Граф Сен-Жермен - Ольга Володарская

18 (29) июля 1769 года первая эскадра под командованием адмирала Григория Андреевича Спиридова вышла из Кронштадта, в октябре за ней последовала вторая эскадра — Джона Элфинстона.

К морским планам России благосклонно отнеслись Дания, пропустившая русские эскадры через балтийские проливы и снабдившая русские корабли провизией, водой и моряками, и Англия, предоставившая в распоряжение русского флота не только ремонтные базы на Гибралтаре и на Менорке, но и опытных боевых офицеров. Несколькими кораблями в составе русских эскадр командовали английские капитаны: Томас Маккензи (на русской службе он звался Фома Мекензи), Дагдейл, командор Самуил Грейг, контр-адмирал Джон Элфинстон. Помогая России, Англия надеялась на ослабление Османской империи, где ее традиционный противник, Франция, имела большое экономическое влияние, которое Англия рассчитывала ослабить. Благожелательный нейтралитет и содействие русскому флоту оказывало также Великое герцогство Тоскана, в главном порту этого государства — в Ливорно, русские корабли ремонтировались, в этом порту руководитель экспедиции Алексей Орлов жил в течение многих месяцев. Через Ливорно экспедиция осуществляла связь с Россией. Так как Франция традиционно была союзником Турции, для Британии было естественным помогать России, хотя было неясно, насколько активно Франция или Англия приняли бы участие в военных действиях. Франция, под властью Шуазёля, была поглощена стремлением подчинить себе Корсику, где этому противостоял патриот Паоли. В переписке Уолпола с Манном этому посвящено довольно много страниц. Уолпол считает, что успех русских для Шуазёля был бы очень сильным ударом. Манн написал Уолполу:[286]

«Лиза, 18 декабря 1769 г.

…..Князь Долгорукий приехал сюда два дня назад, но скрывает свое имя и выдает себя за купца… Граф Орлов назначил английских представителей. Шестнадцать из них ужинают здесь сегодня. Я уже писал ранее, что французы не будут противодействовать русскому флоту… Появление русских судов будет здесь самым выдающимся событием всех времен, и если цель будет достигнута, это предприятие будет расценено как величайшее из всех, когда-либо затеянных… Они могут покорить Дарданеллы».

Алексей Орлов, которому надлежало принять командование, попросил сэра Джона Дика, британского посланника в Ливорно, обеспечить его провизией в ожидании прибытия второй эскадры под командованием Элфинстона. Манн пишет:[287]

«Флоренция, 24 марта 1770 г.

Российский флот подвергался многим опасностям… Переход действительно был слишком длинным, и обычно встречающиеся на таком пути препятствия были слишком велики для их неопытности, ноя все-таки полагаю, что они могут доставить противнику сильное беспокойство. У них есть войска для высадки и оружие для раздачи жителям Морей и Греции, которые исповедуют ту же религию. План грандиозен и должен быть далее воплощен во взаимодействии с их огромной армией, под командованием Румянцева. Вы скажете, что обходной путь был ужасно длинным. Новость об экспедиции возбуждает у всех любопытство увидеть ее результаты. Дивизия Элфинстона, которая должна следовать за ней, как я предполагаю, направлена к архипелагу и может значительно увеличить испуг Константинополя, где народ начинает роптать против Франции — зачинщицы этой войны… Однако герцог Шуазёль должен быть встревожен дилеммой, перед которой он сам себя поставил — или потерять французское влияние на турков, оставив их без помощи, или развязать всеобщую (по всей вероятности) войну, помогая им».

Мореей тогда назывался современный Пелопоннес, куда русские эскадры шли на помощь восставшим жителям — майнотам; архипелаг — это Эгейские острова. Петр Александрович Румянцев был командующим сухопутными войсками на Дунае, угрожавшими Турции с российских земель, граничащих с ней с севера. Таким образом, план состоял в том, чтобы отвлечь турецкий флот и значительные военные силы от участия в Дунайской кампании. Корабль, на котором был Орлов, покинул Ливорно 12 апреля. В пятницу, 13 апреля, Элфинстон вышел из Спитхеда и присоединился к эскадре Орлова 5 июня. В Арголидском заливе Орлова ожидала эскадра под командованием адмирала Спиридова, и здесь он принял общее командование над обеими эскадрами. 22 июня российский флот все еще был в Арголиде в ожидании попутного ветра, но приблизительно 29 июня прибыли к острову Парос, откуда Орлов выслал помеченное этой датой письмо. Оно было адресовано сэру Джону Дику и в нем упоминалось, что на следующий день они должны были отправиться к острову Скиос, где, согласно их сведениям, находился турецкий флот.

И действительно, там, за островом, в проливе между ним и городком Чесме, расположенном на турецком побережье Малой Азии, 5–7 июля 1770 года и произошло самое славное морское сражение в истории России. В тот же день войска Румянцева одержали победу в битве при реке Ларге, в которой войска крымского хана Каплан-Гирея потеряли 1 тыс. чел., русские — 90 чел. После поражения при Ларге союзник турецкого султана — крымский хан — фактически прекратил активные действия до конца кампании, позднее по мирному договору Крымское ханство формально обрело независимость под протекторатом России, а позднее и вовсе вошло в состав Российской империи.

О победе русского флота Манн написал Уолполу:[288]

«Флоренция, 21 августа 1770 г.

…до нас дошли сведения, что 5 июля последовало чрезвычайно кровопролитное сражение, которое 6 июля закончилось полным разгромом турецкого флота. Это — суть отчета, который я получил позавчера через Рим с Мальты, а на этот остров письмо было доставлено английским капитаном на российской службе, который участвовал в событиях и зашел в этот порт… Адмирал Спиридов сделал распоряжения для начала атаки, его корабль («Св. Евстафий») возглавил эскадру и подошел так близко к кораблю Рассы, что его люди сорвали турецкий штандарт и представши его совершенно изорванным своему адмиралу, а остальные в это время забросали корабль гранатами с зажигательной смесью, так что его целиком объяло пламя. Но вдруг — о ужас! Этот подвиг, подобно Самсонову, принес погибель и им, так как, рассказывают, ящики с углем, падавшие с турецкого судна на русский корабль, подожгли его, вскоре он весь был охвачен огнем, и только адмирал Спиридов, граф Орлов и еще 24 русских смогли спастись. Экипаж его был довольно многочисленным, и говорят, что на борту было около 500 000 рублей. Через полчаса турецкий корабль разделил судьбу русского. На следующий день русские возобновили атаку, и говорят, что своими бомбами и огнем корабли уничтожили весь турецкий флот, кроме одного большого 70-пушечного корабля и многих малых суденышек, брошенных своими командами и попавших в руки победителей. Если все это правда, то это определенно самое кровопролитное и самое решительное морское сражение, которое когда-либо происходило».