Пропавший мальчик, пропавшая девочка - Питер Стауб

– А не смотаться ли нам, пока не стемнело, в Олд-Пойнт-Харбор? – спросил Том.

– У него первоклассная музыкальная техника и горы компакт-дисков. Это он, «убийца из парка Шермана». Надо звонить в полицию.

– Сначала надо посмотреть на этого Ронни, а потом уже звонить в полицию. У меня нет никакого желания докладывать управлению полиции Миллхэйвена, а в особенности сержанту Полхаусу, что и как я только что накопал. Ты хорошо запомнил физиономию на фотороботе?

– Еще бы.

– Значит, у нас есть достаточное основание.

Через десять минут я вез Тома Пасмора по Истен-Шор-драйв в своей арендованной машине. Еще через двадцать минут мы, покинув пределы Миллхэйвена, въехали в Олд-Пойнт-Харбор. Перед нами открылся вид на отлогие холмы, густо поросшие дубами и лиственницами. Подальше от дороги, за стволами деревьев, как миражи мелькали силуэты особняков.

(Прочитав несколько написанных ранее абзацев моего дневника, Мэгги Ла сказала: «Ты пишешь дневник как литературное произведение». На что я ответил: «По-другому не умею».)

Дорожные знаки и указатели попадались крайне редко. Это было одно из тех сообществ, жители которых не заботятся о комфорте посетителей или работников службы доставки. В своем плавно-степенном и чуть своенравном течении на север Лоб-лолли-роуд пересекала две безымянные улицы, прежде чем перейти дорогу чуть пошире с названием Кэрридж-авеню.

– Едем дальше, – велел Том. Карта Олд-Пойнт-Харбор была у него в голове, как и карты и планы сотни различных городов и городков, крупных и маленьких. – Проезжаем две улицы, сворачиваем налево, и первый перекресток будет с Тэмэрак-вэй.

– А куда сворачивать – направо или налево?

– А черт его знает, – пожал плечами Том. – Адреса я не помню.

На перекрестке неподписанной улицы с тем, что Том назвал Тэмэрак-вэй, я повернул налево и стал вглядываться в номера на почтовых ящиках. Кто-то, наверное, заработал состояние, продав жителям Среднего Запада идею приобретения нестандартного размера почтовых ящиков, разрисованных сюжетами из Новой Англии: маяки, суда для ловли омаров, песчаные дюны… Позади остались номера 85, 87, 88, 90.

– Как любят говорить официанты в «Каминной гостиной», хороший выбор, – сказал Том.

– У тебя, смотрю, благодушное настроение.

– Обожаю приближение момента, – улыбнулся Том, – когда я узнаю, прав я или нет.

Мы не спеша катились по Тэмэрак-вэй, наблюдая за возрастанием номеров на почтовых ящиках.

– Чисто из любопытства, – спросил я. – Что ты собираешься делать, когда мы доедем до сто пятьдесят девятого?

– Сидеть в машине. Кто знает, вдруг нам повезет и мы увидим его на свежем воздухе. Выпалывающим одуванчики.

Том был одет в традиционный «пасморовский» наряд светло-серый в клетку костюм с темно-синей жилеткой, темно-зеленый узорчатый галстук, самые красивые, какие я только видел, туфли крокодиловой кожи и большие круглые солнцезащитные очки. Он смахивал на голландского графа, выдающего себя за архитектора.

– А какое занятие подсказывает твое воображение для меня – пока ты будешь отсиживаться в машине?

– Скажу на месте.

Номер 159 возник на почтовом ящике стандартных для Олд-Пойнт-Харбор размеров – алюминиевой коробке достаточно крупной, чтобы удержать флотилию игрушечных грузовиков, и украшенной пейзажем старинная церковь со шпилем и несколько рядов покосившихся надгробий рядом с ней. Милый штрих. Широкая черная подъездная дорожка сворачивала от дороги по длинной и плавной дуге к большому серому двухэтажному особняку. За деревьями мы смогли лишь едва различить блеск очень широкого округлого стекла высоко над роскошной входной дверью. Трава лужайки будто светилась, отливая неестественно ярким зеленым глянцем.

– Похоже, полевые работы у него на сегодня не запланированы, – сказал Том. – Поехали к дому.

Я нажал педаль тормоза.

– А если он наблюдает за нами? Вспомни, какая у него охранная система. Тут вдоль дорожки через каждый метр камеры.

– Но ты же не в курсе. Ты турист на взятой напрокат машине, ты заблудился и ищешь дом своего кузена на Лоблолли-роуд.

– Ты что, хочешь, чтоб я позвонил в дверь? – поразился я.

– А ты можешь придумать способ получше, чтобы взглянуть на него?

– Могу. По ту сторону зеркального окна в полицейском участке. Что, если он спросит, как зовут моего кузена?

– Кузена твоего зовут Арнольд Трурайт.

– Перестань, – отмахнулся я.

– Нет, правда. Арнольд Трурайт – мой бухгалтер, живет в доме триста четыре по Лоблолли-роуд.

Качая головой, я снял ногу с педали тормоза, и мы покатили по дорожке. Мало-помалу перед нами вырастал дом. Наполовину Мандерлей, наполовину Билл Гейтс Невероятных размеров круглое окно-фонарь вызвало у меня ассоциацию с назревшим волдырем.

Я выбрался из машины, сознавая, что одна, а то и две камеры следят за мной, и подумал о Ронни, пристально рассматривающем мое изображение на мониторе. Мне было крайне не по себе. Когда я оглянулся на Тома Пасмора, он махнул рукой в сторону входной двери. Табун лошадей без проблем прошел бы в нее. Из круга рамки, чуть утопленная, блестела золотом кнопка звонка. Я ее нажал и – ничего не услышал. Тогда я нажал снова.

Дверь неожиданно распахнулась, и взгляд мой буквально уткнулся в ласковое, с яркими выразительными глазами лицо необычайно крупного черноволосого мужчины в голубом блейзере, белой рубашке и хаки. Его приветливая белозубая улыбка и вздернутый, почти курносый нос производили впечатление безобидности, дружелюбности и любезности. Описание профессора Биллинджер было точным, как и предполагал сержант Полхаус.

– Сэр, – заговорил он, и взгляд его метнулся к Тому на пассажирском сиденье, а затем вернулся ко мне. Он тотчас заметил что-то в моих глазах или в выражении лица. – А что, мы с вами знакомы?

– Нет, – ответил я, ощутив холодок тревоги. – В первое мгновение мне ваше лицо показалось знакомым. Наверное, своей внешностью вы напомнили мне Роберта Вагнера[31] двадцатилетней давности.

– Польщен, – сказал гигант. – Могу ли я чем-то помочь вам, джентльмены? Уверен, у вас была причина позвонить в мою дверь.

– Мы, кажется, заблудились, – ответил я. – Я пытаюсь найти дом моего кузена на Лоблолли-роуд, но кружу здесь уже давно, и дома все так похожи…

– Какой номер дома по Лоблолли-роуд вы ищете?

– Триста четвертый.

Он хмыкнул. В глазах его сверкнуло изумление. Сердце мое екнуло.

– Могу я узнать, как зовут вашего кузена? Возможно, я знаю его.