Совсем другая жизнь - Владислав Куликов

За операцию по ликвидации Хаттаба Игнатьев и получил звезду Героя России…

Доктор навещал Игнатьева в госпитале. Объяснял врачам некоторые тонкости действия яда. Поэтому Александр пообещал ему после выздоровления поставить бутылку хорошего коньяка.

— Я хочу отдать вам должок, — сказал Александр, позвонив Доктору.

— Думаю, вы мне должны гораздо больше, чем думаете, товарищ Герой России, — добродушно ответил Доктор.

Они встретились в прокуренной бильярдной на Кузнецком Мосту. Игнатьев поставил на стол-стойку бутылку армянского коньяка пять звезд. Купил бутербродов с семгой.

— Гарно, — улыбнулся доктор. Это был седой поджарый мужчина в больших круглых очках. Под бежевым плащом был старенький свитер.

— Откуда вы узнали про Героя России? — поинтересовался Дровосек. — Указ же не публиковали.

— Моего телефона тоже нет в справочниках, но вы же его знаете, — уклончиво ответил Доктор, скосив глаза на длинноногую девчонку, наклонившуюся над бильярдным столом.

Игнатьев не стал ходить вокруг да около. Доктор, хоть и служил в особо секретном учреждении ГРУ, но был не разведчиком, а ученым до мозга костей. Человеком простым и открытым, правда, зацикленным на науке. Поэтому Дровосек решил, что проще выложить карты на стол.

— Ты слышал, что Бен Ладен украл у вас девипам? — шутливым тоном спросил он после того, как они выпили по третьей и душевно поговорили на общие темы.

Доктор чуть не поперхнулся.

— И ты туда же. Вы что, сговорились? Только что комиссия была, все перевернула вверх дном. Вы, ребята, если не разбираетесь, так не лезьте! Вы же совершенно не представляете, о чем речь.

— Просвети.

— Да бред все это. Зачем тебе?

— Шифровка пришла из Афганистана. Агент какой-то (не наш) сообщил, что Бен Ладену показали девипам. Вот все и забегали. Но это — между нами.

— Этот агент анаши обкурился, — отрезал Доктор.

— Давай еще по одной. Уф. Хороший коньяк. А откуда вообще этот девипам взялся?

— Я же говорю: бред. Его еще при коммунистах начали разрабатывать. Тогда же геронтократия была, помнишь? Боялись, что политбюро совсем из ума выживет. Тем более у многих все признаки болезни Альцгеймера были. Дали задание разработать что-то для укрепления памяти. А тот, кому это поручили, был скрытый шутник. Назвал проект «Девипам», сокращенно от «Девичья память». Так оно в результате и вышло — совсем наоборот: препарат не укреплял, а снижал память.

— У нас всегда так, — Игнатьев хохотнул.

— Да, получилось, как всегда. Но институт, конечно, выбил деньги на доработку. Мол, суть процессов нащупали верно. Осталось понять, что сделали не так. Может, надо внести корреляции… Но тут случилась перестройка, и это стало неактуально. О девипаме забыли.

Доктор чуть покраснел от выпитого. Он говорил увлеченно — для выпившего человека нет более интересной темы, чем говорить о работе… Разве что еще о женщинах… Но женщины в данный момент не интересовали ни того, ни другого.

— Потом начался этот бардак, — продолжал Доктор, — в службе безопасности президента появился сказочник.

— Фамилия такая? — Игнатьев подлил еще коньяка.

— Какой там! Опа! — Доктор махнул рукой, опрокинув рюмку. На столе растеклась коричневая лужица.

— Не буянь, — Игнатьев улыбнулся.

— Налей еще… Так, на чем я остановился?

— Сказочник — фамилия?

— Нет, кличка. Его за глаза все так звали. Хотя, по-моему, у него латентная шизофрения была. Он в КГБ в каких-то отстойниках служил, вроде НИИ изучения стратегических проблем. Там бы и умер. Но в девяносто первом году резко поднялся наверх. Помнишь же то время, тогда много пены выплыло. Стал генералом, какой-то шишкой в службе безопасности. Специализировался на всяких экстрасенсах, астрологах, прочих паранормальных явлениях, был на них просто помешан. Чуть наш институт в цирк не превратил. Работать было невозможно: по коридорам ходили всякие шарлатаны. Отдельные экземпляры попадались почище, чем в кунсткамере. Однажды я настоящего шамана видел. С бубном. По лабораториям ходил. Ха-ха. Дурдом…

— А девипам при чем?

— Он услышал про препарат. Как обычно — на лету что-то схватил. Не разобрался толком. Да ему еще преподнесли, видимо, так: разработано по заданию политбюро. Он и схватился. Вбил в голову, что это средство для зомбирования. Начал носиться, идеи безумные двигать. Вроде — давать его террористам. Они забудут, кто такие, и будут белые и пушистые. Глупость. Потом, когда службу безопасности президента разогнали, он тоже куда-то исчез. И слава богу…

— И все? — удивленно спросил Игнатьев.

