Странности любви - Дженна Питерсен

Он не оставил без внимания и другую грудь, спустил рубашку со второго плеча, но не тронул платье. Она дрожала, пытаясь дотянуться до его губ, но не могла, мешало сковывающее движения платье.

Тристан наклонился и дал ей облегчение, обласкав второй сосок, и ее стон перерос во всхлип наслаждения. Но этого было недостаточно. Он еще не заставил Мередит содрогаться в экстазе и умолять о большем.

Рывок — и ее одежда кучкой легла у ног. Не отрываясь от соска, Тристан обхватил ее за бедра и уложил на кровать. Мередит сразу же забросила свои длинные ноги ему на спину, влажная и горячая, прижалась к его груди, тем самым показав, что жаждет его, что готова принять его в себя.

Тристан склонился, поймал ее губы, начал нежно сосать ее язык, ладонью поглаживая бедра. Когда он положил руку между ее ног и потрогал жаждущий его вход туда, где таилось желание, а потом пальцем поиграл с маленьким бугорком, дарящим наслаждение, Мередит вскрикнула.

Там, где прикасался палец Тристана, желание распускалось, нарастало, достигало вершин. Но каждый раз, когда Мередит начинала ускользать за край наслаждения, Тристан останавливался, удерживая ее близко к завершению, но не давая освобождения.

Она оперлась на локти, откинула голову назад и закрыла глаза, а он продолжал дразнить ее, играть с ней. Но вот он заскользил ниже, продолжая ласкать ее тело, пока его рот и его пальцы не встретились.

В тот миг, когда его язык приник к сокровенному месту, Мередит словно взорвалась. Бедра ее задвигались, сжимая его руки, а он безжалостно продолжал работать языком, доводя ее до экстаза.

Продолжая дрожать — такова была мощь ее оргазма, — Мередит встретилась с ним глазами.

— Пожалуйста.

Молча кивнув, Тристан освободился от остатков одежды. Ее тело выгнулось, возбужденное его наготой и великолепием его мужественности, предвкушением того, какон окажется внутри ее.

Мередит отодвинулась, давая ему место на кровати. Он встал на колени между ее ног, притянул ее колени себе на плечи. Кончик его члена дразнил ее, доводя до крайней степени возбуждения, а потом он вошел в нее и наполнил всю.

Ее ногти впились в шелк простыней; растворившись в ощущениях, Мередит искала опору. Когда Тристан выходил из нее, чтобы с новым ударом опять наполнить, она вся подавалась к нему, ее руки хватались за него, вжимались в него.

Он входил в нее длинными, уверенными, хорошо контролируемыми толчками, доводя ее до изнеможения. Заявляя права на нее. Мередит поднимала бедра навстречу ему, поглаживала его мышцы, поощряя. Внизу живота нарастало желание приближающегося освобождения, с каждым толчком оно распускалось все больше и распространялось по всему телу.

Глаза его остекленели, на лбу выступил пот. Мередит видела, что он изо всех сил пытается контролировать себя. Она видела, как напряглись вены на шее Тристана, глаза, не отрываясь, смотрели в ее глаза, а он снова и снова входил в нее, и это уводило ее за край.

Наслаждение достигло высшей точки, во второй раз Мередит начала падать куда-то, покрывая его поцелуями, выплывая изнакатывающих волн завершения.

— Скорее, Тристан, — простонала она. — Скорее!

Из его горла вырывались какие-то клокочущие звуки, руки его выпрямились, спина изогнулась, и он излился в нее, Его стоны смешались с ее стонами; наконец она вскрикнула и, обессиленная, упала на подушки.

Локти у Тристана подогнулись, он лег на нее. Мередит обхватила его руками, ощущая каждую частичку его тела, до которой могла дотянуться, осознавая, что наконец-то он принадлежал ей.

До завтра, когда их жизни снова окажутся в опасности.

Тристан закрыл глаза. Свет за окном начал тускнеть, солнце склонялось к западу. Уличные фонарщики уже принялись за свою работу.

А это означало, что ему пора приниматься за свою.

Почти два долгих года он ждал этого момента. Встречи лицом к лицу с человеком, погубившим его брата. Тристан жил и дышал, чтобы узнать, кто этот человек. Он балансировал на краю безумия и гибели. Это стоило ему почти всего на свете… и еще может стоить. Но одно лишь возмездие имело значение. Тристан так часто воображал эту встречу. Каждую деталь. Предвкушал ее.

И вот сейчас, когда желаемое было совсем близко, он уже не так стремился к нему.

Он повернулся к Мередит. Она лежала в сбившихся простынях, шелк чуть прикрывал дразнящие холмики ее грудей. Одна согнутая ножка высунулась наружу, и ему захотелось губами проследить ее изгиб.

Она была причиной того, что его безумное желание мести ослабело. Предыдущую ночь и большуючасть дня, исключая время, потраченное Мередит на приготовления к встрече с Девлином, они провели в постели, наслаждаясь любовью. Несмотря на все его протесты, Мередит настояла на том, что будет присутствовать на встрече с Девлином. Он знал ее слишком хорошо и если бы отказался, она все равно последовала бы за ним.

Мередит встретила взгляд Тристана.

— Ты сейчас такой серьезный. Совсем как тот озабоченный джентльмен, которого я повстречала на балу до поездки в Кармайкл.

Он кивнул. Не было смысла скрывать свои чувства.

— Темнеет. Скоро мы встретимся с Девлином.

Ее лицо посуровело, огонь камина сделал заметными тревожные морщинки на лбу.

— Будет очень опасно, — продолжил он. — Я не хочу, чтобы ты шла со мной.

Еще больше нахмурившись, она покачала головой:

— Я уже много раз повторяла, что без меня тебе не обойтись, это не обсуждается.

— Не потому ли, что ты не доверяешь мне? — резко спросил он.

Мередит наклонилась и поцеловала его. Поцеловала крепко, но тут же отодвинулась.

— Я полностью доверяю тебе, но Девлин опасен, — объяснила она. — И я могу только вообразить, нисколько опасен тот человек, который руководит им. Тебе нужно иметь рядом умелого помощника. И мы будем не одни. Нам будут помогать Эмили и Ана. Все, что нам надо, — найти правдоподобное объяснение моего присутствия.

Тристан вздохнул:

— Вообще-то я думал об этом, и у меня есть план.

— Вот как? Расскажи.

— Он требует полного доверия, — сказал Тристан, вглядываясь в ее лицо.

У Мередит не было сомнений.

— Я доверяю тебе как самой себе.

Тепло окутало Тристана.

— Ты будешь изображать мою пленницу, — пояснил он. — Я скажу Девлину, что из-за тебя я спешно поехал в Лондон. Что ты совершенно некстати пыталась выведать секреты, потому что тебя обуревало желание выйти замуж за маркиза.

Она засмеялась:

— Ах да. Всем известно, насколько я корыстна, когда дело доходит до замужества.

— Я считаюсь богатой добычей, любовь моя, — ответил Тристан, чмокнув ее в носик. — И женщина захотела больше разузнать о состоянии моих дел, желая проверить, настолько ли я богат, как считается.