Зарождение добровольческой армии - Сергей Волков

Отозвались, как я уже говорил, офицеры, юнкера, учащаяся молодежь и очень, очень мало прочих «городских и земских» русских людей. «Всенародного ополчения» не вышло. В силу создавшихся условий комплектования армия в самом зародыше своем таила глубокий органический недостаток, приобретая характер классовый. Нет нужды, что руководители ее вышли из народа, что офицерство в массе своей было демократично, что все движение было чуждо социальных элементов борьбы, что официальный символ веры армии носил все признаки государственности, демократичности и доброжелательства к местным областным образованиям… Печать классового отбора легла на армию прочно и давала повод недоброжелателям возбуждать против нее в народной массе недоверие и опасения и противополагать ее цели народным интересам.

Было ясно, что при таких условиях Добровольческая армия выполнить свои задачи в общероссийском масштабе не может. Но оставалась надежда, что она в состоянии будет сдержать напор неорганизованного пока еще большевизма и тем даст время окрепнуть здоровой общественности и народному самосознанию, что ее крепкое ядро со временем соединит вокруг себя пока еще инертные или даже враждебные народные силы.

Лично для меня было и осталось непререкаемым одно весьма важное положение, вытекавшее из психологии октябрьского переворота. Если бы в этот трагический момент нашей истории не нашлось среди русского народа людей, готовых восстать против безумия и преступления большевистской власти и принести свою кровь и жизнь за разрушаемую родину, это был бы не народ, а навоз для удобрения беспредельных полей старого континента, обреченных на колонизацию пришельцев с Запада и Востока.

К счастью, мы принадлежим к замученному, но великому русскому народу.

* * *

Формирование армии вначале носило поневоле случайный характер, определяясь зачастую индивидуальными особенностями тех лиц, которые брались за это дело. К началу февраля в состав армии входили:

1. Корниловский ударный полк [156] (подполковник Неженцев).

2. Георгиевский полк [157] — из небольшого офицерского кадра, прибывшего из Киева (полковник Кириенко [158]).

3. 1–й [159], 2–й [160], 3–й [161] офицерские батальоны — из офицеров, собравшихся в Новочеркасске и Ростове (полковник Кутепов [162], подполковники Борисов [163] и Лаврентьев [164], позднее полковник Симановский [165]).

4. Юнкерский батальон [166] — главным образом из юнкеров столичных училищ и кадет (штабс–капитан Парфенов).

5. Ростовский добровольческий полк [167] — из учащейся молодежи Ростова (генерал–майор Боровский [168]).

6. Два кавалерийских дивизиона (полковники Гершельман и Глазенап [169]).

7. Две артиллерийские батареи — преимущественно из юнкеров артиллерийских училищ и офицеров (подполковник Миончинский [170] и Ерогин [171]).

8. Целый ряд мелких частей, как‑то: морская рота [172] (капитан 2–го ранга Потемкин), инженерная рота [173], чехословацкий инженерный батальон [174], дивизион смерти Кавказской дивизии [175] (полковник Ширяев [176]) и несколько партизанских отрядов, называвшихся по именам своих начальников.

Все эти полки, батальоны, дивизионы были, по существу, только кадрами, и общая боевая численность всей армии вряд ли превосходила 3—4 тысячи человек, временами, в период тяжелых ростовских боев, падая до совершенно ничтржных размеров. Армия обеспеченной базы не получила. Приходилось одновременно и формироваться, и драться, неся большие потери и иногда разрушая только что сколоченную с большими усилиями часть.

Около штаба кружились авантюристы, предлагавшие формировать партизанские отряды. Генерал Корнилов слишком доверчиво относился к подобным людям и зачастую, получив деньги и оружие, они или исчезали, или отвлекали из рядов армии в тыл элементы послабее нравственно, или составляли шайки мародеров (донцам удалось сформировать несколько хороших партизанских отрядов, о которых говорится дальше. — А.Д.). Особенную известность получил отряд сотника Грекова — «Белого дьявола», как он сам себя именовал, который в тече–ние двух–трех недель разбойничал в окрестностях Ростова, пока, наконец, отряд не расформировали [177]. Сам Греков где‑то скрывался и только осенью 1918 года был обнаружен в Херсоне или Николаеве, где вновь по поручению городского самоуправления собрал отряд, прикрываясь добровольческим именем. Позднее был пойман в Крыму и послан на Дон в руки правосудия. Какой‑то туземец вербовал персов, набирая их, как оказалось, среди подонков ростовских ночлежных домов… Все эти импровизации вносили расстройство в организацию армии и придавали не свойственный ей скверный налет. К счастью, вскоре этому был положен предел. Назревала мистификация и в более широком масштабе: из Екатеринодара приехал некто Девлет–хан–Гирей с предложением «поднять черкесский народ», для чего потребовался аванс в 750 тысяч рублей и до 9 тысяч ружей. Только пустая армейская казна остановила этот странный опыт, так неудачно повторенный впоследствии.

Армия пополнялась на добровольческих началах, причем каждый доброволец давал подписку прослужить четыре месяца и обещал беспрекословное повиновение командованию. Состояние казны давало возможность оплачивать добровольцев до крайности нищенскими окладами:

Офицеры Солдаты 1917 г. ноябрь только паек только паек 1917 г. декабрь 100 руб. 30 руб. 1918 г. январь 150 руб. 50 руб. 1918 г. февраль* 270 руб. 150 руб.

* Кроме того, небольшая прибавка семейным.

В офицерских батальонах, отчасти и батареях, офицеры несли службу рядовых в условиях крайней материальной необеспеченности. В донских войсковых складах хранились огромные запасы, но мы не могли получить оттуда ничего иначе, как путем кражи или подкупа. И войска испытывали острую нужду решительно во всем: не хватало вооружения и боевых припасов, не было обоза, кухонь, теплых вещей, сапог… И не было достаточно денег, чтобы удовлетворить казачьи комитеты, распродававшие на сторону все, до совести включительно…

Высокопоучительна история создания добровольческой артиллерии. Одну батарею (два орудия) украли в 39–й дивизии, ушедшей самовольно с Кавказского фронта и обратившей Ставропольскую губер–нию в свой лен. Сборный офицерско–юнкерский отряд произвел ночной набег на одно из селений, расположенных в районе Торговой (Ставропольской губернии, верст за полтораста от Новочеркасска), где квартировала батарея, отбил у солдата два орудия и привез их в Новочеркасск. Два орудия мы взяли в донском складе с разрешения комитета для отдания почестей на похоронах добровольческого офицера и «затеряли». Одну батарею купили у вернувшихся с фронта казаков–артиллеристов, послав к ним полковника Тимановского, который споил команду и уплатил ей около 5 тысяч рублей. Можно себе представить наше огорчение, когда донцы неожиданно отказались от сделки ввиду того, что войсковой штаб назначил в батарею пополнение и неизвестно было, как оно отнесется к самоупразднению. Послали телеграмму в донской штаб, который поспешил отменить свое распоряжение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});