Метка тьмы - Карен Ченс

Лицо Приткина было искажено от злости, когда он повернулся ко мне.

— Вы говорите, что своих собственных людей они наказывают более строго, чем посторонних? Вы лжете. Монстрам не ведомо милосердие!

Я пожала плечами.

— Можете верить, чему хотите, но это правда. Вы не увидели здесь ни одного вампа, не так ли? Если кто-нибудь из них и был взят в плен, то к настоящему моменту уже прошит колом. — При условии, что они говорили правду на допросе. В противном случае у Джека скорее всего был счастливый день.

— Дело не в милосердии, маг Приткин, уверяю вас, — вклинился в разговор Раф, следя глазами за человеком, которому уже почти удалось уцепиться за дверь связанными руками. — Мы просто не видим серьезной угрозы от ваших людей.

Приткин фыркнул и пошел распахнуть дверь. Человек вывалился в коридор, и несколько слуг ошарашено уставились на него прежде, чем отволочь туда, где ему прочтут нотацию. Я сомневалась, что он еще нуждается в этом.

— Так, как же они обычно утоляют голод? Вы ожидаете, что я поверю, что они не закончат начатое позже, когда не будет никаких свидетелей? — Приткин явно не собирался отступать. У меня в голове не укладывалось, что он мог не знать этого. Я никогда не видела, чтобы маги выказывали удивление во время питания Тони. Возможно, при их обучении на этом не заостряли внимания, но у меня создалось впечатление, что это не являлось великой тайной. И все же Приткин выказывал искренне непонимание. Чему же, черт возьми, они обучают боевых магов?

Я взглянула на Мирчу.

— Не желаете продемонстрировать ему?

Мирча восторженно рассмеялся.

— Я бы с удовольствием, dulcea ţă, но не могу доверять себе. Слишком велико искушение избавить нас от его раздражающего присутствия, а Консул выразилась вполне определенно, что нельзя причинять ему вреда, если только он не даст повода. — Он перевел глаза на Приткина. — Но, увы, пока он держит себя в руках.

— Я имела в виду себя.

— Нет, — выкрикнул Томас, заставив меня подскочить от неожиданности. Он вел себя так тихо, что я почти забыла о его присутствии. — Она не должна пострадать.

— Мне кажется, Томас, это как раз то, что пытается показать наша дорогая Кассандра, — ответил Мирча. — Если все сделано должным образом, то не может принести вреда. — Он посмотрел на меня. — Тебе, наверное, часто приходилось выступать донором при дворе, так? Ты понимаешь принцип действия?

Я кивнула.

— Да, не говоря уж о подкармливании время от времени прожорливого призрака. — Это было ответом на оба вопроса, поскольку я знала, что то, как это происходит у вампиров, не сильно отличается от питания Билли Джо, за исключением того, что он мог поглощать непосредственно жизненную энергию, а они получали ее через кровь. Хорошо, что Билли мог обойтись без этой промежуточной ступени. Поскольку его тело находилось где-то на дне Миссисипи, у него были определенные трудности с усвоением жидкой пищи.

Мирча плавно приблизился с присущим только ему одному изяществом. Вся нежить обладает подобной способностью, но по сравнению с ним большинство вампов выглядели неуклюжими. Он был матерым хищником; и я знала, что он не причинит мне боли, слишком пересыщен был Мирча, чтобы забрать много. А вот Билли Джо я с удовольствием придушила бы, если бы трус не сбежал куда-то. Кормежка Билли обычно не доставляла мне беспокойства, поскольку, отдохнув и поев, я могла восполнить энергию, взятую им. И все же, прекрасно зная все условия, при которых я согласна была выступать добровольным донором, сегодня вечером он просто наплевал на них.

— Что вы собираетесь делать? — Приткин дернулся вперед, но Томас не позволил ему подойти. Ни тот, ни другой не выглядели при этом довольными.

— Томас, убедись, что ему будет все хорошо видно, — распорядился Мирча, опустив на меня задумчивый взгляд. — Я не буду повторять дважды. Кассандра и так утомлена, а нам еще многое предстоит обсудить. Мне не нужно, чтобы она снова заснула.

Улыбнувшись, он взял мое лицо в ладони. От него исходило тепло, впрочем как всегда. Древние не подвержены температурным колебаниям, основанным на том, как давно они ели.

— Я не причиню тебе боли, — пообещал он.

Я вспомнила, почему мне всегда нравился Мирча. Темно-карие глаза и прекрасная фигура бесспорно сыграли в этом свою роль, куда денешься от подростковых гормонов. Но его внешность для меня значила меньше, чем его честность. Я ни разу не уличила его во лжи. Я была уверена, что при желании он мог довольно искусно лгать — в общем-то по-другому и не продержишься при дворе — но всегда был откровенен со мной. Это могло бы показаться мелочью, но в системе, в которой правят хитрость и увертки, искренность была бесценной. Я улыбнулась ему, только отчасти из-за Приткина.

— Знаю.

Приткин не мог добраться до меня, но это не мешало ему вопить.

— Это безумие! Вы собираетесь позволить ему кормиться от вас? Добровольно? Вы закончите свои дни одной из них!

Мирча ответил за меня, не отводя взгляда своих темных глаз от моего лица. Я поняла, что они не были ярко выраженного карего оттенка, а скорее комбинацией многих цветов: кофе со взбитыми сливками, корицы, золота, с вкраплением темной зелени. Они были красивы.

— Если мы питаемся от всего человечества, как вы, кажется, думаете, маг Приткин, как тогда мы умудрились не создать тысячи и даже миллионы новых вампиров? А для этого требуется всего лишь три укуса изо дня в день от мастера седьмого уровня или выше. Может, вы полагаете, что, если бы не было ограничений, это не случалось бы снова и снова? Случайно или преднамеренно? С такой скоростью, мы вскоре перестали бы быть лишь мифом, и охота бы возобновилась.

Он замолчал, но ему и не нужно было продолжать. Я не думала, что даже такому как Приткин не известно, что произошло с Дракулой, да и сам Мирча много раз за первые годы с трудом избегал ловушек и смерти. Раду, его младшему брату, повезло меньше. Он был схвачен толпой в Париже и отдан Инквизиции. Они мучили его значительно больше столетия, прежде чем Мирча, наконец, нашел и освободил его, но к тому моменту он стал опасным безумцем. С тех пор Раду содержался в заключении.

— Один раз уже была эта непрекращающаяся война, — продолжил Мирча, словно читая мои мысли. — Между нами и людьми, между кланами вампиров, между нами и магами, и так до бесконечности. Пока Сенаты не выступили с воззванием, говоря «достаточно, или мы в конце концов уничтожим себя». Никто не желает возвращаться к этому, особенно к конфликту с людьми. Даже если бы мы выиграли войну с миллиардами, выступивших против нас, то оказались бы в проигрыше потому как, кто накормит нас, если их не станет? — Он посмотрел на Приткина. — Мы не более вас жаждем бесконтрольного увеличения численности и раскрытия. Мы кусаем, чтобы осушить приговоренного к казни или напугать, как сегодня в случае с пленниками. Но для нормального кормления, — сказал он, снова обращая внимание на меня, — мы предпочитаем более нежный способ. — Мирча улыбнулся, и это было подобно солнцу, пробившемуся сквозь облака после нескольких дней дождя. От его улыбки захватывало дух.