Руины - Ричард Байерс

Хвост Зетриндора хлестал взад и вперед и нацелился на всё ещё лежавшего ничком Дорна. Будучи не в состоянии увернуться вовремя, тот сгруппировался и принял удар своей железной стороной. Этот спасло ему жизнь, но удар всё равно вколотил его в землю, вышибив дух.

Пока он изо всех сил попытался избавиться от шока и снова подняться на ноги, то увидел, как Уилл бросился под брюхо Зетриндора и дважды ударил, прежде чем отбежать обратно на открытое пространство. Тем не менее, белый продолжал рычать, воплощая свое колдовство. Над его головой заклубились серые тучи.

Тогда Павел закричал:

— Латандер!

Тёплый красно-золотистый свет запульсировал в воздухе и озолотил утоптанный снег. Зетриндор дёрнулся и наконец-то сбился, потому что облака остановились, и ощущение сосредоточения Силы уменьшилось.

Дракон зарычал и отступил на шаг от Дорна.

По-видимому, направляясь к Павлу. Намереваясь отвлечь его от священника, Дорн бросился следом и почувствовал, что некоторые из его товарищей бегут за ним.

Зетриндор отскочил, увеличивая расстояние между ним и преследователями, а затем, к удивлению Дорна, резко повернулся к ним. Оказалось, они, а не Павел были его целью, и, обманом заманив преследовать себя, дракон заставил их сбиться в кучку.

Он снова откинул голову назад, раздувая шею. От ноздрей и рта шел легкий жемчужный пар. Дорн понял, что у него и его товарищей мало надежды на то, чтобы на этот раз уклониться от наихудшего вида оружия — дыхания драколича. Не на таком расстоянии.

— Встать за мной! — рявкнул он. Подняв руку, чтобы прикрыть лицо, он повернулся своей железной половиной к Зетриндору.

Одна только сила взрыва ударила так, будто он пытался выстоять перед чем-то вроде бури, стирающей с лица земли деревья и дома. Но хуже был ужасный холод, который пронзил его до глубины души, отчего всё его тело сжалось, словно действительно превратилось в лед.

Без сомнения, только благодаря своей нечеловеческой стороне, благословениям и защитным заклинаниям, которые Павел, Мадислак и другие волшебники и друиды наложили на него ранее в тот же день, Дорн пережил атаку. Может быть, люди позади него тоже смогли выжить. Но какое это имело значение? Получив такой удар, они больше не могли сопротивляться… Зетриндор усмехнулся, приготовившись, напасть, а Дорн мог лишь отступить и приготовиться к защите… Он дрожал словно разбитый параличом и не мог даже почувствовать рукоять меча, сжатую онемевшими человеческими пальцами.

Тут на него и Зетриндора упала тень. Вздрогнув, белый дракон только-только успел посмотреть вверх, как луч яркого света сверкнул и словно лезвие рассёк ему спину. Сияние, понял Дорн, было дыханием другого дракона, светлого, блестящего, почти призрачного змея, который выглядел так, будто был вырезан из алмаза или кристалла. Он бросился на Зетриндора и вонзил в него свои когти.

Хватая, разрывая и кусая друг друга, две рептилии катались по земле. Чтобы не быть раздавленным, Дорн откатился назад.

Он чуть не наткнулся на Уилла, который, так же как Стайвэл и Натали, пытался восстановить контроль над своим дрожащим, обмороженным телом, чтобы убраться в сторону от этой дуэли. Это была милость божья, что все трое были еще живы. Но очевидным было и то, что состояние у них было не лучше, чем у Дорна.

Дживекс, видимо, избежавший дыхания Зетриндора, был всё ещё цел и невредим, и до сих пор храбро пытался повлиять на исход битвы. Он вертелся и летал над более крупными рептилиями, пытаясь ослепить Зетриндора иллюзиями, ярким светом, гигантскими роящимися муравьями и густыми, запутанными колючими кустарниками, призванными закрыть обзор. К сожалению, все образы исчезали сразу же, как только волшебный дракон их создавал.

Но, может быть, подумалось Дорну, это не имело значения. Кристаллический дракон был даже больше, чем Зетриндор. Может быть, он сможет уничтожить драколича в одиночку.

По крайней мере, он на это надеялся, пока не увидел свежую, зияющую рану между жемчужных крыльев змея. Сукровица, текущая из раны, была чистой, как вода, а не красной, как прежде. Заклинание смены облика изменило кровь мага вместе с остальным его телом. Но даже при этом было очевидно, что хрустальный дракон — это Мадислак, и что даже превратившись в такое мощное существо, он всё ещё страдал от изнурительной раны. В таком случае, нельзя было надеяться, что он может победить.

Драколич вырвал свою шею из цепкого захвата когтей Мадислака, повернул голову к друиду и дохнул морозом. От соприкосновения с замораживающей струей кристальный змей содрогнулся. И Зетриндор воспользовался этой мгновенной заминкой другого дракона, чтобы разорвать как можно больше прозрачной плоти.

Прихрамывая, Дорн сделал шаг к месту сражения. Он знал, что это смешно. Он не мог сражаться в таком состоянии. Но должен был попробовать.

Павел, вновь хромая, спешил к ним.

— Подождите, — сказал, задыхаясь, священник, — Все вы, подождите.

Читая молитвы и призывая из своего амулета свет, он придал своему прикосновению тепло и восстанавливающую силу.

От магии онемение и слабость человеческой половины Дорна сменились какой-то горящей болью, но с ним было все в порядке. Это не помешало бы ему сражаться, и, видимо, Уилл, Натали, и Стайвэл чувствовали то же самое. Они встали прямее и крепче схватились за свое оружие.

— Вот и все, — сказал Павел. — У меня не осталось заклинаний.

Уилл сплюнул.

— Бесполезен, как всегда.

Дорн возглавил шествие. Остальные последовали за ним.

Терзая Мадислака, Зетриндор был слишком занят, чтобы обратить внимание на меньших противников, но даже в этом случае они находились в постоянной опасности. В любой момент два сплетенных телами змея могли упасть на них сверху, растереть в пыль случайным ударом хвоста или взмахом крыла или задеть своим дыханием. Дорн отскочил в сторону, а затем, когда опасность миновала, снова бросился в бой и кромсал любую сморщенную, разлагающуюся часть тела Зетриндора, до которой только мог дотянуться.

Но несмотря на это, драколич не замедлился и вскоре начал рычать другое заклинание. Дорн и его товарищи стали нападать ещё активнее, отчаяннее и упорнее, но так и не прервали при этом чары.

Бурлящая тень образовалась в узком пространстве между Зетриндором и кристальным драконом. На мгновение Дорн подумал, что неупокоенный белый просто наколдовал что-то вроде брони. Но затем с ужасом понял, что именно это появление предвещало на самом деле.

Было слишком поздно помогать Мадислаку, сцепившемуся с драколичем. Дорну было необходимо защищать других товарищей.