Голова королевы. Том 1 - Эрнст Питаваль

Дэдлей был ошеломлен, отуманен страстью. Его мозг пылал, пульс бился как в лихорадке. Он бросился к ее ногам и прошептал:

— Фаншон, ты победила. Возьми мою честь, мою жизнь… — Ты — дьявол-искуситель!

— Ты откроешься мне? — улыбнулась красавица и привлекла его к себе на софу. — Ложись у моих ног, голову положи ко мне на колени и рассказывай, а я за каждое твое слово отплачу тебе поцелуем.

— И кинжалом Екатерины! — прошептал чей-то едва слышный голос.

Влюбленные испуганно вздрогнули.

— Что это такое? — воскликнула Фаншон, вся побледнев, а Дэдлей схватил свой кинжал (шпагу он оставил в будуаре).

— Это говорит совесть Варвиков! — прошептал голос. — Фаншон Сен-Анжели, ты хочешь обмануть, но ты сама обманута. Кинжал убийцы поджидает изменника. Не доверяйся итальянке, Фаншон! Ты — не более как любовница, которая должна выдать Дэдлея. Если ты любишь его, ты должна воспрепятствовать измене.

Никого не было видно, а все же голос раздавался где-то поблизости. Однако возглас Фаншон донесся до второго этажа, и там тихо открылось окно.

Фаншон заметила это.

— Молчи! — прошептала она, хватая Дэдлея за руку, затем громко рассмеялась и сказала весело: — Вернемся в будуар, здесь слишком прохладно для пылкой любви.

Дэдлей чувствовал, как ее рука похолодела и сильно дрожала.

Когда они вошли в будуар, Фаншон упала на оттоманку. Она была бледна как мертвец, и ее глаза остановились, как у безумной.

— А что если Екатерина действительно обманула меня? — пробормотала она, вся дрожа и как бы отыскивая того, кто предупредил ее.

— Ах вот что? — заскрежетал зубами Дэдлей. — Ты — орудие в руках Екатерины? Я почти догадывался об этом. Но, черт возьми, ты слишком хороша, чтобы я оставил тебя. Пусть даже смерть грозит мне, но я хочу испить кубок наслаждения!

Он забаррикадировал дверь, обнажил шпагу и вместе с кинжалом положил ее на стол. Затем схватил и с силой привлек на диван Фаншон, находившуюся в полуобмороке, и прошептал:

— Целуй меня, раньше чем вздумаешь отправить к праотцам!

— Беги, Роберт! — произнесла красавица. — Клянусь Богом, что я хотела спасти тебя, потому что люблю тебя больше жизни!

— И даже больше золота Екатерины? Ты, белокурый дьявол с ангельской улыбкой, умрешь раньше, чем успеешь изменить. И пусть за дверью меня подстерегают все палачи Екатерины, ты все же должна любить меня!

Глава девятнадцатая

ЗАГОВОР В АМБУАЗЕ

Как только Дэдлей вышел из своей квартиры и отправился на свидание с Фаншон, Сэррей последовал за ним, но Вальтер схватил его за руку и спросил:

— С каких пор я утратил ваше доверие, милорд?

— Уверяю вас, — ответил Сэррей — у меня нет никаких тайн.

— А что за тайна есть у вас с нашим пажом? Поведение мальчика очень странно. Он дичится и избегает меня. Вы с ним шушукаетесь. Если я стал лишним, то…

— Вальтер, что за подозрения? Просто Дэдлею назначено свидание, а у Филли — дурные предчувствия, своими опасениями он заразил и меня, вот я и решил последовать за Дэдлеем.

— Вы полагаете, что я настолько слеп, что не догадываюсь, что именно вы скрываете от меня? Хотите, чтобы я назвал вам истинную причину вашего беспокойства?

Сэррей покраснел и смутился.

— Какая же причина? — пробормотал он.

— Это — ревность. Филли любит Дэдлея.

— Вы знаете? — воскликнул Сэррей, пораженный. — Вы знаете, что Филли…

— Неужели вы полагаете, что мое зрение иначе устроено, чем ваше или что я равнодушен к судьбе вверенного мне ребенка?

— Во всяком случае вы ошибаетесь, думая, что я мучаюсь ревностью, — заметил Сэррей.

Вальтер, покачав головой, сказал:

— Сэррей, я думаю, что вы сами ошибаетесь. Любовь, которой не замечают, не считают возможной, обыкновенно пускает наиболее глубокие корни, и мне страшно за эту бедную девушку, если она узнает, что такой человек, как вы, можете любить ее, а Дэдлей, который не стоит вашей подметки, презирает ее. Однако надо спешить за ними. Я забочусь о Филли, а не об этом тщеславном фате. Возьмите меня с собой!

