Арктические тени Третьего рейха - Сергей Ковалев

Еще один необъяснимый феномен, подтверждающий «ядерную безграмотность» физиков Третьего рейха, их ошибки в определении критической массы, необходимой для начала ядерной реакции, проявился… на Японских островах. С мыслями американских историков об «Урановом проекте» императорской Японии вы уже познакомились. Но хотелось бы отметить, что даже после атомной бомбардировки Нагасаки императору Хирохито, решившемуся на безоговорочную капитуляцию Японии, пришлось преодолевать воинственные устремления отдельных министров своего кабинета, которые упорно настаивали на продолжении войны.

Конечно, и здесь можно списать возражения министров на гордые «самурайские традиции» и кодекс «Бусидо». Но, может, и они знали «нечто», что японский император откровенно опасался даже представить? А мог ли этим «нечто» стать, например, обмен с США ядерными ударами? Вполне, тем более что американцы уже провели 2 атомные бомбардировки японских городов. Японцы, в свою очередь, в августе 1945 года провели уже известные нам испытания на севере Корейского полуострова (у города Конан).

Получается, что, несмотря на разгром фашистской Германии и к тому же на потенциальную угрозу нового ядерного удара американских ВВС по японским городам, императорский кабинет министров настаивал на продолжении войны. И, вы понимаете, что без участия в японском «Урановом проекте» гитлеровских ученых–ядерщиков не обошлось.

Ведь в противовес «легенде союзников», в Третьем рейхе было, по крайней мере, от 5 до 7 программ по разделению изотопов. Из соображений безопасности все они были разделены между различными ведомствами, которые, возможно, координировались единым органом, допустим, «мозговым центром» Каммлера, но совершенно не подозревали о работах коллег. Например, известно, что в рамках одной из них велось обогащение урана по методу «промывки изотопов», разработанному докторами Эрихом Багге и Хорстом Коршингом. К середине 1944 года этот метод за один проход позволил в 4 раза (по сравнению с одним проходом через ворота газовой диффузии у американцев) повысить обогащение урана. Более того, практически все методы разделения и обогащения изотопов урана-235, необходимого для создания атомной бомбы высокого оружейного качества и в количествах, достаточных для накопления критической массы, проводились при отсутствии действующего атомного реактора, о неудачах с которым знали все разведки стран антигитлеровской коалиции.

Итак, кроме проекта обогащения и разделения изотопов, который возглавляли Гейзенберг и его окружение, были иные проекты, где ради прикрытия, из соображений секретности не привлекая постороннего внимания к наиболее успешным из них, работали и другие видные нацистские ученые. По крайней мере, три имевшихся в распоряжении Третьего рейха технологии были предположительно более эффективными и технически совершенными, чем аналогичные технологии американцев:

— метод «промывки изотопов» докторов Эриха Багге и Хорста Коршинга;

— центрифуги и сверхцентрифуги доктора Пауля Хартека;

— усовершенствованный циклотрон барона Манфреда фон Арденна («источник Арденна»).

И, вероятно, его автор дал Адольфу Гитлеру реальную надежду на успешность создания «оружия возмездия». Дело в том, что теоретическим наставником и близким соратником фон Арденна был доктор Фриц Хаутерманс, основной специальностью которого было исследование термоядерного синтеза. Как астрофизик он сделал себе имя в науке, описав ядерные процессы, происходящие в звездах. Известно даже о существовании патента, выданного в Австрии в 1938 году, на устройство под названием «молекулярная бомба», которую вполне можно рассматривать как прототип термоядерной бомбы. Естественно, весьма приближенно и при выполнении нескольких дополнительных условий. Верна эта догадка или нет, но из всех нацистских ученых, которые работали над созданием атомного оружия, барон Манфред фон Арденн чаще других лично навещал Адольфа Гитлера.

Таким образом, получается, что в борьбе за обладание ядерным оружием ближнее окружение Гитлера не остановилось перед откровенной дискредитацией именитых немецких ученых — Вернера Гейзенберга и Отто Гана, репутацией которых просто «пожертвовали» в большой политической игре и ради создания своеобразной «ширмы» для прикрытия подобных секретных испытаний в иных ведомствах Третьего рейха.

