Перепутья Александры (СИ) - Анна Бахтиярова

   - Нет. То есть, не совсем, - парень поднялся на ноги и виновато посмотрел мне в глаза. - Я отправил Вову на пустой слой. Велел думать о вас, чтобы... чтобы...

   - Я тоже туда загремела, - констатировала я, чувствуя, как от возмущения на загривке приподнимаются волосы.

   - Не столь грубо, но суть именно такая, - кивнул Дмитрий, пытаясь улыбнуться, но под моим суровым взглядом не посмел. - Каждый из вас столь "лестно" отзывался о другом, что я подумал - вы, Саша, сумеете стать катализатором для прорыва. И, кажется, не ошибся. Вова выглядит на истинный возраст. Значит, половина пути пройдена.

   - Что происходит, а? - вмешался вздернутый нос, всегда не любивший, когда о нём говорили за спиной, но я не дала ему задать дополнительные вопросы, прикрыв ладонью рот, потому что вспомнила собственный Поточный опыт.

   - Когда я сюда попала по-настоящему... э-э-э...

   - Продолжайте, - Дмитрий без труда понял, что я хотела сказать. - Саша, я знаю, что вы не здесь. А только приходите и уходите.

   Я криво усмехнулась.

   - А ведь вы обещали рассказать, откуда столько знаете о Потоке.

   - И расскажу. Но сейчас не время и не место.

   - Хорошо, - пришлось смириться с неизбежным, ведь и я чувствовала: невидимые стрелки здешних часов бежали слишком стремительно. - В своем "путешествии" я тоже не сумела пройти Перепутья целиком. Вспомнила только одно трагическое событие, но другое так и осталось загадкой. Я не выходила отсюда самостоятельно. Меня прогнали. Василий Петрович создал Белый Дым. Тогда я смогла увести всех, кто был поблизости. Вернее, тех, кто захотел уйти. Хочу сказать, если б кто-то прошёл Перепутья до конца, а я оказалась рядом...

   - Отправили бы домой других пленников?

   - Возможно! Но как заставить кого-то принять то, от чего он бежит? Люди здесь вообще не помнят большую часть жизни!

   - О чём ты? - снова ожил сводный брат. Кажется, он больше не думал, что спит.

   - Ещё недавно ты видел себя мальчиком, не так ли? - решилась я на небольшую откровенность. - Макс тоже не ребенок. У него невеста беременная. Думаешь, случайно его аист с младенцем в клюве преследует?

   - Останьтесь с братом и Максимом, - предложил Дмитрий, пока Вова беззвучно открывал и закрывал рот. - А я проверю одну теорию, и заодно соберу ребят, с которыми общаюсь.

   - Нет, - я схватила парня за локоть. - Не уходите!

   - Саша, не стоит медлить, - он осторожно высвободил руку. - Вы можете исчезнуть в любой момент.

   - Ладно, - простонала я, испытывая отчаянное и необъяснимое желание обхватить Дмитрия поперек туловища и больше не отпускать. - Только давайте отойдем на пару минут.

   Парень понял без слов, о чём я хочу поговорить. Глаза просветлели и заулыбались, если так можно сказать применительно к ним. Мы отдались от Вовы настолько, чтобы он не мог нас слышать. Краем глаза наблюдая, как братец отступил на безопасное расстояние от поверженной фигурки Макса, я взяла Дмитрия за руки.

   - Наша последняя встреча... Я... Я... я хочу сказать, меня не вовремя вышибло из Потока, а нам нужно обсудить то, что произошло. Между нами.

   - Знаю, - он сжал мои дрожащие ладони. - Саша, я многое хотел бы вам сказать. Не только здесь, но и в реальном мире. Вот только... Только с моей стороны будет слишком опрометчиво что-то обещать .

   - Не смейте говорить, что вне Потока у вас жена и целый выводок детишек! - к горлу подступили слёзы, и я держалась из последних сил, чтобы не зареветь в голос от пронзительного и нереально нежного взгляда.

   - Нет, Саша, дома меня никто не ждёт.

   - Значит, амнезия ложь? - сердце скрутилось не хуже Макарова на траве.

   - Вынужденный обман, - кивнул парень через силу, а лицо исказилось от боли. - Сашенька, вы слишком много для меня значите. Но, прошу, давайте отложим этот разговор. Обещаю, однажды я вернусь к нему и расскажу всё без утайки.

   Противные слезинки пробежали по горячим щекам. Глаза обожгло огнем от соленой воды. Хотелось тереть их, чтобы успокоиться, а лучше - оставить всё, как есть, и позволить слабости взять верх.

