Под крылом доктора Фрейда - Ирина Степановская

— Нет, она не там покупала. Она шоферу с Малиновой крыши деньги дала, чтобы он в Москве присмотрел, — вмешалась Марьяна. — Я еще ее предупреждала, что обманет. Но он не обманул. Подослан, наверное.

— А где сейчас это кольцо?

— Не знаю.

— Самого главного и не знаешь! Быстро брысь в койку! — рявкнула на нее Нинель. Марьяна исчезла.

— Много ты выдала Хохлаковой денег? — У Альфии в эту минуту возникло чувство, что сейчас она растерзает себя, Нинель и всю больницу.

Нинка отвернулась, пряча глаза.

— Я спрашиваю, сколько?

— Пенсию за полгода.

Альфия ахнула, потом поднялась и схватила Нинку за отвороты халата.

— Честно говори: ты за это что-то имела?

— Я по-божески брала, только по-божески! — шепотом запричитала Нинель. — Да ведь все так делают, Альфия Ахадовна! Что же вы думаете, а шофер даром, что ли, кольцо привез? Тоже взял. Это только вы никогда ничего такого не знаете, потому что знать не хотите. Потому что вы же у нас как ангел небесный….

— Сколько ты взяла? — Альфия крепче сжала воротник ее халата.

— Только двадцать пять процентов! Клянусь! Двадцать пять процентов! И не для себя! Я для дочери! Полушубочек норковый хотела девочке справить… умненькая ведь она у меня… У всех есть, а у нее нету. А ведь она красавица, прямо как вы…

Альфия отпустила Нинель.

— Ты уже потратила деньги?

В глазах у Нинки метнулась растерянность.

— Только не ври!

— Нет, Альфия Ахадовна! Еще не успела.

— Завтра отдашь их мне. Лично в руки.

— Хорошо. Конечно, отдам. Как скажете, так и будет.

— Все. Отвали. Если все-таки приедет Сурин — приведешь его ко мне.

— Он не приедет, Альфия Ахадовна.

Альфия так и вскинулась.

— Откуда ты знаешь?

— Девки сказали, что Настька им проболталась. У него они будут жить. Прямо на квартире.

Альфия потерла лоб рукой.

— Она вещи какие-нибудь здесь оставляла?

— Валяется какой-то пакет.

— Принеси.

— Сию минуту.

Нинка прилетела буквально через секунду.

— Вот ее вещи!

— Высыпай все, что есть.

— А куда высыпать?

— Да хоть на пол сыпь! Черт бы вас всех побрал!

Нинель трясущимися руками подвинула чуть в сторону ноги Хохлаковой и вытряхнула вещи из пакета на ее кровать.

— Ну, так и есть. Как в воду глядела! — Альфия брезгливо расшвыряла тряпки и вытянула книжку. — Еще и Фицджеральда моего осквернил.

Она сдунула с обложки пыль, мусор и провела рукой по обложке, будто погладила.

— Неужели это ваша книжечка будет? — В голосе Нинель слышался переизбыток подобострастия. Альфия усмехнулась.

— Сурину по глупости дала почитать. Еще наказала, чтобы вернул. Правильно говорят, никому нельзя давать личные вещи: зубные щетки, расчески и книги.

— Как книжечка-то называется? — Нинель вытянула шею, чтобы рассмотреть название. — «Ночь нежна»? Никогда не слышала. Да я в последнее время ничего и не читаю. Только если Донцову на ночь, чего-нибудь веселенькое. Странное название. Но красивое.

Альфия отодвинула книжку от лица на расстояние вытянутой руки.

— Это память о студенческих временах. Мне ее наш профессор психиатрии дал почитать. В хорошем расположении духа. Он в нашей группе вел занятия, и я в тот день отличилась. Сделала интересный доклад. Ну, он и дал. В качестве поощрительного приза. Кто-то ее из библиотеки украл, — усмехнулась Альфия, — а я тоже не вернула. Профессор уехал в командировку, и я решила оставить ее себе.

— Что, книжка больно хороша? Дадите почитать? О чем она?

Альфия отложила книгу в сторону.

— Ни о чем. О том, что не надо связываться с больными, иначе они заставят тебя потерять свою душу. Измочалят и выкинут на обочину. А сами пойдут дальше. Будут жить, как умеют, как могут. Иногда даже гораздо лучше, чем мы…

— Значит, не детектив…

Нинка стала запихивать Настины вещи обратно в пакет. Что-то бежевое, прозрачное, невесомое упало с края простыни на пол. Это оказались крошечные девичьи трусики. Альфия поддела их носком туфли, подкинула вверх, поймала на палец, повертела, скептически разглядывая.

— Не детектив. — Она вдруг с омерзением скинула трусики прямо в руки Нинель. — Ничего ты не понимаешь, Нинка! У тебя, как у всех недалеких людей, простое представление о жизни: срубить там, где можно. Не поймали — отлично. Поймали — ну, значит, не вышло. И в этом твоя сила и твое счастье.

Альфия не заметила, что Нинка оскорбилась.

— Жизнь сама заставляет искать, где срубить, Альфия Ахадовна. Не больно она меня баловала, жизнь-то. — У Нинки вдруг задрожали губы. — А я, между прочим, вас, как свою дочку, люблю. И никогда вас никому не сдавала.

— А я тебя не виню. С тобой удобно, надежно, спокойно. Поэтому и держу тебя возле себя. — Альфия пристально посмотрела Нинке в глаза. — Прощаю тебе всякое мошенничество. Потому что другие еще хуже. Только вот ты что-то сильно пошаливать стала в последнее время.

— Я виновата, уж вы извините…

— Ладно, хватит. Договорились, что деньги вернешь. — Альфия посмотрела зрачки Оле Хохлаковой, послушала сердце. — Я пойду к себе. Если что — позовешь.

Она взяла свою книжку и вышла.

В холле встретился Давыдов. Она ничего не сказала, он мрачно поздоровался и прошел. Дверь в отделение отпер ключом. «Нинка, конечно, дала. И, конечно, за деньги», — подумала Альфия.

В кабинете она поставила Фицджеральда на место. Позвонила в отдел кадров. К счастью, там кто-то еще оставался.

— Это Левашова. Будьте любезны, мне нужен домашний телефон нашего доктора. Сурин. Дмитрий Ильич. У вас только мобильный? И у меня тоже. Что-что? Нашли? Большое вам спасибо.

Она записала телефон и долго сидела, рассматривая короткую строчку цифр. Потом решилась и быстро набрала номер.

— Дмитрий Ильич? Вы дома? Что вы говорите? Что не успели написать заявление об уходе? В таком случае вам необходимо срочно приехать в больницу. Да. Прямо сейчас. Очень срочно. Мне наплевать, что автобус не ходит. Обязаны явиться хоть на метле, если не хотите, чтобы я отдала вас под суд.

Выслушав ответ, она выдохнула и положила трубку.

Нинель вошла и внесла на подносе больничный ужин.

— Приедет? — спросила она.

— Пусть только попробует не приехать. Я его из-под земли достану.

Альфия придвинула поднос и стала торопливо есть, давясь и чертыхаясь.

Настя

«Боже, каким бы облегчением было никогда больше не думать, где Настя! С кем она гуляет, где ест, где спит, что делает… — думала Лариса, бесцельно кружа по комнате. — Какие есть на свете счастливые люди! Они могут доверять своим детям. Вот сейчас сбежала из больницы. Где ее искать? Всех знакомых — бывших и настоящих — обзвонили. В милиции говорят, явится, как нагуляется. Слава богу, в моргах никого похожего на нее нет. А может, еще не нашли тело». Лариса скривила рот, но так и не смогла заплакать. Сколько можно плакать? Разве Настя исчезает первый раз? И раньше, бывало, не приходила домой по два-три дня. Пока не разыщут в какой-нибудь компании, так и не звонит, и не приходит…