Пока Сэррей и Брай пререкались, Филли побежала вперед и достигла домика раньше Дэдлея. Она уже с утра осмотрела место и решила, что должно было существовать два входа — на параллельные улицы.

Филли помчалась через ближайший переулок и нашла то, что искала. Ворота были заперты, но можно было легко перебраться через стену, потому что место здесь было пустынное. Филли перемахнула через стену и очутилась у изгороди садика. Она пробралась в дом, а затем вверх по лестнице. В коридоре было слишком светло и негде было укрыться, но Филли еще раньше заметила, что над первым этажом был выступ в стене, по которому шли всевозможные орнаменты. Она открыла коридорное окно, вылезла из него и стала пробираться по чрезвычайно узкому выступу от окна к окну, пока наконец не услышала голоса. Спорили достаточно громко.

— Какая польза нам в том, если с помощью гугенотов мы совершим нападение на королевский дворец и свергнем Гиза? — послышался мужской голос. — Ведь вместо Гиза власть захватят Кондэ и старик-король Наваррский. Откуда возьмем мы силы, чтобы избавиться от этих союзников? Король прибегнет тогда к защите гугенотов и наше дело будет проиграно.

— Нужно сделать так, чтобы Кондэ не успел использовать свою победу, — возразила Екатерина Медичи.

— Ваше величество, тогда король окажется в их руках и станет их орудием.

— Но король будет нашим пленником.

— Все же он — король, и ему не трудно будет разгадать, кто истинный виновник замысла.

Пусть догадывается, только бы он был лишен возможности продолжать свои безумства. У меня есть еще сыновья, которые могут заменить его.

— Вы хотите принудить короля к отречению?

— Для меня он — не более как неудачный сын, который тяжело оскорбил меня и своими глупостями привел страну гибели. Он не захотел мстить за смерть своего отца, он игрушка в руках Гиза, пусть же теперь посмотрит, кто спасет его: убийцы его отца или Гиз.

— Говорят, что Монгомери находится в лагере Кондэ?

— Я говорила, что он — бунтовщик, но Франциск освободил его.

Было бы выгоднее, пожалуй, пока пощадить англичанина. Монгомери догадается, откуда идет опасность, и предостережет Кондэ. Я не доверяю этим союзникам. Кто знает, не перехитрят ли они нас.

— Слишком большая осторожность подобна трусости, — нетерпеливым тоном возразила Екатерина, — такая предусмотрительность не приведет ни к какому решению, а нам нужно действовать. Эти три англичанина для нас опаснее, чем целая армия, если нам не удастся выведать тайну, каким образом попали их шпионы в Лувр. Они сопровождают двор, Стюарт покровительствует, как будто они — ее любовники. И кто знает, какие у них тайные связи? Мы не защищены от измены, пока жив человек, которому удалось морочить Генриха Второго, меня и весь двор, человек, который сумел открыть тюрьму Лувра и инсценировать привидение. Я собственными глазами видела, как это привидение выпрыгнуло в Лувре из окна с высоты около сорока футов, исчезло над Сеной, а затем снова появилось в подвальном помещении. Однако Фаншон уже более часа наедине с этим Варвиком и не подала еще никакого знака.

— Ваше величество, вы решили обезвредить его лишь в том случае, если он выдаст тайну. По-видимому, вы изменили свой план?

— Если страсть не заставит его открыть тайну, если Фаншон не выйдет победительницей, то остается одно — пытка. Я не могу быть спокойна, я лишилась сна, я дрожу перед мыслью, что меня подслушивает шпион. Но будем надеяться на успех. Фаншон красива, умеет завлекать, она любит Дэдлея и знает, что он должен умереть, если ее постигнет неудача.

Филли с невероятной ловкостью стала спускаться почти по гладкой стене, руками держась за украшения, а ногами отыскивая нижнюю оконную раму. Спрыгнув на землю, она добежала до садовой калитки, надеясь, что Сэррей последовал за ней. Она осторожно отодвинула задвижку, открыла дверцу и выглянула на улицу.

На противоположной стороне улицы стояли Сэррей и Вальтер. Филли подбежала к ним и зашептала:

— Измена! Наверху — Екатерина, а с ней — десять или пятнадцать человек, которые поджидают Дэдлея, когда он выйдет от своей дамы. Эта дама — шпионка Екатерины. Своим кокетством она должна вырвать у Дэдлея признание того, каким образом он отыскал Клару Монгомери. После того они хотят его убить. Войдите в сад и спрячьтесь, пока я не позову вас.

— Не лучше было бы поднять тревогу и предостеречь Дэдлея? — возразил Сэррей.

— Чтобы его убили раньше, чем подоспеет помощь? — мрачно спросила Филли. — Нет, у меня есть кинжал, и я проложу дорогу к нему. Эта дама должна спасти его, она одна может это сделать.