меня родился сын! Мне только что звонили, посему не могу много писать — надо срочно ехать в роддом. Но всё же я внесу сюда его имя. Мы вместе с Кристин выбрали его: Рик!»

«О, да это про меня, — ухмыльнулся воин, — Как же давно это было. Я тогда был ещё крошкой, только-только появившейся на свет… Нет. Надо листать дальше, к более взрослому возрасту», — он вновь повёл курсор вниз, всё дальше и дальше убегая куда-то, пока, наконец, его глаза не наткнулись на строчки, повествующие о каких-то знакомых событиях:

«Мы еле унесли ноги (привычка была у профессора начинать с восклицания)! Они долго гнались за нами, но всё же мы успели сесть в вертолёт и скрыться. Надо было видеть лицо Джона — таким бледным он ещё никогда не был. Да и я, наверное, выглядел не лучше.

Когда мы обо всём доложили, Совет собрался на срочное совещание для урегулирования инцидента. Долгое время «величайшие умы» пытались придти к общему мнению — я уже чуть было не уснул, пока они гомонили.

Но в ходе дискуссии, благодаря специальным сведениям и кое-какому инциденту, было выявлено, что каждый укушенный монстрами человек превращается в такого же — прямо фильм ужасов какой-то! Это обстоятельство весьма озадачило Совет, и теперь уже практически сразу они пришли к единому выводу о необходимости ядерного удара. Они решили пожертвовать несколькими сотнями людей, ради «спасения всего человечества».

Я был против, но, как и с Экспериментом, меня никто не слушал. Что ж, может они и правы, и этот удар и вправду необходим. Но всё же…»

Зверь не стал читать дальше, уже и так понимая примерную суть. Он перещёлкнул немного вниз и вновь вперился глазами в текст.

«Наши отношения с Риком наладились. В семье всё хорошо. И всё же мне не сидится на месте. Я понимаю, что нужен не здесь, а где-то там… «Частица Жизни» практически готова. Ещё чуть-чуть — и лекарство, наконец, будет создано. И я смогу исцелить людей от этого страшного вируса…»

Немного вниз.

«Только не это! Рик ранен! Во время битвы в городе его укусил какой-то диклозер, и теперь он обречён… Нет! Я не дам ему погибнуть! Пусть «Частица Жизни» ещё не доработана, я введу ему её, а там будь что будет…»

«Он очнулся. После неделю не спадавшей горячки Рик, наконец-то, пришёл в себя. Я ожидал самого худшего. Боялся, что увижу в его глазах дикий огонь звериной злобы. Что он набросится на меня. Станет чудовищем. Но нет. С ним всё в порядке. Похоже, «Частица Жизни» сработала!»