Наполеон. Страсти по императору - Андрей Иванов

37-летний Метлэнд был шотландским аристократом, опытным моряком и прирожденным дипломатом. Он общался с людьми в мягкой и непринужденной манере.

Палубы и оснастка корабля были в изумительном состоянии, все поверхности блестели. Вежливый и обаятельный капитан встретил ступивших на борт французов и любезно проводил их в большую каюту, расположенную в хвостовой части корабля. Каюта, украшенная простой и элегантной мебелью из красного дерева в стиле эпохи Регентства, была его жилищем, рабочим кабинетом и местом для встреч и переговоров.

После обмена приветствиями генерал Савари вручил капитану Метлэнду письмо. Оно было адресовано адмиралу, командующему британскими кораблями в районе Рошфора, и подписано генералом Бертраном, который после смерти Дюрока выполнял обязанности обер-гофмаршала двора императора. Письмо информировало о желании отрекшегося от трона императора направиться в Соединенные Штаты Америки и представляло собой формальный запрос о паспорте, который Наполеон ожидал от правительства Великобритании.

Метлэнд прочитал письмо и задумался над ответом. Вдруг он услышал звуки, доносившиеся с палубы. Прибыл капитан Найт со срочным сообщением от адмирала Хотема. Метлэнд пригласил Найта присоединиться к разговору, но скрыл от французов содержание только что полученного письма.

Адмирал информировал Метлэнда, что Наполеон собирается бежать в Америку со своей семьей. Капитан должен был осуществлять неусыпный контроль, задержать Наполеона, заставить его и членов семьи подняться на борт «Беллерофона», держать под охраной и доставить в ближайший английский порт. Во время проведения операции следовало соблюдать строжайшую секретность.

Встреча продолжалась. Савари и Лас-Каз забрасывали Метлэнда вопросами и пытались убедить его в том, что Наполеон должен тихо покинуть Францию, и мир в Европе будет обеспечен. Они говорили, что Наполеон избегает публичности и хочет жить в покое. Метлэнд ответил, что ему даны строгие приказы не выпускать фрегаты из Рошфора. Эмиссары искали компромисс: Наполеон мог бы уплыть на нейтральном, невооруженном судне.

Чтобы положить конец затянувшейся дискуссии, капитан Метлэнд дал официальный письменный ответ на обращение генерала Бертрана: «Я должен информировать вас, что я не могу сказать, каковы намерения моего правительства; но две страны в настоящее время находятся в состоянии войны, и я не могу позволить любому военному кораблю выйти в море из порта Рошфор»{234}.

Эмиссары попрощались и вернулись на борт фрегата «Заале». Итоги встречи были неутешительными для Наполеона. В пропуске в Америку ему отказали. Ответы Метлэнда не давали никаких гарантий теплого приема императора в Великобритании.

Капитан блестяще разыграл свою партию. Ничего не пообещав, он получил представление о положении Наполеона. Он понимал, что император находится под угрозой ареста и должен покинуть Францию как можно скорее. Не следовало его торопить и завлекать, достаточно было не спугнуть. В то же время британцу было сложно держать под контролем французское побережье. Малое плавательное средство вполне могло выйти в открытое море, оставшись незамеченным. Капитан Метлэнд чувствовал огромную ответственность и сильно волновался за исход дела.

К тому времени он имел три корабля. Метлэнд приказал патрулировать место стоянки французских фрегатов и готов был в любой момент пуститься в погоню. Наконец, его флотилия была усилена другими судами.

Кольцо блокады сжималось, а Наполеон все продолжал дискуссии с соратниками. Капитан фрегата «Медуза» храбрый Поне предложил атаковать «Беллерофон» своим кораблем и взять его на абордаж: это позволит Наполеону уйти в море на борту «Заале». Император соблазнился этим планом. Начались приготовления, которые ни к чему не привели: капитан «Заале» отказался вступить в бой.

Наполеон не желал оставаться на борту «Заале», поскольку его могли взять под стражу. Император знал о капитуляции Парижа и чувствовал угрозу скорого ареста. Он решил вернуться на остров Экс. Когда он удалялся, капитан Поне воскликнул: «Бедный Наполеон! Ты погиб. У меня ужасное предчувствие»{235}.

Император поселился в доме коменданта. Из его комнаты на первом этаже открывался прекрасный вид на море и якорную стоянку.

