Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Поэтому пытались задержать нападавших на меня людей в аэропорту? Я уже давно все понял, товарищ полковник. Понял, что и вы, и Родионов, и Михеев являетесь тем самым таинственным «Фениксом», о котором все боятся говорить.

— Давно ты это понял? — спросил Иваницкий.

— Почти с самого начала. Откуда у вас деньги, если нет сплоченной и достаточно богатой организации? Как вы смогли сделать мне визу в Англию за два дня, если у вас нет соответствующих сотрудников в МИДе? И тому подобное. Но самое главное — почему за пенсионером Родионовым не только наблюдали, но и хотели его пристрелить. По-моему, фактов более чем достаточно.

— Логика железная, — восхищенно подвел итог Иваницкий, — признаюсь, мы действительно «Феникс». Но мы не хотели говорить, чтобы не подводить тебя и в случае необходимости иметь возможность вывести из игры, как гражданина другого государства, не рискуя таким сильным специалистом,

— Только не нужно мне напоминать о другой стране, — серьезно попросил Дронго, — мы, кажется, все родились в одной стране.

— Ты идеалист, Дронго, — махнул рукой Иваницкий, — той страны уже больше нет и никогда не будет.

— Вы меня успокоили, — кивнул Дронго, — но не будем больше говорить на эту тему, — согласился он, — сегодня утром мы едем за документами.

— Куда едете? — спросил Иваницкий

— В Петрово-Дальнее.

— Вдвоем?

— Разумеется.

— У вас есть автомобиль? — спросил Михеев.

— Здесь, во всяком случае, точно нет. Но я думаю, что мы найдем попутную машину.

— Не нужно, — предложил Михеев, — считайте, что вы уже нашли попутную машину. Заодно и самую безопасную.

— Спасибо, — понял его намек Дронго. — Мне действительно завтра понадобится автомобиль.

— Иди наверх, — показал на его квартиру Иваницкий, — она может проснуться.

— Я её предупреждал, что немного погуляю, — успокаивающе ответил Дронго, — не беспокойтесь, никаких проблем нет.

— И все равно иди, — махнул рукой Иваницкий, — а мы тут за тебя поспим.

— Вы не знаете, когда открывают хлебный? — спросил Дронго.

— Кажется, в шесть. Значит, они уже открыты. С той стороны один уже работает, — показал на их дом Иваницкий.

Дронго повернулся к дому. Через час, когда Зоя проснулась, на столе был свежий хлеб, нарезанные сыр и сало. В заварном чайнике был настоящий чай.

— Вы прямо волшебник, — восхитилась Зоя. Позавтракав, они вышли на улицу и почти сразу перед ними остановилась машина Михеева.

— Куда едете?

— В Петрово-Дальнее, — наклонился к машине Дронго.

— Нет, — махнул рукой Михеев, — туда не повезу, слишком далеко.

— Я дам вам пятьдесят тысяч, — предложил Дронго. Михеев был изумительным актером.

— Ни за что, — сказал он, — только сто. Иначе я вас никуда не повезу.

— Договорились, — вынужденно согласился Дронго и, залезая в машину, тихо прошипел женщине на ухо:

— Чертовы вымогатели. Просто дерут деньги на каждом шагу.

Машина почти сразу понеслась на огромной скорости. Видимо, у «шестерки» Михеева был хороший мотор.

Трижды оглядывался назад Дронго, и трижды Михеев успокаивал его кивком головы, давая понять, что за ними нет никакого наблюдения.

На даче, как и предупреждала Зоя, царили запустение и разруха. Здесь не проживали уже несколько лет. Но зато сам дом и высокая ограда вокруг закрывались на хорошую железную дверь. Дронго видел, как Зоя подошла к огромному пустому бассейну, как наклонилась над ним и, сдвинув несколько облицовочных плит, одновременно достала стопку бумаг.

Какой изумительный тайник, с восхищением подумал Дронго, достаточно пустить воду, и никому никогда не придет в голову доставать бумаги со дна бассейна. Багиров просто молодец, если сумел оборудовать подобный тайник. С выдумкой и, главное, абсолютно надежно.

Он, лихорадочно схватив папку, начал перебирать листы. Это были те самые списки, которые искала вся страна вот уже полгода.

— Нашли, — громко сказал Дронго, — кажется, мы наконец нашли эти списки.

Михеев, сделавший вид, что его, не касаются их поиски, тем не менее радовался вместе с обоими пассажирами.

Дронго читал всю обратную дорогу. Это действительно были документы, подобные атомной бомбе. Он не обращал внимания на Михеева, он не замечал Зои. Документы, ради которых погибло столько людей, были наконец у него в руках.

— Куда вас отвезти? — спросил Михеев.

— Домой, — радостно ответил Дронго.

— Куда?

— Сначала на Беговую, — попросил Дронго, — мы должны взять вещи.