Но если военная хитрость Гитлера и его окружения понятна, остается неясным, почему правительства европейских стран, наших недавних союзниц во Второй мировой войне, так долго держали информацию о ядерном успехе нацистов засекреченным для советской стороны и почему в нашей стране столь доверчиво отнеслись к легенде о провале гитлеровского «Уранового проекта»? Более того, по отдельным их достижениям даже засекретили от своего же народа? Ведь когда на территорию одного из крупнейших лагерей смерти Аушвиц (польское название Освенцим), расположенного в 60 километрах западнее Кракова, вошли советские войска, то прибывшие затем сюда специалисты могли вполне разобраться, что кроме массового уничтожения в его печах узников здесь проводились и некие весьма засекреченные работы.

Лжебуна из Освенцима

Здешний огромный завод по производству синтетического каучука («буны») был создан в польской части Силезии еще в мае 1940 года. Однако на слушаниях Нюрнбергского трибунала над военными преступниками выяснилось, что этот грандиозный заводской комплекс стал одной из величайших загадок Второй мировой войны, ибо, несмотря на личное благословение Адольфа Гитлера, рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, рейхсмаршала Германа Геринга, а также одного из руководителей «Комитета трех», игравшего важнейшую роль в управлении рейхом, генерал–фельдмаршала Вильгельма Б. И. Г. Кейтеля, несмотря на бесконечный источник как квалифицированных вольнонаемных кадров, так и рабского труда из Освенцима, «работам постоянно мешали сбои, задержки и саботаж. Казалось, над всем проектом висит злой рок», причем в такой степени, что химический картель «И. Г. Фарбен А. Г.» впервые за всю свою долгую историю деловых успехов оказался на пороге провала. Более того, к 1942 году большинство… директоров концерна считали проект не просто неудачей, а полной катастрофой. Ведь, несмотря на огромнейшие вложения финансовых средств, здесь не было произведено… ни одного килограмма синтетического каучука! В его существовании не было какого‑либо смысла, если только этот гигантский завод не занимался чем‑то иным, но только — не производством буны. Ведь в действительности он же был создан не только для уничтожения рабов Третьего рейха.

Внешне для химического картеля «И. Г. Фарбен А. Г.» выбор места у городка Освенцим в качестве места для строительства завода по производству буны был логичным, обусловленным вескими практическими соображениями. Концентрационный лагерь, расположенный поблизости, обеспечивал огромному комплексу гарантированный неиссякаемый источник рабского труда, и, что весьма удобно, заключенных, истощенных непосильной работой, можно было без хлопот «увольнять». Кроме того, поблизости была расположена угольная шахта и 3 реки, которые, сливаясь, обеспечивали достаточное поступление пресной воды. В сочетании с этими реками государственная железная дорога и прекрасное шоссе обеспечивали отличное транспортное сообщение. И главное — лагерь находился в удобной близости к урановым рудникам Чешских Судет, которыми фашистская Германия обладала после подписания в 1938 году Мюнхенского договора. А они уже давно были известны своими богатыми запасами самой чистой урановой руды в мире. Случайно или нет, но именно этот район находился недалеко от южногерманской области Тюрингия и рядом с Силезией, где было сооружено много различных заводов и комплексов, а также недалеко от нескольких крупных подземных центров разработки и производства секретного оружия (в Нижней Силезии) и поблизости от одного из двух полигонов, где во время войны якобы была произведена германская атомная бомба.

Как только выбор места нового строительства был одобрен советом правления «Фарбена», рейхсмаршал Герман Геринг направил специальные директивы всем имеющим отношение к этому лагерю членам высшего руководства Третьего рейха. В данной директиве он предписывал всем ведомствам незамедлительно удовлетворить запросы химического картеля «И. Г. Фарбен А. Г.» на привлечение опытных рабочих и специалистов, даже в ущерб другим планам и проектам, имеющим жизненное значение для гитлеровской военной экономики.

Поскольку вермахт собирался в самое ближайшее время обрушиться на Россию, руководство «И. Г. Фарбен А. Г.», предвкушая огромные прибыли, решило финансировать строительство огромнейшего комплекса на собственные финансовые средства, не привлекая денег нацистского режима. Через его строительную площадку прошло свыше 300 тысяч заключенных концентрационного лагеря, из которых каждый двенадцатый умер, не выдержав изнурительного труда. Этот завод по производству синтетического каучука должен был затмить все подобные. Комплекс получился таким гигантским, что потреблял больше электроэнергии, чем весь Берлин.