   - Хорошо, идите. Но, помните, вы обещали, - я разжала пальцы, представив вдруг, что отпускаю любимого в пропасть. Пытаясь прогнать безумную ассоциацию, решительно зашагала к Вове и Максу, но остановилась, вспомнив о важном. Не обернулась, заговорила, стоя к парню спиной. - Когда будете собирать народ, Борю не зовите. Мальчик - сообщник старика.

   Ответом стала тишина. Когда я решилась посмотреть назад, Дмитрия не было. Он не изменял себе - перемещался бесшумно.

   Сводный брат продолжать стоять в нескольких шагах от неподвижной фигуры Поточного приятеля. Не отрываясь, смотрел на серое лицо и побелевшие губы. Со стороны вздернутый нос выглядел спокойным, но я физически ощущала страх, словно охотник, загнавший жертву в угол. Он просочился в воздух и теперь завис над полем невидимой, но почти осязаемой субстанцией. Казалась, можно протянуть руку, зачерпнуть ладонью и размять. Подумалось, что она непременно будет вязкой, как смола.

   - Макс умрёт? - тихо спросил Вова. В голосе прозвучала неприкрытая злость. Такая бывает от осознания собственного бессилия.

   - Скорее всего, - я села на траву. Взгляд остановился на детском лице Макарова. Оно окончательно превратилось в маску. Слепленную из горячего воска и посыпанную пеплом. Где-то там - в настоящем мире, взрослый Максим сейчас тоже умирал, невзирая на горе и мольбы близких.

   - А мы? - вопрос прозвучал нарочито безразлично.

   - Я скоро вернусь домой. Это может произойти в любую минуту. А ты... не знаю, Вова. Я не эксперт по этому месту. Иногда мне кажется, оно издевается надо мной.

   - И это не сон? - голос стал совсем тихим.

   - Не сон, - эхом повторила я.

   - Почему мне кажется, что ты не хочешь делиться информацией? - братец не подначивал в свойственной ему манере, нет. Скорее, легонько прощупывал.

   - Не вижу смысла, - призналась я честно. - Во-первых, подробности тебе ничего не дадут. Во-вторых, как только вернешься домой, забудешь всё, что видел здесь, - я с трудом удержалась от опасного слова "если".

   Вова замолчал. Возможно, не знал, что ещё спросить, чтобы получить тот ответ, который б устроил. Или понял, насколько сильно я не хочу поддерживать этот бессмысленный разговор. В голове и сердце сейчас находилось место только одному человеку, и уж точно не сводному брату. Как же близок мне был в это мгновение Дмитрий! И так далек. Я чувствовала его душу, но ничего о нём не знала. Но это не пугало. Потому что я поверила в недосказанное признание. И в то, что мы можем быть вместе вне Потока.

   Наверное, я бы и дальше думала о ненаглядном сероглазом красавце, если б внимание не приковал Макаров-ребенок. Фигурка дернулась и отчаянно забилась, словно хотела укатиться прочь, но не могла. Первым желанием было кинуться к Максу и облегчить агонию. Но едва я успела вскочить и сделать пару шагов, Вова вспомнил, почему нельзя приближаться к мальчику.

   - Не прикасайся к нему! - скомандовал вздернутый нос, преграждая путь. - Забыла, как он вытягивал из тебя силу?!

   - О, н-е-е-ет, - простонала я, пока братец продолжал стоять между мной и Максимом, широко раскинув руки. - Это же кошмар. Катастрофа. Ты не понимаешь! - рассердилась я на Вову, не осознающего весь трагизм ситуации. - Если Макарова нельзя трогать, значит, не получится вывести отсюда через Дым. Сам он до него не дойдет! Ах да, ты же не знаешь, что это.

   - Старик говорил - там выход, - проворчал сводный брат, отводя меня за локоть подальше от опасного ребенка. - Если только... Проклятье! А вон и он - собственной персоной!

   Но я и сама услышала знакомый противный скрип, всегда сопровождающий перемещения по слоям Василия Петровича - нашего общего врага, которому когда-то не боялась изливать душу. Ведь именно старику-обманщику шесть лет назад я рассказала подробности собственных не пройденных до конца Перепутий.

   Он явился в неизменной одежде - серых брюках, жилете и легком пальто. Из кармана струилась цепочка бесполезных в Потоке часов. В глазах, как и при последних встречах светилось превосходство. Но самое ужасное заключалась в том, что дед прибыл не один. Рядом стояли двое. Прелестная черноволосая девочка с дорожками от слёз на раскрасневшихся щеках. Мокрые реснички испуганно хлопали, пальчики отчаянно вцепились в цветастый подол, того гляди, продырявят. Вторым спутником старика оказался Дмитрий. Лицо стало белым, как школьный мел, руки сковала цепь. Сплетенные железные звенья безжалостно впились в живую плоть и напоминали змею, жадно обвившую добычу.

   - Простите, Александра, - парень поморщился. - Спасательная операции провалилась.