— Да. А ты что хотел? Про чудо-оружие услышать?

— Нет. Но все-таки. Вроде говорят: нет дыма без огня.

— Здесь как раз один дым. Сказочник раздул. С одной стороны, секретность напускал. С другой — направо и налево болтал. Вот и получилось: про девипам каждый что-то слышал, а толком никто ничего не знает. Миф. Пшик.

— Но он же как-то действует? Или совсем никак?

— Нет, память, конечно, стирает. И то непонятно: на всех действует по-разному. Одного может выбить полностью. А другого не проймет. Да у нас есть вакцины получше. Но их все надо вводить внутривенно. Даже твой девипам. Как оружие не годится. Так что Бен Ладену показывай его, не показывай — толку не будет.

— А если усовершенствовать препарат? Можно сделать, чтобы он действовал воздушно-капельным путем?

— Невозможно. Говорю же тебе. Эту идею еще Сказочник выдвигал. Ничего у него не вышло. А слухи с тех пор ходят. Вон, даже до Афганистана дошли. Один дурак скольких людей взбудоражил! Это же наука, зачем ее в балаган превращать?

Игнатьев не знал, что его Антонина в это время была совсем рядом. У нее было свидание с Ветровым. Они встретились в кофейне тоже возле Кузнецкого Моста, чтобы немного погулять, а потом пойти к нему домой. Но случилось непредвиденное. Тоня увидела на ширинке журналиста… след губной помады…

— Что это такое? — Она вскипела. Ревность и гнев так переполнили ее, что ей остро захотелось разорвать Ветрова.

Андрей растерянно посмотрел на брюки. Там действительно была маленькая красная полоска. Но откуда она взялась — Ветров не знал.

— Это не мое, — произнес он.

— Я вижу. — Антонина резко встала и влепила ему пощечину.

— Погоди. — Андрей схватился за щеку. — Я не помню, откуда это.

Бац! Вторую щеку Ветрова тоже обожгла затрещина. Антонина выбежала из кафе в слезах. Ветров хотел броситься вслед, но не решился. Почувствовал: это будет бесполезно. Ему вдруг почудилось, что не она сломя голову бежала прочь, а он сам.

Весь вечер он пытался вспомнить, откуда же взялся след губной помады? Потому что в последнее время с ним не случалось ничего, абсолютно ничего из такого, отчего у мужчины появляется след губной помады на ширинке. «Что, меня инопланетяне, что ли, похитили и, пока был в беспамятстве, испачкали ширинку? — размышлял Ветров. — Так и крыша легко может поехать. Может, это не помада вовсе, а кетчуп? Пролил, когда завтракал? Нет, вроде не кетчуп, хотя хрен его разберешь. Может, и кетчуп. Постой, постой…» Он вдруг вспомнил, как утром ущипнул Сталину, и она отмахнулась от него. При этом ее рука прошла ниже пояса. «А в руке была помада!» Ветров ясно представил эту картину. И чем больше вспоминал, тем крепче была уверенность: след оставила именно Сталина. Поэтому утром он прямо с порога кабинета возбужденно заявил ей:

— Сталина, ты мне испачкала ширинку губной помадой. Из-за этого у меня большие проблемы.

Она медленно подняла голову. Посмотрела на Ветрова и, отчетливо проговаривая каждое слово, произнесла:

— Пошел вон, дурак.

«Странно, зачем Косте понадобилось запускать эту лажу?» — подумал Игнатьев после встречи. Филин передал ему это сообщение и попросил проверить по своим каналам. Но завуалированно дал понять: неплохо бы включить информацию в справки, которые уходят политическому руководству. Или по крайней мере разослать в качестве информационного сообщения, которыми обмениваются спецслужбы в порядке взаимодействия.

Пока Дровосек раздумывал, как это подать, его вызвал шеф и дал точно такую же справку, только на бланке Службы внешней разведки. Начальник поставил визу — «Игнатьеву: Доложить предложения».

«По хорошему-то следует так и написать: разведка погранвойск мается дурью, вводит в заблуждение серьезных людей, — мысленно рассуждал Дровосек. — Но ведь Костя не просто так меня попросил. Ладно, старичок. Сделаю, но только для тебя». Он написал обтекаемый отзыв — мол, вопрос требует изучения и оперативной разработки. «…Специалисты НИИ «Медприбор» подтвердили, что девипам оказывает определенное воздействие на психику человека. Есть данные, что террористы проявляют интерес к отравляющим веществам и психотропному оружию». («Кто скажет, что это не так, пусть бросит в меня камень», — усмехнулся Дровосек, набирая текст на компьютере.) Он специально сочинил документ обтекаемо. Чтобы при беглом прочтении складывалось впечатление: информация подтверждается. А начнешь по фразам разбирать и станет ясно: ни черта автор не подтверждает, только воду мутит. Но Игнатьев знал: никто такие бумаги по фразам не разбирает.