История Польши - Михал ТЫМОВСКИЙ и др.

В 1770 г. конфедераты упустили шанс договориться с королем. Вместо соглашения, дающего возможность политического маневра, было провозглашено низложение Станислава Августа. Он был оттеснен от «Фамилии», став пассивным орудием политики русских наместников. Покушение на короля 3 ноября 1771 г., которое было либо фарсом, либо провокацией, добило конфедерацию, разгромленную до этого в сражениях под Ланцкороной и Столовичами (соответственно май и сентябрь 1771 г.). Тем временем в июне 1771 г. в Петербурге уже было принято решение.

Конфедерация догорала весной 1772 г. в атмосфере репрессий и непонимания масштабов надвигавшейся опасности. Мужественно оборонялась Ченстохова (до 18 августа), но это сопротивление не могло изменить ход событий. Первое русско-прусское соглашение было заключено 17 февраля 1772 г., а конвенция о разделе была подписана тремя державами 5 августа того же года. Иностранные войска начали вторгаться на польскую территорию, не дожидаясь окончательного /267/ определения границ или ратификации конвенции: никто не считался с принятым решением, все старались захватить себе как можно большую часть территории Речи Посполитой. Тысячи конфедератов в кандалах отправились в оренбургские степи, став первым поколением ссыльных – мучеников за дело свободы.

Многие историки прошлого времени, многие современные исследователи, придерживающиеся зачастую противоположных взглядов, считают, что конфедерация привела Польшу к катастрофе разделов. Столь же сильна издавна существующая тенденция представлять конфедератов первыми защитниками независимости. Этот спор невозможно решить лишь в научном аспекте. Необходимо обратиться к событиям, которые предшествовали первому разделу Польши.

Признав, что разделы не были целью Екатери- ны II, необходимо рассмотреть внешние обстоятельства. Раздел означал ограничение русской сферы влияния за счет значительных, самых густонаселенных и богатых регионов Польши. Затеянная в 1769–1770 гг. Фридрихом II интрига (прусскому королю удалось представить дело так, что он договорился с Австрией) привела к выходу Пруссии из союза с Россией и к прекращению выплат субсидий на войну, что угрожало существовавшей до этого расстановке сил. Россия, вовлеченная в борьбу с конфедератами и ведущая войну с Турцией, хотя и побеждала, но боялась осложнений. Тем временем в Варшаве русский посланник Репнин пришел к выводу, что все группировки в Речи Посполитой, пусть и по разным соображениям, отвергают протекторат России. Чтобы удержать Станислава Августа и подавить анархию, необходимо было разрушить самый фундамент этой страны. Согласие Екатерины определенно ускорило действия Иосифа II, который сначала незаконно занял Спиш, а в 1770 г. – Новотаргское, Сандецкое и Чорштынское староства. Фрид- рих II дал понять, что Австрия действует в одностороннем порядке, доказательством чего явился его союз с Турцией, провозглашавший необходимость защиты Речи Посполитой. Венский двор неоднократно думал о разделе территории, рассчитывая, что за счет Речи Посполитой ему удастся выторговать у Пруссии Силезию. Когда это не удалось, Австрия сыграла роль пугала для России, а затем за весьма высокую цену дала себя уговорить принять участие в грабеже. Ей досталось больше всех: 83 тыс. кв. км (со Львовом) и 2,65 млн. жителей. Фридрих II выторговал Королевскую Пруссию с устьем Вислы (36 тыс. кв. км и 580 тыс. жителей), но без Гданьска; Россия получила 92 тыс. кв. км и 1,3 млн. человек. /268/

Первый раздел, хотя и был беспрецедентным по своим масштабам явлением, не произвел особого впечатления. Участвовавшие в разделе державы аргументировали свое решение в соответствии с представлениями и потребностями европейских дворов и общественным мнением. Они ссылались на полное разложение государства и на царивший в нем дух фракционности, который поддерживал в Польше анархию. Поэтому можно было предположить, что коль скоро поляки не умеют править в своем «странном» государстве и, будучи фанатичными приверженцами католицизма, не склонны поддаваться спасительному влиянию философии Просвещения, то их справедливо постигло заслуженное наказание. Под властью просвещенных монархов у них будет больше шансов стать «цивилизованными». Меньше внимания обращалось на другое обстоятельство. В первой половине XVIII в. экспансия укрепивших свою мощь государств Центрально-Восточной Европы создала в этом регионе чреватое конфликтами напряжение. Не раз эти государства (и особенно Пруссия) рисковали своим существованием. Напряжение на Балканах, в Силезии или Ливонии снималось за счет Речи Посполитой. Распадалась система, созданная Паниным после Семилетней войны, и державы-участницы разделов оказались связаны друг с другом почти на сто последующих лет.

