Рождение Юпитера - Максим Хорсун

Братья… согласно плану… нюхнуть «колючки»… Нет, он угодил в лапы не кучке безымянных бандитов, не признающих законов Сопряжения. Он перешел дорогу весомой организации, вроде плутонианских борцов за свободу. Таких не купить, не испугать, не уговорить, не разжалобить…

– А Ай-Оу? – с вызовом спросил Шелли. По его спине струились, щекоча, ручейки едкого пота. – А как же Ай-Оу? Расстроил он ваши поганые планы, не так ли, мутант?

– Чудак Ай-Оу… – Лысый помассировал подбородок. «Мутанта» он пропустил мимо ушей. – Ай-Оу успел улизнуть с Тифэнии. Он задал нам задачу, решить которую без вашей помощи решительно невозможно, и из-за которой ты, собственно, сидишь здесь. – На усталые глаза навернулась мутная влага. – Если я спрошу прямо: где Ай-Оу? Что ответишь ты, о благородный?

– Я отвечу… Отвечу, что… Насколько мне известно, Ай-Оу полетел к Солнцу, – запинаясь, пробормотал Шелли. – Слово благородного! Я говорю правду.

– Да-да… – затряс седыми волосами большеголовый. – Ри-ри-ри-ри-ри… да-да-да. Слово благородного… Иного я не ожидал.

Шелли кивнул. Неожиданное доверие со стороны безымянного настораживало. Большеголовый вновь шумно высморкался (никак нездоровилось!) и продолжил голосом несчастного человека:

– Да-да-да… Беда в том, что ты говоришь правду, о благородный. Я знаю – ты астроник. И, как астроник, понимаешь: трудно представить задачу сложнее, чем поиск единственного корабля в околосолнечном пространстве.

С этим было трудно спорить, и Шелли кивнул еще раз.

– Но есть предположение, что твоя связь с Ай-Оу по-прежнему сильна, и что он сам придет на помощь другу… – пояснил безымянный, с интересом наблюдая, как Шелли пытается сохранить невозмутимое выражение лица. – К тебе или к иерарху Бейтмани и Климентине бесфамильной.

– Уметь надеяться – великий талант… Вопрос: как он узнает, где я? Или где Брут и Климентина?

– Ответ: видишь инжектор в руках у Константина? Он заряжен сильнодействующим нейронным активатором…

– Что такое – нейронный активатор?

– Ох-ох! Это что-то вроде обезболивающего, только действует диаметрально противоположным образом.

– Ага! Вы собираетесь причинить мне боль? – Шелли фальшиво заулыбался, на самом деле ему едва-едва удалось подавить рвотный позыв.

– Чудовищную боль, – согласился с сожалением большеголовый. Он вздохнул и развел руками. – Я же сказал: мы предполагаем наличие прочной связи между тобой и Ай-Оу. Предположение, признаюсь, не выдерживает никакой критики, особенно – при близком рассмотрении… и тебе – ха-ха! – может даже показаться, будто я проявляю немотивированную жестокость, подвергая столь суровым страданиям благородного молодого человека. Но нам так необходим этот чудак Ай-Оу, будь он проклят! Необходим – веришь? Как солнечный свет необходим всему живому…

Шелли подпрыгнул на табурете. Его охватил столь сильный гнев, что большеголовый отшатнулся – решил, наверное, будто пленник разорвет руками путы, а затем свернет своим мучителям шеи.

– Как ты смеешь разглагольствовать о жизни и солнечном свете?! Ты – сеющий зло и хаос!.. – заскрежетал зубами Шелли.

– Сидеть! – Константин вырос перед пленником: огромный, безобразный и сердитый. Шелли мгновенно втянул голову в плечи и съежился, ожидая удар. Он до мельчайших подробностей помнил свою Партию. Ему ли было не понять, что Константин смертельно опасен и вне цирка Горгоны?

– Вы, благородные животные, мните будто Сопряжение – это венец человеческой мысли, да?! – Константин схватил Шелли за воротник и встряхнул, как крольчонка. – Что иное – это тьма, зло и ересь, да?! Вам кажется – Солнце освещает только парад планет? Что по другую сторону – холод и тьма, и строят козни те, кого ты с презрением зовешь «безымянными»? Да, мы – безымянные! Значит, не признающие Сопряжения, дохлой прайдовой системы и ваш Пермидион. Да, изгои! Но только благодаря нам…

– Друг мой! – вмешался большеголовый. – Имеет ли смысл втолковывать что-то человеку, который ничего не знает? – Он смерил Шелли взглядом. В утомленных, слезящихся глазах промелькнуло снисхождение. – Нет, перед нами, Константин, – без сомнения достойный юноша. Лучший представитель поколения. Но ему не известно ничего! Ни ри-ри-ри! А у меня нет желания читать лекцию.

Константин хмыкнул. Почесал инжектором за ухом.

– Хорошо! – Шелли мотнул головой, стряхивая повисшую на носу каплю пота. Следует полагать, что вы – безымянные – светлые и великомудрые, и только поэтому я обязан без ропота принять мучения из ваших невинных рук?

– Роптаниями ты себе не поможешь, – ответил безымянный.

– Ваши действия не имеют смысла! – отчеканил Шелли. – Я больше года не разговаривал с Ай-Оу. Я слышал, он верит, будто способен путешествовать на другие планеты телепатически, при помощи силы мысли… – Его глаза наполнились слезами. – Если вы считаете, что Ай-Оу способен ощутить мою боль или боль моих друзей на расстоянии, то вы – больны не меньше, чем он! Ай-Оу сошел с ума!! Это случилось давно, и, поверьте, мне очень его жаль! Но Ай-Оу не почувствует ничего! Не существует никакой связи!! В ваших действиях нет логики! Ай-Оу ничего не узнает, даже если вы закачаете в меня галлон… проклятого нейронного активатора…

Большеголовый прищурил нездоровые глазки:

– Значит, Ай-Оу – умалишенный?

– Совершенно! Верно!! – прокричал Шелли.

– Значит, не существует никакой между вами связи? Даже односторонней?

– Никогда! Не существовало!!! А вы!..

– И, быть может, ты не поднимался на борт «Странника»?

А вот этот вопрос застал Шелли врасплох. Молодой человек беззвучно пошевелил губами: он тщетно пытался подобрать кодовое слово. Слово, которое заставило бы пришельцев из-за Солнца забыть об инжекторе. А еще – о Бруте, о Климентине и об Ай-Оу…

– Или иерарх Бейтмани без подсказки со стороны взялся строить «ковчеги», намереваясь отправить к звездам кровавую начинку? – продолжал издеваться безымянный.

– Вы полагаете, эту идею ему внушил Ай-Оу? – округлил глаза Шелли.

На сей раз большеголовый пришел в замешательство.

– Не знаю – не знаю. Хотя… – Он скривил рот, похмыкал. – В любом случае, рациональный Бейтмани ни за что бы не пришел своим умом к такой бредовой идее. Но… – безымянный пожал плечами, – если закрыть глаза на анатомические детали и просто посмотреть техническую документацию, – нельзя не поразиться гению этого благородного. Его последние ковчеги – корабли принципиально новой конструкции. Ничего подобного в Сопряжении не строили и строить не будут.

– Еще бы… Как много же вы о нас знаете! – с сарказмом процедил сквозь зубы Шелли. – И как давно мы, недостойные, вызвали сей глубокий интерес?