Последний козырь Президента - Александр Овчаренко

Пили без тостов и ненужных слов – молча и много. Когда алкоголь всосался в кровь, и в её душе не осталось ни стыда, ни страха, она сама взяла его за руку и потащила за собой в дамскую комнату, где сполна расплатилась своим телом – телом, которое час назад он спас от неминуемой смерти. Всё по-честному: за спасённую жизнь расплачивалась она, за отнятую жизнь расплачивались с ней.

Ничего не попишешь – такая работа!

Глава 5. Возлюби врага своего

Меня оторвали от дела как раз в тот момент, когда я выяснил, что Карина Касимова ни в какой школе олимпийского резерва не занималась.

Баринов выдернул меня к себе в кабинет в середине рабочего дня, и я второпях попытался доложить ему, что мне удалось выяснить в отношении убийцы Воронцова, но Владимир Афанасьевич и слушать меня не стал.

– Потом, Каледин, доложите, – нетерпеливо оборвал он меня. – Вот выйдете из кабинета и всё подробно укажете в рапорте на моё имя, а сейчас слушайте приказ.

Когда начальство ведёт себя таким образом, ничего хорошего ждать не приходится, поэтому я внутренне сжался и приготовился к худшему. Почему к худшему? Да потому, что высокое начальство свои приказы отменять не любит, и если идёт на такой шаг, то только в самых крайних случаях, когда, как говорил вождь мирового катаклизма: «Промедление смерти подобно»!

– С этой минуты Вы лично приступаете к работе по обеспечению безопасности Борислава Булычёва. Это личный приказ Президента! – повысил голос генерал, заметив мою попытку возразить. – И он не обсуждается!

– Я так понимаю, что выступать в роли личного охранника господина Булычёва я не должен.

– Правильно понимаете, полковник.

– Тогда что именно я должен сделать для безопасности самого известного оппозиционера страны?

– Вы должны выяснить кто, когда, и как именно намерен совершить покушение на лидера Объединённой оппозиции Булычёва.

– Мы располагаем хоть какой-то информацией по этому вопросу?

– Нет! – тяжело вздохнул Баринов. – Всё, что мы имеем – это звонок Президента нашему Директору, с указанием найти и покарать!

– Могу я узнать, почему задача по обеспечению безопасности Булычёва так остро встала именно сейчас?

– Можете, но то, что я до Вас доведу – лично моё мнение, и оно может быть ошибочным. Неделю назад в главном печатном рупоре оппозиции, журнале «Октябрь», была напечатана статья Булычёва «Пять системных ошибок Кремля или почему я не верю Президенту». По большому счёту, это не просто критика Президентских программ экономического развития страны, это программа действий объединённой оппозиции на ближайшие пять лет. Статья наделала много шума и у нас в стране, и за рубежом. Некоторые зарубежные политические обозреватели склонны считать, что в статье Булычёв прямо призывает народ к импичменту действующего Президента. Скажите, полковник, как в этом случае должна поступить законно избранная власть?

– Хм! Лично я предпочёл бы развернуть в прессе открытую дискуссию, в ходе которой постарался доказать политическую несостоятельность оппозиции. Это цивилизованный приём неоднократно использовался западной демократией в условиях политического противостояния.

– Умно, но боюсь, что Вам, полковник, не дадут возможности скрестить шпаги политического острословия в заочной дуэли со своим оппонентом. Его просто убьют! Убьют, и смерть эту «повесят» на действующего Президента, а это действительно попахивает импичментом!

– И кто от этого выиграет?

– Не знаю, не знаю, но если это произойдёт, то кто-то действительно получит очень неплохие политические дивиденды! Возможно, это будет кто-то из второго эшелона объединённой оппозиции, а возможно и наш с вами «заклятый друг» Таненбаум.

– Почему Таненбаум?

– Потому что наши аналитики считают, что он рвётся к власти, и все его действия следует рассматривать, как подготовку к государственному перевороту. Согласитесь, полковник, что устранение действующего Президента путём проведения импичмента – сильный ход. Мы ведь до сих пор не знаем, кто именно себя называет Таненбаумом. Возможно, это политик, который должен заменить отстранённого Президента.

– По Конституции, обязанности отстранённого Президента временно исполняет Глава правительства, – вклинился я в генеральский монолог. – Вы и его подозреваете?

– Я не исключаю любую, даже самую невероятную комбинацию, полковник. Советую и Вам впредь занимать такую же позицию.

– Когда прикажете приступать к выполнению Президентского задания?

