Внутри убийцы - Майк Омер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Резкость в ее взгляде ясно сказала ему, что, попытайся он обнять Зои, она откусит ему голову. Тейтум прочистил горло.
— Эй, рад видеть тебя, — он поискал какое-нибудь бодрое слово, — сидящей.
Будто желая ухудшить ситуацию, она встала, поморщившись.
— Приятно, что ты смог заскочить. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Э-э…
— Я принесу вам чашку кофе, — предложила Андреа.
Зои обернулась к сестре.
— Я могу сама…
— Тебе нужно сидеть или лежать, — отрезала девушка тем же непреклонным тоном, который Тейтум всю неделю слышал от Зои. Он улыбнулся.
— Что? — спросила та.
— Ничего, — невинно ответил он.
Она села обратно и положила папку на кофейный столик, рядом со стопкой похожих и разбросанными бумагами.
— Что это? — спросил Тейтум. — Я думал, ты не должна работать.
— Ну, поскольку мы больше не занимаемся чикагским делом, это не работа. Я считаю это хобби.
Грей сел в соседнее кресло, взял одну из папок и открыл ее. Это было дело, фотокопии всех документов расследования. Бумага пожелтела от времени, а распечатанные фотографии места преступления были зернистыми. В папке находился крупный снимок обнаженного женского тела, лежащего в чем-то вроде пруда. Жертву звали Джеки Теллер.
— Это одна из жертв Рода Гловера? — спросил Тейтум, изучая подробности.
— Зависит от того, кого ты спросишь, — ответила Зои. — Это девяносто седьмой год, одна из трех жертв мейнардского серийного убийцы. Если спросишь полицию, они либо скажут, что дело не раскрыто, или заявят, что ее убил подросток по имени Мэнни Андерсон. Что нетрудно сказать, поскольку он мертв.
Тейтум кивнул, потом заглянул в остальные папки и посмотрел на Зои.
— У тебя тут копии с убийств в Чикаго?
— Ага.
Андреа вошла в гостиную, когда Тейтум изучал еще одно досье из Мейнарда. Сестра Зои протянула ему чашку кофе.
— О’кей, — сказала она. — Я ухожу. У меня вечерняя смена. Вернусь, как только освобожусь.
Зои взглянула на нее.
— Тебе не нужно…
— Я здесь сплю. Я могу тебе понадобиться. Это не обсуждается, — сказала Андреа. — Пока, Тейтум. Приятно было познакомиться.
И она захлопнула за собой дверь.
Грей отложил папку и посмотрел на бумаги, разбросанные по столику. Все они были с какими-то записями; одни выглядели старыми, другие — свежими. Он протянул руку к одной из них. Зои практически выхватила у Тейтума лист и шлепнула его по руке.
— Это личное, — сказала она.
— Правда? — спокойно спросил агент; он подозревал, что это за бумаги. — Я видел, как ты делала заметки, когда работала над профилем чикагского убийцы. Эти листы подозрительно похожи на те заметки.
— Я включила профиль в отчет, — резко отозвалась она.
— Да. — Он кивнул. — Но эти — сырой материал.
— И?..
— Я хочу их просмотреть.
— Нет.
Тейтум вздохнул.
— Зои, мы вместе выслеживали этого парня. Дело пошло к чертям лишь потому, что ты мне не все рассказала.
Ее губы сжались в такую тонкую линию, что стали практически невидимы.
— Послушай, — намного мягче сказал он. — Я признаю, что не верил всерьез в твою… профессию. Но я неделю смотрел, как ты работаешь, и это открыло мне глаза. Ты — классный специалист. Ты способна читать место преступления так, как я никогда не смогу.
Выражение лица Зои смягчилось, глаза расширились.
— Но даже ты можешь допускать ошибки, — продолжил Тейтум. — Может быть, ты все-таки поделишься со мной этими записями? Пожалуйста! Мы сможем их обсудить. Я обещаю, что никому о них не расскажу, о’кей?
С секунду она колебалась, потом убрала руку с бумаг.
— Это по чикагскому серийному убийце. — Указала на три листка. — А это, — обвела рукой остальные бумаги, в основном пожелтевшие и мятые, — заметки к профилю, который я делала на Рода Гловера. За много лет.
Грей порылся в старых бумагах, пока не нашел одну, на вид самую древнюю. Заметки были написаны на листке, вырванном из блокнота на пружинке. Почерк Зои был более округлым, а внизу она нарисовала несколько котов.
Тейтум просмотрел записи. Некоторые фразы были по нескольку раз подчеркнуты, вроде «Соврал о пожаре и о встрече с Сарой Мишель Джеллар». Зои несколько раз обвела слова «пруд Дюрана». А в самом низу — «Серые галстуки!!!!».
— Я написала это, когда мне было четырнадцать, — сказала Зои.
Ей было неловко, как человеку, который втайне сочинил поэму и сейчас наблюдает за первым читателем.
— Я хранила это в основном… как память.
— В память о старых добрых днях, когда ты выслеживала серийных убийц?
— Зря я согласилась. Дай сюда…
— Прости, — торопливо сказал Тейтум. — Я не собирался иронизировать. Извини.
Зои впустила его, позволила читать записи, равноценные дневнику. Сейчас не время для идиотских шуток. Грей начал читать остальные листки и в какой-то момент растерялся.
— Я не понимаю, — произнес он. — Ты писала это о Роде Гловере. Некоторым записям больше десяти лет. Но ты упоминаешь конверты с галстуками, так как же…
Зои резко встала и пошла к двери.
— Подожди здесь, — бросила, не оборачиваясь.
Тейтум слышал, как она заходит в другую комнату, потом послышался звук вроде выдвигаемого ящика. Зои вернулась, неся пачку коричневых конвертов. Она бросила их на столик. Два соскользнули на пол, и Тейтум подобрал их. Открыл один и заглянул внутрь.
Серый галстук.
Он проверил еще два. В каждом лежал серый галстук. Некоторые конверты были очень старыми, другие — новее. Все были отправлены по почте; один — в Мейнард, несколько — в Гарвард, потом на два разных адреса в Бостоне. Верхний, один из упавших на пол, был адресован в «Дейл Форест апартментс». На всех стояло имя Зои.
— Здесь одиннадцать конвертов, — оторопело сказал Тейтум.
— Он отправил четырнадцать, — твердым голосом, с вызовом, ответила Бентли. — Я отдала первый копам в Мейнарде. Те с ним ничего не сделали. Когда начала работать на ФБР, я отдала один старшему агенту. Она едва не перестала работать со мной — решила, что я одержима какими-то подростковыми воспоминаниями. Третий я сожгла. Потом стала собирать их. Несколько раз устраивала проверки на отпечатки пальцев или следы ДНК. Ничего.
— И в каждом конверте был серый галстук?
— Да, — резко ответила Зои.
Потом
