Прорвёмся! - Ice Walker
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увидев между деревьями придорожной лесополосы просвет и прикрытую снегом колею, я вывернул баранку и почти в боковом заносе нырнул туда. Резко повернув и подняв снежный вихрь, пробился через снежный занос, закатился за густые кусты и вырубил двигатель.
Мы с Бобом не сговариваясь схватили оружие и выпрыгнули за деревья, залегли в снегу и уставились на дорогу во все глаза. От сбившегося дыхания сразу запотели очки, но я ещё и сыпнул снега себе на шапку, чтоб убрать черный цвет, выделяющийся на снегу. Хотя этого можно было и не делать, нижние части берёзовых стволов и комли были черными от давних пожаров, так что я запросто мог закосить под пенек.
Колонна показалась минут через пять, показавшихся вечностью. Боб лязгнул затвором укорота, проверяя патрон в патроннике. Вот люблю я этого мужика, он при любом раскладе если лезет в драку, то умеет биться до конца. И с кем драться ему тоже поровну.
Блин. Надо было СВДуху взять, в суете не подумал, с чем был с тем и в кусты полез, осёл. Теперь сижу вот с калашом, как дурак. Одна радость — убегать с ним легче.
А колонна между тем неслась мимо нас. Несколько разномастных но крутых снегоходов, похоже, вовсе не штатных. Возможно, офицеров, личные. При их зарплатах они вполне могут себе такое позволить, да и места наши к такому вполне располагают. На “снежиках” сидели по два вооруженных бойца в маскхалатах, в касках и масках.
Следом рыча моторами двигались ЗИЛы с кунгами, КАМАЗы с высокими бортами, а в одном из них, в будке наподобие автобусной, мы с изумлением увидели гражданских, преимущественно женщин и детей. Бросилась в глаза фигура молодой женщины в, кажется, домашнем халате, стоявшей нагнувшись в проходе между сиденьями и детские рожицы, выглядывающие в окна.
— Бля, Макс, ты это видишь? — Боб, наплевав на конспирацию и маскировку, уселся и смотрел то на меня, то на пролетающую мимо колонну.
Я тоже изумленно смотрел на двигающиеся следом несколько джипов, набитые гражданскими, и несколько ЗИЛов с бочками и надписью «Огнеопасно».
— Братан, они реально сваливают. Давай ка тоже в хвост им пристроился, им явно глубоко похеру, кто тут в колонне!
Я подскочил и метнулся к уазику, бросил автомат и дёрнул стартером.
Боб влетел на пассажирское сиденье и я рванул УАЗик на разворот… И… И забуксовал, попав в канаву колесом.
Под азартные вопли Боба врубил передний мост и попер из кустов на дорогу. Но высокий снежный занос и небольшой, но крутой подъем внезапно стали препятствием. УАЗик молотил колесами, назад широким веером летел снег пополам с землёй. А колонна уже удалялась за поворот. Я взвыл, и, сдав задом, попробовал вылезти на дорогу с разбегом. Тщетно!
Боб заорал:
— Может, подтолкнуть?
— Ага, бля, сиди, бля, толкатель хренов!
Чем сильнее я пытался выбраться, тем сильнее снег превращался в плотную скользкую труху, и наша машина боком начала съезжать в кювет. Боб хватался за голову и за сердце, заламывал руки, вылез и стал совать трухлявые ветки под колеса. Я матерился. Потом остановился, выпрыгнул из машины и поглядел подъем. Надо отъехать задом подальше и только с разбегу. Иначе никак, будем лопатами выкапываться.
— Макс, шухер! Бэтээры идут, бегом в кусты!
Я оглянулся, и увидел прущие в снежной пыли бронемашины.
Бляаааа! Выпрыгнув из машины, я поскакал по снегу вслед за Бобом, и уже на подлёте к кустам внезапно осознал, что в панике не взял автомат! По нервам полыхнуло отчаяние, я развернулся бежать обратно, но Боб не растерялся, ухватил меня за шиворот и ловкой подсечкой отправил меня в сугроб, и сам упал следом.
Мимо нас, абсолютно не обратив внимание на УАЗик, криво стоящий в кювете с открытыми дверцами, промчались с большим интервалом штук шесть БТР-80.
Прислушавшись и не услышав другой едущей сюда техники, Боб встал и пошел к машине. Я порылся в снегу, нашел очки и отправился следом.
Успокоился, подышал носом, и потом, раскачав УАЗик, выкатился далеко назад. И с разбегу и третьей попытки всё-таки выполз на дорогу, чувствуя запах припалённого сцепления.
Боб нырнул на пассажирское сиденье и мы опять помчались по дороге, уже немного быстрее, по следам ушедшей колонны.
Ещё минут через десять мы таки с облегчением увидели съезд, о котором говорил Ермек, и на котором были следы лошадиных копыт и саней. И рванули по ним, стараясь отъехать подальше от ставшей такой оживленной трассы.
И тут… и тут со стороны, куда ушла колонна, раздались взрывы. Мы с Бобом переглянулись, и одновременно поняли: сработали мины около Роговки. Тут же послышался стук пулеметов и стрелкового оружия. На подъезде к деревне закипал бой.
Боб схватился за голову. Удивляться, горевать и ужасаться уже не было сил.
А потом… а потом случилось то, что будет мне сниться, наверное, до конца жизни. Мир вдруг стал неестественно контрастным. Черные тени деревьев и ослепительно белый снег. Потом оттенок поменялся на красноватый. Все разом затихло, и я словно во сне увидел распахнутые в ужасе глаза друга. УАЗик заглох, и его повело юзом в кусты.
— Из машииииныыыы!!!
Рев Боба пробился сквозь вату в голове, и мы высыпались из ткнувшегося в сугроб уазика и побежали в сосновый лес. Перед глазами плыли круги, словно я нахватался зайцев от сварки. Влетев в сосняк, упали в небольшую круглую канаву. Ещё некоторое время ничего не происходило, а потом бахнуло. Нет, не так. БАХНУЛО! УАЗик аж с жалобным звоном подпрыгнул, закачался на рессорах, брызнул стеклами. С сосен полетела хвоя, шишки, кора и ветки. Какие-то деревья с треском упали. Мы заорали в ужасе. Через секунду все стихло. Или просто уши на время отказались работать. Я полежал, и поднял голову. Боб уселся.
— Финиш. Боб, мы, кажется, приехали, — как сквозь вату проорал я. От пережитого меня трясло, и, кажется, начиналась истерика.
— Пофиг! Повезло, что уехали вовремя. Нас только чуть-чуть зацепило. Остальное ерунда. — Боб возбуждённо замахал руками, и выглядел в своей, точнее моей, ушанке, как деревенский сумасшедший. Даже немного подхихикивал и дёргал глазом.