Приближенные императора продолжали искать выход из создавшегося положения. Старший брат Жозеф не хотел, чтобы Наполеон просил политическое убежище в Англии. Он зафрахтовал американский корабль и предложил Наполеону плыть вместе с ним в Нью-Йорк. Он также предлагал Наполеону воспользоваться их сходством. Жозеф хотел нарядиться императором и способствовать побегу брата. Наполеон отверг и предложения Жозефа, и план шести храбрых морских офицеров. Молодые люди зафрахтовали быстроходный рыбачий баркас и хотели незаметно вывезти императора. Лейтенант Бессон с его датской шхуной присоединился к группе смельчаков и хотел участвовать в деле.

Наполеон окончательно отверг все рискованные планы. Он не хотел оказаться в положении, недостойном его славы и репутации. Выбор императора сузился до двух вариантов: сдаться англичанам или довериться Бурбонам.

Он снова должен был принять тягостное решение, выбирая наименьшее из зол. Первый раз это было в 1814 году, во время первого отречения. Коленкур предлагал ему отправиться в Россию, и Наполеон в ответ размышлял: «В Австрию — никогда; они ранили меня в самое сердце, отняв у меня жену и сына. Уехать в Россию значит предаться одному человеку. Уехав в Англию, я бы, по крайней мере, отдал себя в руки нации»{236}.

Наполеон решил сдаться англичанам и объявил об этом соратникам. Окружавшие его моряки хорошо знали своих врагов и пытались отговорить его от гибельного шага.

«В Англию, сир! В Англию! — воскликнул Виктор Бессон. — О, тогда вы погибли! Вашим пристанищем станет Тауэр, и вы будете почитать себя счастливым, если с вами не случится чего-нибудь хуже. Отчего же Ваше Величество хочет, связав себя по рукам и ногам, отдать себя во власть кабинета предателей, который будет счастлив его уничтожить? Вы, единственный, кого он должен бояться, хотите добровольно сдаться ему, без всякой на то необходимости?»{237}

Император не мог не понимать опасностей плена, но действовал в надежде на справедливость британских законов и великодушие англичан. Он сказал Бертрану: «Всегда есть опасность в том, чтобы довериться врагам, но лучше рискнуть и положиться на их честь, чем оказаться пленником в их руках по законному праву»{238}.

Наполеон отказался сесть на корабль и отменил приготовления к отъезду. Утром 14 июля Лас-Каз и генерал Лаллеман отправились к Метлэнду. Капитан хорошо их принял, заказал завтрак для гостей, но никаких гарантий достойного приема императора в Англии вновь не дал. Прощаясь, Лас-Каз сказал о вероятном прибытии Наполеона на английский корабль.

Дождавшись возвращения эмиссаров, император созвал совет. Подавляющее большинство его участников согласились со сделанным выбором. Члены многочисленной свиты императора боялись роялистского плена и стремились покончить с затянувшимся делом. Оказавшись в тяжелейшем положении, они предались иллюзиям великодушия англичан.

В тот же день капитаны французских фрегатов получили официальные приказы правительства. Они должны были держать Наполеона на фрегате «Заале» и выдать его британцам. Правительство не хотело заниматься пленником и снимало с себя ответственность.

Вечером Лас-Каз нанес еще один визит на «Беллерофон» и информировал Метлэнда о том, что император прибудет на борт корабля ранним утром следующего дня. Извещение было сделано в письменном виде с приложением списка из пятидесяти человек, составлявших свиту императора.

Лас-Каз передал капитану копию письма Наполеона принцу-регенту Великобритании. В этом коротком послании император сравнил себя с греческим героем Фемистоклом и заявил, что отдает себя под защиту британских законов. Оригинал письма повез генерал Гурго, которого Метлэнд посадил на другое судно.

Лас-Каз обсудил с капитаном детали размещения людей во время плавания. Метлэнд проявлял гостеприимство и во всем уступал. Он согласился отдать свою большую каюту Наполеону. Было решено, что тридцать три члена свиты поплывут на «Беллерофоне», а остальные семнадцать человек на другом судне.

Ночью капитан Метлэнд проверил, как идут приготовления к приему французских гостей. Все было лучше, чем обычно.

15 июля 1815 года император Наполеон, находившийся в доме коменданта на острове Экс, поднялся в час ночи. Камердинер Маршан помог ему надеть зеленый мундир полковника гвардейских егерей. Поверх была надета шинель, а на голову — черная шляпа с трехцветной кокардой.