Когда они подъехали к дому, он спросил у молодой женщины:

— Ваше имущество по-прежнему лежит в пакетах в коридоре? Или вы примеряли какие-нибудь наряды?

— Ничего не примеряла. Я спала, — пожала плечами Зоя, — если хотите, я поднимусь с вами.

— Не нужно, я принесу ваши вещи. Папку я, конечно, заберу с собой. Теперь я с ней не расстанусь никогда.

Он выбежал из автомобиля, бегом поднимаясь по лестнице. Вернулся обратно с пакетами, купленными вчера для Зои.

— Теперь на Кутузовский проспект, — радостно сказал он водителю. Михеев вывернул руль, разворачивая машину.

К дому Зои они подъехали в полдень. Забрав свои пакеты, она вылезла из автомобиля. Он протянул водителю деньги.

— Передайте, мы здесь, — сказал он Михееву, — будем ждать гостей.

Михеев кивнул ему на прощание и сразу отъехал. Прямо у дома стояла темная «девятка». Там сидело трое подтянутых молодых людей.

— Они приехали домой, — сказал один из них, держа в руках рацию.

— Пропустите их, — приказал ему повелительный голос, — ждите других. Если через час они не приедут — начинайте действовать самостоятельно.

Они поднялись в лифте, и, когда кабина, наконец, остановилась, Зоя радостно бросилась к дверям, достала ключи, быстро открыла свою дверь.

— Здесь у меня чуть лучше, чем на вашей квартире на Беговой, — улыбаясь, сказала она, приглашая его войти.

Здесь действительно было лучше. В эпоху нарождающегося капитализма в Москве можно сделать ремонт почти классического образца, используя для этого лучшие отделочные материалы из всех стран мира. Для такого высококлассного ремонта нужна была только одна малость — большие деньги. Но так как у Багирова они имелись в избытке, квартира был отремонтирована по последним образцам западноевропейских каталогов.

— У вас здесь просто здорово, — честно признался Дронго, оглядываясь кругом.

Женщина просияла. Ей самой нравилась эта квартира.

— Проходите, — пригласила она его в комнату.

— Где у вас телефон? — спросил Дронго.

— Есть в любой комнате, — ответила она, — можете звонить откуда вам удобно.

Он вошел в столовую и, найдя телефон, быстро набрал номер Гасанова.

— Да, слушаю вас, — сразу взял трубку банкир.

— Я звоню по поручению Зои, — сказал он приглушенным голосом, — материалы у нас. Вы можете сейчас приехать на Кутузовский проспект. Мы встретимся прямо у дома. Через тридцать минут.

— Да, конечно. Прямо сейчас приедем, — оживился Гасанов, — как все хорошо получилось. У меня вечером семья прилетает, я боялся, вы не успеете.

— Мы специально постарались, чтобы успеть как можно быстрее, — сказал Дронго и отключился. Затем снова набрал номер уже другого телефона.

— Все в порядке. Гасанов приедет, — сообщил он Иваницкому, — наверно, приедут и гости от Петра Савельевича.

— Хорошо, — сказал Иваницкий, — мы будем обязательно.

— Вы не будете возражать, если я приму ванну? — спросила Зоя. — Мне хочется искупаться со вчерашнего дня.

— Ради Бога, — развел руками Дронго. — Это ведь ваша квартира.

Пока она купалась, он осматривал её библиотеку. Действительно, Багиров сделал прекрасное приобретение. Эта девушка, совсем еще ребенок, держала дома Цицерона и Плутарха, Аппиана и Светония, записки Цезаря и философские трактаты Николая Кузанского.

«Нужно будет попросить Родионова, чтобы почаще встречался с ней, — подумал Дронго, — это пойдет ей на пользу. Старый ворчун обладает блестящим аналитическим умом и сумеет привить молодой женщине должный вкус и такт, которые так выгодно отличают аристократку от торговки на базаре при прочих равных условиях».

Она уже заканчивала купаться и, включив фен, сушила волосы, когда он, взяв папку со стола, осторожно вышел из квартиры. Спустился вниз по лестнице. вышел из подъезда, огляделся. Оба кольца нападавших находились на месте. Он заметил все три машины людей от Петра Савельевича. Но он заметил и остальных. Михеева, сидевшего на скамейке и традиционно изображавшего слепого. Иваницкого, разговаривающего с двумя своими товарищами напротив газетного киоска. Даже Родионова. который сидел в машине и крупные очки которого были видны издалека. Он почувствовал себя увереннее. Это были не безмозглые боевики Керима Измаиловича. Каждый из этих людей был настоящим Мастером — мог применить нестандартное решение при возникновении трудной ситуации, мог импровизировать, мог рисковать, мог уходить от преследования и преследовать убегавших. Словом, был настоящим Мастером, которые встречаются один на миллион и высоко ценятся в любой сфере человеческих отношений.