Вторгшиеся на польские земли войска захватчиков не встречали сопротивления. Три державы в совместной декларации потребовали, чтобы сейм утвердил свершившийся факт раздела. Одновременно с этим восстановлению подлежали прежние шляхетские вольности. Несмотря на попытки сопротивления, подготовка сейма проходила в соответствии с планами русского посланника Штакельберга. Созванный 19 апреля 1773 г. сейм, несмотря на отчаянный протест новогрудского депутата Тадеуша Рейтана и малочисленных патриотов, был преобразован в конфедерацию под руководством изменника Адама Понинского. Тридцатого сентября раздел был ратифицирован. Читая в документах того времени о том, что большая часть депутатов были, скорее, «сбиты с толку и запуганы», чем «развращены», возникает вопрос: а может быть, Польша сама спровоцировала это поражение?

Благодаря усилиям короля, сейм, ратифицировавший раздел, попытался осуществить реформу системы государственного управления. Но о реформах не думали ни преданные захватчикам представители элиты, ни те, кто был охвачен жаждой мести и собственного возвышения. Поэтому все попытки создать более эффективную систему администрации были отвергнуты, и сейм вернулся к проекту По- /269/ стоянного совета в качестве правительства, стоявшего выше короля и полностью зависимого от России. Спустя какое-то время король уступил и принял деятельное участие в разработке и воплощении принципов нового политического порядка, который в результате нанес сильнейший удар по антикоролевской гетманской оппозиции. Постоянный совет, созванный 27/28 марта 1775 г., состоял из 18 сенаторов и 18 избиравшихся сеймом на два года депутатов и должен был руководить всей администрацией. Он состоял из пяти министерств: иностранных дел, полиции, военного, юстиции и казначейства, с участием министров-специалистов. Однако сохранялись комиссии, созданные при министрах в 1764– 1766 гг.

Три державы взяли на себя функции гарантов «Кардинальных прав»; были также навязаны весьма невыгодные торговые соглашения с Пруссией. Единственным позитивным шагом стало создание 14 октября 1773 г. Комиссии национального просвещения. Она была призвана реорганизовать школьную систему, используя для этой цели имущество и средства распущенного ордена иезуитов, что, впрочем, не помешало Понинскому и его ставленникам это имущество разграбить. Было установлено, что во всех будущих свободных элекциях на польский престол не могли претендовать не только потомки Станислава Августа, но и все иностранные кандидаты. Ограничивались права иноверцев, вводились налоги на содержание 30-тысячной армии. Все эти преобразования осуществлялись на фоне постыдного торга за получение денежных вознаграждений, должностей и земельных владений в атмосфере непрекращающихся балов и маскарадов. В Варшаве утвердилось не только фактическое правление русского посланника Штакельберга, но и возобладала пророссийская ориентация.

После первого раздела и создания Постоянного совета катастрофа Речи Посполитой стала свершившимся фактом. Однако в происшедшем падении наметились и элементы возрождения. Парализованная собственными гражданами, Речь Посполитая лишилась трети своих земель; закономерно было ожидать, что этого будет достаточно, чтобы сделать невозможными любые реформаторские усилия. Ответом на нанесенный удар стала попытка революционного преобразования. И здесь возникает вопрос: был ли первый раздел порожден упадком Речи Посполитой?

На протяжении более, чем ста лет в политической и общественной жизни государства давали о себе знать явления, которые угрожали его идентичности. В первой половине XVIII в. их усиление привело к кризису. На смену этнической разнородности пришел конфликт, /270/ который на юго-восточных землях приобрел черты конфликта национального. Так как все «шляхетское» все чаще идентифицировалось с «польским», для значительной части населения Речи Посполитой путь к отождествлению себя с нацией и государством был закрыт. В определенной степени это касалось также немецкого мещанства и евреев. От сосуществования вероисповеданий Речь Посполитая пришла к признанию католицизма господствующей религией. Отождествление всего «польского» с католицизмом, хотя для этого действительно были основания в религиозной культуре значительной части Речи Посполитой, возвело очередной барьер на пути формирования нации новоевропейского типа. На восточных рубежах государства это привело к обострению конфликтов.