Странности любви - Дженна Питерсен

Мередит доказала, что верит в него, организовав побег. Он ответил ей тем же, рассказав, где прячет бумаги, уличающие Девлина в измене. Но между ними еще оставалась стена. Несмотря на заверения в любви, она отдалилась от него. Он почувствовал это еще в Кармайкле, но лишь теперь понял причину. И теперь он хотел одного — убрать последнюю стенку, кирпичик за кирпичиком. Чтобы она не мешала видеть будущее.

В темном коридоре наверху обнаружилось три двери. Он открыл первую — за ней оказалась спальня с небольшой прилегающей гостиной. Тристан шагнул внутрь, и глаза у него широко раскрылись. Спальня была бы как спальня, ничего особенного, если бы кто-то не превратил ее в романтическое убежище. На каминной полке, на каждом? дюйме столешниц, даже на подоконниках стояли зажженные свечи; в камине, излучая тепло, ярко пылал огонь, кровать была застелена наводящим на грешные мысли шелковым покрывалом.

— Вы очень устали? Я могу… — послышался сзади голосМередит. Войдя в комнату, она замолчала.

— Представляется мне, кто-то очень постарался для нас, — сказал Тристан, поворачиваясь к ней. Освещенное пламенем камина лицо Мередит было мягким. Кожа светилась, в глазах плясали огоньки. Ему захотелось притянуть ее к себе и использовать кровать по назначению.

— Ана, — пробормотала Мередит, загадочно улыбаясь, отчего кровь вскипела в его жилах. — Она всегда отличалась романтичностью.

— Так она верит в мою невиновность? — спросил он, наконец, позволив себе пойти ей навстречу.

Когда он приблизился к ней, Мередит почти перестала дышать:

— Ана верит в мою интуицию. В мое сердце. Тристан провел пальцами по ее руке, а потом взял за локоть и притянул ее к себе:

— А вы?

— А я? — повторила она; ее глаза блестели от страстного желания.

У Тристана не было сомнения, что если бы он увлек ее к кровати, Мередит не стала бы сопротивляться. Но он хотел большего.

— Вы говорили, что полюбили меня, — шепнул он. — Вы все еще любите меня?

Ей стало трудно дышать, но она, не колеблясь, ответила:

— Да, я все еще люблю вас.

Он закрыл глаза и дал радости наполнить тело и душу. Открыв глаза, он взглядом встретился с глазами Мередит.

— Вы также сказали, что хотите верить в мою невиновность, — уточнил он. — Но верители вы? Вы считаете меня изменником?

Она медленно провела рукой по его груди, зажигая огоньтам, где прикасалась.

— Если бы это было так, нас здесь не было бы. Я бы оставила вас в заточении у Айли, даже если бы это разбило мне сердце. Я верю в вашу невиновность, Тристан.

Радость, переполнявшая его, чуть не свалила его с ног, но он только крепче притянул ее к себе. Вот он, ее ответ, подтверждение ее доверия. Тристан глубоко вздохнул:

— Я люблю вас, Мередит Синклер. Я полюбил вас с той далекой ночи, когда мне пришлось спасать вас в таверне. Я пытался отрицать это, избегать вас, чтобы избавиться от этого чувства. Но не смог. Не могу и сейчас и не хочу. Я люблю вас и сегодня ночью намерен доказать вам это.

ГЛАВА 22

Губы Тристана коснулись губ Мередит, и перед ее глазами взорвались тысячи дарящих блаженство звездочек. Его поцелуй был как возвращение домой, он заполнил пустоту, о существовании которой она неподозревала. Мередит припала к нему, ее тело растворялось в нем, а в ее ушах еще звучало признание в любви.

Это было похоже на то, как в саду у Аны под лучами солнца раскрывался бутон розы. Все разрешилось. Не было больше лжи, не было разделяющих стен, только обнимавшие ее руки. Наконец-то это стало возможным.

Она открылась ему, их поцелуй стал крепче и не кончался. Теперь в нем была не сумасшедшая страсть, а более тонкое чувственное обещание того, что приближалось. По опыту Мередит знала, что это будет ночь безграничной страсти. Но на этот раз — не одна украденная ночь, проведенная вместе. Это будет первая из многих ночей. После того как Девлин предстанет перед судом, а честное имя Тристана будет восстановлено, перед ними откроется будущее. Их общее будущее.

Тристан отстранился, посмотрел ей в глаза:

— Мне так не хватало твоих объятий.

Мередит улыбнулась сквозь выступившие слезы, на этот раз слезы радости.

— Мне тоже. Я мечтала о тебе каждую ночь, я тревожилась за тебя.

Тристан увлек ее к кровати.

— Тебе надо проверить, все ли со мной в порядке, — облегченно сказал он.

Она засмеялась и принялась торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.

— С удовольствием, милорд.

Рубашка вмиг свободно повисла вокруг него. Он был таким же прекрасным, каким Мередит помнила его, и ее тело откликнулось, как всегда. Жар охватил каждый чувствительный уголок ее тела. Соски напряглись в предвкушении, между горячими бедрами стало влажно.

Она вздохнула, ее пальцы задвигались по его обнаженной груди. Ресницы Тристана, опускаясь, затрепетали, он застонал низким голосом, и от этого стона у нее задрожали колени. Мередит поводила пальцами по его ключице, потом опустилась ниже.

Тристан все сильнее сжимал ее руки, его стальное орудие все настойчивее упиралось в ее живот. Она раздвинула бедра, дрожа от этих прикосновений и зная, что он будет делать, как только они избавятся от стесняющей одежды.

Ощущение Мередит, извивающейся в его руках, было сильнее, чем он мог вынести. Дрожащими пальцами он принялся дергать пуговицы на ее платье. Они расстегивались, а одна отскочила и куда-то отлетела, но ему было все равно. Когда он разденет ее, то покажет все свое искусство. Настанет его время.

Если ее и обеспокоила потеря пуговицы, Мередит не показала этого. Изогнув спину, она помогала ему. Наконец он просунул руки под платье. Ее нижняя рубашка была из тонкого шелка, но все же не была такой нежной, как кожа. Тристан рывком стянул платье с ее плеч.

Оно сбилось у ее локтей, сковывая движения, а он наклонился, прижавшись губами к ее коже. Ей стало еще жарче, когда он языком провел по ямочке у ее горла. Тристан задыхался, а Мередит пыталась сражаться с платьем, но он крепко держал ее, медленно и легко проводя губами по вырезу рубашки.

Когда он поймал одну тоненькую бретельку и спустил ее до локтя, Мередит издала тихий полувздох-полустон. Он осторожно потянул шелк вниз и открыл грудь. На миг Тристан залюбовался ее совершенством, набухшим в предвкушении соском, тем, как идеально она ложилась в его ладонь, но медлить дольше не мог. Он поймал этот маленький бутон губами.

Мередит вскрикнула, вцепилась в его плечи, ее бедра задвигались. Тристан продолжал языком ласкать сосок, пока тот не порозовел от такого внимания.