Вечные влюбленные - Ширли Басби

— Я думал, ты хорошо знаешь дом!

Барон оскорбился.

— Но не спальни дам!

Подавляя желание задушить друга, Николаc угрюмо сказал:

— Ну ладно, тогда нам придется разбрестись и проверить каждую комнату на этаже.

Они бегло огляделись и обнаружили несколько стенных подсвечников. Ник выхватил свечи из канделябров, зажег их и сунул в руки братьев.

— Только не шумите, ради Бога, а если найдете дам, не тревожьте их и не позволяйте им кричать!

Им повезло, искать пришлось недолго. Ник попробовал вторую дверь, и она оказалась заперта. Уверенный, что шум бури прикроет его, он одним мощным пинком вышиб двери. Войдя в комнату, он обнаружил двух перепуганных дам, съежившихся в большой с шелковым пологом кровати. Приставив к губам палец, Николаc тихо произнес:

— Пожалуйста, ни звука. Я не причиню вам зла. Со мной лорд Рокуэлл и его брат, и они очень переживают за вас.

Более молодая дама, с болью глядя на Ника огромными фиалковыми глазами, прерывисто вздохнула:

— О, слава тебе. Господи! Слава Богу! Тесc добралась до Лондона. Мы все исстрадались.. ;

Николаc мрачно сдвинул брови. Племянница, Тесc, добралась до Лондона? Первый раз об этом слышит. Сделав знак дамам, чтобы они оставались на месте, он торопливо разыскал Рокуэллов, и они поспешили по коридору к комнате, где Ник нашел женщин.

— Я думаю, джентльмены, — сказал он, — у нас возникла еще одна проблема. Пойдемте, убедитесь сами.

К тому моменту, когда мужчины вернулись, дамы встали с кровати и завернулись в накидки. Увидев младшую, Александр радостно бросился к ней, передав барону свечу. Он порывисто обнял ее, прижал к себе и, зарывшись губами в ее спутанные светлые волосы, воскликнул:

— О, Этти, девочка моя любимая! Больше никогда меня так не пугай! Я так волновался из-за тебя! Когда нас сегодня отказались впустить в дом, я понял, что происходит что-то страшное. Ты не пострадала?

Прелестное лицо Этти вспыхнуло румянцем: это было заметно даже при слабом свете свечи.

— Александр! Я знала, что ты приедешь! Вы не напрасно волновались: Эйвери превратил нас в настоящих узниц. Он уехал в Лондон и поставил это чудовище Лоуэлла и своего мерзкого камердинера Коулмена во главе дома. Это ужасно! Со среды мы заперты в комнате. Даже нашим горничным не разрешают прислуживать нам. Никогда за всю жизнь я не была в таком страхе и ярости!

Николаc с любопытством наблюдал за этой сценой. «Интересно, откуда ветер дует?» — размышлял он. Потом, отбросив мысли относительно сердечных дел Александра, он тихо спросил:

— Вы сказали, что Тесc добралась до Лондона. Что вы имели в виду?

В глазах Этти зажглась тревога. Она неуверенно поглядела на Александра.

— Тесc вас не нашла? Разве не она вас послала?

Александр обомлел:

— Она не с вами? Тесc нет здесь, в Мандевилле?

Тут заговорила старшая леди:

— О Боже! Я знала, что это опасно — одной скакать в Лондон, но другого выбора у нее не было. Эйвери обесчестил бы ее без сожаления. Ей надо было уехать. — Ее добрые голубые глаза наполнились слезами. — Мы были уверены, что она доберется до вас, она такая храбрая малышка… — И тут на лице Мег отразился ужас. — А вы не думаете, что ее схватил Эйвери? Где-нибудь ее спрятал, а теперь вынуждает покоряться своим жестоким требованиям?

— О чем вы говорите, черт побери? Мы не видели Тесc в Лондоне. Мы думали, она с вами! — выпалил барон Рокуэлл.

Его красивое лицо заострилось от тревоги.

Повисла звенящая тишина, и тут с мрачным видом Николаc произнес:

— Я думаю, очевидно, что Тесc не добралась до Лондона. Что-то случилось с ней по дороге, но мы сейчас не можем мешкать и обсуждать это. Нам надо убраться, пока нас не обнаружат. — Он ободряюще улыбнулся обеим леди. — Не беспокойтесь. Мы найдем ее. Целой и невредимой. Не сомневаюсь, есть простое объяснение тому, почему она задержалась по дороге в Лондон. Ну а теперь нам в первую очередь необходимо увезти вас обеих из усадьбы.

Берите как можно меньше одежды и давайте выберемся отсюда, прежде чем придут Лоуэлл и Коулмен.

Обе женщины с готовностью повиновались, и через несколько минут все пятеро уже крались по широким коридорам усадьбы Мандевиллов. Закутавшись в поспешно наброшенные накидки, прижимая к груди наволочки с беспорядочно натыканным туда тряпьем, Этти и Мег быстро прошмыгнули из дома в карету. Лошадьми правил Николае, Томас и Александр выступали в роли верховых сопровождающих, и дамы таким образом были увезены прочь. Спасение состоялось.

Николаc должен был чувствовать удовлетворение, но в глубине души он испытывал крайнее беспокойство. Его очень раздражало, что эта проклятая племянница, которую он никогда не встречал, куда-то исчезла, и даже больше, его преследовало ощущение, что он вступил в черную бездонную пропасть… Что-то угнетало, терзало его, какой-то не замеченный им факт. Он мрачно правил лошадьми — быстро, как только мог в такой проливной дождь. Их путь в кромешной тьме освещали лишь два фонаря, которые держали Рокуэллы, скакавшие впереди кареты.

Путешествие было не из приятных. Дождь лил не переставая, ненастье не прекращалось, и, когда они наконец добрались до коттеджа привратника, Николаc вздохнул с облегчением. Он оставил распоряжения в связи со своим поздним возвращением: из главной гостиной дома разливался мягкий свет. Шербурн натянул поводья и остановил лошадей у парадного входа.. :

Мгновение спустя все пятеро вошли в дом. Навстречу им пахнуло теплом. Большой серебряный канделябр, зажженный возле окна гостиной, усиливал ощущение уюта, а золотистый свет свечей рассеивал тени. В камине горел огонь, рядом предусмотрительно была оставлена охапка дров, а на столе красовался поднос, уставленный освежительными напитками, бренди, горячим вином с пряностями и бутербродами с сыром и ветчиной.

Забыв о правилах хорошего тона, все как один скинули накидки и плащи. Николаc подбросил несколько поленьев, и огонь разгорелся в полную силу. В комнате зажгли еще свечи, дам проводили к креслам возле камина и вручили им бокалы с горячим терпким вином.

Джентльмены налили себе бренди. Воцарилась тишина, и каждый из них отпил по большому живительному глотку.

Бренди обожгло горло Николасу. Он поглядел на своих гостей — женщин, которые до этой ночи были для него презренными незнакомками.

Они сидели здесь, в доме привратника, в ночных рубашках и в накидках, с беспорядочно спутавшимися волосами, на их напряженных лицах был написан страх, однако Ник не находил в этом ничего неприличного.

Этти почувствовала на себе задумчивый взгляд Ника, который стоял возле огня, положив руку на резную деревянную каминную полку. С трепетной улыбкой на красивых губах она тихо сказала: