Николай Гумилев в воспоминаниях современников - Николай Гумилев

2 Все мемуаристы, кроме B. C. Срезневской, писали о возвращении семьи Гумилевых в Царское Село в 1903 г. Подруга Ахматовой Срезневская пишет в своих воспоминаниях, что Гумилев и Горенко (Ахматова) познакомились в Царском в 1902 г. См. Николай Гумилев, "Неизданное и несобранное" ред. М. Баскер и Ш. Греем, YMCA-Press, 1986. Эти же воспоминания в отрывках были напечатаны в филадельфийском журнале "Мир", № 114, 1986, стр. 118-120. Фрагменты опубликованы под заголовком "О Гумилеве" и авторство их приписано какому-то Николаю Андрееву, хотя по тексту видно, что писала женщина. Например: "Я раньше БЫЛА с ними знакома через общую учительницу музыки... которая учила музыке и меня и Гумилевых". Во всяком случае, в этих воспоминаниях сказано: "С Колей Гумилевым, тогда еще гимназистом VII класса, Аня познакомилась в 1902 году под Рождество". Павел Лукницкий в своем "Биографическом очерке" писал, что Гумилевы переехали в Царское в 1903 г. (см. ук. кн. "Неизданное и несобранное", стр. 153; этот очерк Лукницкого с подзаголовком "Биографическая справка" напечатан также в кн. Николай Гумилев. Стихотворения. Составитель В. П. Бетаки. YMCA-Press, 1986). Г. Струве в предисловии к первому тому четырехтомника Н. Гумилев "Собрание соч." следует Б. Козьмину, давая дату: 1903. Та же дата и в биографии Гумилева, включенной Г. Струве в вышедшую под его ред. книгу "Неизданный Гумилев", 1952. В воспоминаниях Анны Андреевны Гумилевой, жены Дмитрия Гумилева, старшего брата поэта, сказано: "В 1903 г. семья вернулась в Царское Село" (см. настоящее издание).

3 См. воспоминания Голлербаха в настоящем издании.

4 Оцуп не указывает, где об этом говорит А. Левинсон. В его очерке "Гумилев", напечатанном в "Современных записках", о поэме "Мик" сказано лишь, что она вся "изложена рифмованными четырехстопными стихами, бодрыми путниками с легкой поклажей". И далее: "Как описать мудрую детскость этой эпики, где радость от тривиальных подробностей экзотического быта граничит с жутью тропической чащи, Майн Рид - с седым мифом". О влиянии Фенимора Купера Левинсон не говорит совсем; о Густаве Эмаре сказано им в совершенно ином контексте: "У этого профессора поэзии была душа мальчика, бегущего в мексиканские пампасы, начитавшись Густава Эмара".

5 "Надменный, как юноша, лирик" - первая строка стихотворения "Любовь", включенного в "Чужое небо". Георгий Иванов написал на это стихотворение пародию или, может быть, пародирующее подражание - "Осенний фантом", вошедший в его сборник "Горница" (1914):

Отчаянною злостью

Перекося лицо,

Размахивая тростью,

Он вышел на крыльцо.

Он торопливо вышел,

Не застегнув пальто,

Никто его не слышал.

Не провожал никто.

Разбрызгивая лужи,

По улицам шагал,

Одно другого хуже

Проклятья посылал.

Жестоко оскорбленный.

Тебе отрады нет:

Осмеянный влюбленный,

Непризнанный поэт!

А мог бы стать счастливым.

Веселым болтуном.

Бесчинствовать за пивом,

Не зная об ином.

Осенний ветер - грубым

Полетом тучи рвал,

По водосточным трубам

Холодный дождь бежал, 

И мчался он со злостью

Намокший ус крутя, 

Расщипленное тростью

По лужам колотя

Особенное сходство заметно между последней строфой у Г. Иванова и следующей строфой у Гумилева:

Я из дому вышел со злостью,

Но он увязался за мной,

Стучит изумительной тростью

По звонким камням мостовой.

"Изумительная трость" в пародии становится "расщепленной" и загадочный лирический герой Гумилева - в пародии Иванова - бешено колотит своей тростью по лужам. Поводом для написания пародии явилась, вероятно, последняя строфа в стихотворении Гумилева:

И стал я с тех пор сумасшедшим.

Не смею вернуться в свой дом

И все говорю о пришедшем

Бесстыдным его языком.

Отсюда у Иванова строки:

Одно другого хуже

Проклятья посылал.

6 В первоначальной публикации (в "Аполлоне", № 9, 1912) стихотворение "Памяти Иннокентия Федоровича Анненского" кончалось строфой:

То муза отошедшего поэта,

Увы! безумная сейчас.

Беги ее: в ней нет отныне света

И раны, раны вместо глаз.

Стихотворение в журнальном тексте носило подзаголовок "По случаю второй годовщины смерти, исполнившейся 30-го ноября". На основании этого подзаголовка обычно и датируется это стихотворение. Летом 1911 г. Гумилев вновь пережил увлечение Анненским, но выводы из этого увлечения были для Гумилева мало вдохновляющими. Это переосмысление Анненского сказалось в цитированной выше заключительной строфе его стихотворения. Подбирая а 1915 г. свои стихи для книги "Колчан", Гумилев написал заново заключительную строфу:

Журчит вода, протачивая шлюзы.

Сырой травою пахнет мгла,

И жалок голос одинокой музы,

Последней - Царского Села

Знаменательно, что это стихотворение в "Колчане" идет первым по-видимому его взгляд на Анненского опять претерпел изменение. Отношение это было двойственным " приятие и отталкивание. О расхождении с эстетикой Анненского отчетливо сказано в одном стихотворении Г. Иванова, который с Гумилевым познакомился а 1912 г. и с промежутками, порой длительными, встречался с ним вплоть до лета 1921 г.

Я люблю безнадежный покой,

В октябре - хризантемы в цвету,

Огоньки sa туманной рекой,

Догоревшей зари нищету...

Тишину безымянных могил,

Все банальности "Песен без слов",

То, что Анненский жадно любил,

То, чего не терпел Гумилев.

7 Ахматова утверждала, что "Пятистопные ямбы" - о ней. См. "Стихи и письма. Анна Ахматова. Н. Гумилев." Публикация, составление, примечания и вступительное слово Э. Г. Герштейн - "Новый мир" № 9, 1986.

8 Б. Эйхенбаум был первым, кто отметил в печати духовную силу стихов Гумилева о войне. Его "военные стихи, - писал Эйхенбаум в феврале 1916 г. в "Русской мысли", - приняли вид псалмов об "огнезарном бое". ...Не замечательно ли самое стремление поэта - показать войну как мистерию духа?"

9 Речь идет о неоконченной повести Гумилева "Веселые братья", опубликованной в книге "Неизданный Гумилев" под ред. Г. П. Струве, изд. им. Чехова, Нью-Йорк, 1952, стр. 159-200.

10 Не точно цитируется предисловие Г. Иванова к составленной им книге Н. Гумилев "Письма о русской поэзии". Предисловие датировано им самим: сентябрь, 1922 г. Он пишет: "Если бы жизнь Гумилева не прервалась, и он написал бы задуманную им теорию поэзии, мы бы имели наконец столь необходимую нам "L'art poetique". Но теперь русские поэты и русские критики еще долго будут учиться по этим разрозненным письмам своему трудному "святому ремеслу". И образ Гумилева, поэта и критика, навсегда останется в русской литературе прекрасным и возвышенным образом, к которому так хорошо могут быть обращены Пушкинские стихи:

С Гомером долго ты беседовал один.

Тебя мы долго поджидали.

И светел ты сошел с таинственных вершин

И вынес нам свои скрижали""

11 "Заблудившийся трамвай" напечатан был в журнале "Дом Искусств", № 1, 1921. Здесь строфа, о которой говорит Н. Оцуп, отсутствует. Впервые она появляется в печати в вышедшем через несколько дней после убийства Гумилева его сборнике "Огненный столп".

Леонид Страховский. О ГУМИЛЕВЕ 1886-1921

Напечатано в "Современнике" (Торонто), № 4, 1961, стр. 59-61

Страховский Леонид Иванович (1898-1963) - автор трех поэтических сборников, литературовед. В 1922 г. в Берлине вышел его первый сборник стихов "Ладья" (под псевдонимом Леонид Чацкий). Второй сборник "У антиквара" вышел в Брюсселе в 1927 г. Сборник "Долг жизни" с подзаголовком "Третья книга стихов" напечатан в Торонто в 1953. Стихи крайне слабые, и этот сборник нам интересен только своим посвящением:

"Памяти

безукоризненного поэта,

совершенного кудесника русского слова,

дорогого и уважаемого

Друга и Учителя

НИКОЛАЯ ГУМИЛЕВА

с чувством

глубочайшего смирения

посвящаю я

эти стихи.

Л. С

Его стихи, статьи и рецензии появлялись в русских зарубежных журналах ("Возрождение", "Грани", "Новый журнал"), чаще всего в русско-канадском "Современнике". В 1949 г. он опубликовал по-английски небольшую книгу "Craftsmen of the World. Three Poets of Modern Russia", в которую включена глава о Гумилеве. Об этой книге Георгий Иванов опубликовал в "Возрождении", № 9, 1950 небольшую рецензию мемуарного характера: "В начале 18 года Гумилев познакомил меня с молодым поэтом Леонидом Страховским. Поэт был очень молод, был в сущности еще подростком - революция застала его на школьной скамье, и теперь в большевистском Петербурге он беспечно "донашивал" "контрреволюционную форму" Александровского лицея. Несмотря на юность, он был сдержан, серьезен и много говорил о поэзии, обнаруживая настоящие познания и вкус. Гумилев явно ему покровительствовал. Стихи молодого Страховского нравились Гумилеву - он называл их "акмеистическими" - в устах Гумилева серьезная похвала".

1 Эти же строки из неизвестного нам письма цитируются в воспоминаниях Н. Оцупа и Г. Иванова.

2 Чтение стихов поэтов-участников кружка "Арзамас" происходило в зале Тенишевского училища (того самого, где учились Мандельштам и Набоков и преподавал Владимир Гиппиус) 13 мая 1918 г., т. е. через несколько дней после возвращения Гумилева в Петроград после годичного пребывания за границей, во Франции и в Англии. Сологуб, Пяст и Ахматова отказались от участия из-за чтения "Двенадцати". Блок на этом "утреннике" читал свои "Скифы" и несколько стихотворений.