– Немедленно! В пятнадцать часов у Булычёва встреча со студентами МГУ, так что советую Вам немедленно отправиться на Воробьёвы горы, и там непосредственно познакомиться с «объектом» приложения Ваших усилий. И примите мой бесплатный совет: не мудрите при встрече, расскажите всё, как есть. Это вызовет доверие, и Вы получите шанс изучить «политическую кухню» нашей оппозиции, так сказать, изнутри. Вопросы есть?

– Есть! Владимир Афанасьевич, по этому делу я работаю один, или за мной опять будут присматривать?

– Скажите спасибо, что за Вами присматривали, а то лежали бы Вы сейчас холодной тушкой в городском морге! Я Вас не сильно смутил? Нет? Тогда запоминайте: работать по своему направлению Вы будете один, по другим направлениям будут работать другие сотрудники Центрального аппарата. Или Вы думаете, что на Вас сошёлся клином белый свет?

– Нет, не думаю.

– А зря! Думать, полковник, полезно, хотя бы иногда.

Когда я приехал на Воробьёвы горы, Борислав Булычёв уже закончил выступление и в плотном кольце любопытствующих студентов и своих политических поклонников спускался по гранитным ступеням. Глядя на роящихся вокруг главного оппозиционера экзальтированных девиц и стриженых наголо юношей, готовых протестовать против чего и кого угодно, лишь бы протестовать, я понял, что просто так подойти к Булычёву не удастся.

Окинув взглядом припаркованные возле гранитной лестницы автомобили, я безошибочно определил, который из них через пару минут умчит лидера оппозиции на широкие просторы московских проспектов. Это был чёрного цвета «Мерседес» представительского класса. Видимо, оппозиционеры подсознательно, а может, и сознательно копировали черты кремлёвского политического бомонда, словно подчёркивая готовность взять высшую власть в свои натруженные в политической борьбе руки.

Служба безопасности у Булычёва была организована из рук вон плохо. Все охранники, войдя между собой в жёсткую сцепку и играя роль живого щита, пытались оградить охраняемое лицо от посягательств толпы. Случись нападение или какой-либо другой инцидент, они бы оказались зажатыми среди толпы, и все их усилия обезвредить нападавшего были бы тщетны.

Поэтому я беспрепятственно подошёл к оставленному без охраны поблёскивающему черным автомобильным лаком «Мерседесу» и осторожно постучал пальцем в тонированное стекло. Стекло медленно поползло вниз и открыло сонную физиономию водителя.

– Простите, Борислав Адамович в этом автомобиле поедет? – спросил я подчёркнуто вежливым тоном. В ответ водитель нехотя кивнул и, не подозревая, что, выдав местонахождение охраняемого лица в эскорте, совершил непростительную глупость, поднял стекло и вновь сладко смежил веки. – Очень хорошо! – произнёс я и рывком открыл заднюю дверцу автомобиля.

Когда водитель открыл рот, чтобы выдать возмущённую тираду по поводу моего проникновения в отделанное высококачественной кожей автомобильное чрево, я уже удобно устроился на кожаных подушках заднего сиденья.

– Рот закрой! – грубо оборвал я его потуги выразить недовольство и сунул под нос своё служебное удостоверение. – Если не по делу дёрнешься или что-то вякнешь, я тебя на месте порешу! – пообещал я «властелину баранки» и продемонстрировал покоящийся в кобуре под мышкой пистолет. Это произвело сильное впечатление. Водитель послушно закрыл рот, сменил окрас лица с розового на бледно-жёлтый, и, с шумом выдохнув воздух, сдулся и затих.

Булычёв подошёл к автомобилю минут через пять. Водитель дёрнулся, чтобы открыть дверцу, но я, показав кулак, осадил его. Дверцу лидеру оппозиции пришлось открывать самому и со стороны это выглядело очень демократично.

– Василий! Ты что, заснул? – недовольным тоном произнёс Булычёв, усевшись на заднее сиденье. Водитель молчал, и Борислав Адамович глядя на его окаменевшее лицо, как человек неглупый, сразу почувствовал что-то неладное. В этот момент он заметил меня и, чтобы скрыть растерянность, избрал атакующую линию поведения.

– Вы кто такой? – недобрым тоном поинтересовался Булычёв, и, чтобы рассмотреть получше, наклонился в мою сторону.

– Вы сейчас совершили опрометчивый поступок, – произнёс я назидательным тоном. – Вместо того, чтобы уйти в глухую защиту, Вы опрометчиво подставляете свою голову под удар. Поверьте мне на слово, профессионалу достаточно одного удара костяшками пальцев в висок, чтобы место лидера объединённой оппозиции стало вакантным.