Кровь и нефть. Безжалостное стремление Мохаммеда бин Салмана к глобальной власти - Bradley Hope

получившими образование в саудовских университетах и не имеющими достаточного опыта работы за пределами королевства.

Кроме того, существовал клубок странных культурных приоритетов. Elixir должна была понравиться правительству, сделав McKinsey более саудовской. Но молодые саудовские сотрудники Elixir часто хотели быть более западными в своих привычках. Менеджеры отправляли молодых саудовцев переодеваться из костюмов и рубашек в тобы и кеффийе, когда им сообщали, что в офис приедет министр правительства.

Вскоре McKinsey столкнулась с гораздо более серьезной проблемой: лучшая связь Хани, министр планирования Факих, оказалась неожиданным объектом репрессий со стороны Мохаммеда.

 

В течение первых двух лет пребывания Салмана на троне Факих был одним из самых влиятельных чиновников королевства. Он несколько лет возглавлял компанию Savola Group, конгломерат по производству продуктов питания, а в 2005 г. король Абдулла назначил его мэром своего родного города Джидды. Это было в начале правления Абдаллы, и король, склонный к реформам, поручил Факеху провести масштабные преобразования в старом портовом городе. Он осуществил несколько миллиардных программ модернизации и в итоге был назначен министром труда, где занимался вопросами привлечения большего числа саудовцев к трудовой деятельности. В течение короткого времени он также занимал пост министра здравоохранения.

Когда в начале 2015 г. Мухаммед взял в свои руки управление экономическим планированием Саудовской Аравии, Факих был именно тем чиновником, которого он хотел выдвинуть - человеком с опытом работы в частном секторе, опытом вовлечения саудовцев в собственную экономику и способностью управлять миллиардными проектами. Принц поставил Факеха во главе нового мощного Министерства экономики и планирования, которое должно было сыграть центральную роль в разработке и осуществлении быстрых и радикальных экономических преобразований.

На новой должности Факих стал распоряжаться миллиардами долларов и целыми армиями консультантов. Он также сблизился с Мухаммедом. В первые годы пребывания Салмана на троне даже Сауд аль-Кахтани должен был пройти через Факеиха, чтобы назначить встречу с принцем.

Факих и другие министры получали иные распоряжения, чем их предшественники. Саудовская Аравия славилась длительными процессами принятия решений. Мохаммед приказал больше так не делать. Он сократил портфели министров, чтобы они могли сосредоточиться на главных приоритетах, и сказал им, что их работа будет оцениваться по тому, насколько быстро и эффективно они смогут выполнить приказы принца. Если они преуспеют, то получат огромное вознаграждение. Если они не справятся, то будут уволены.

На одной из вечеринок того времени Турки Аль Шейх, к тому времени назначенный главой Главного спортивного управления, обнял главу Фонда национального благосостояния Ясира Аль Румайяна и сказал друзьям: "Нас могут уволить в любой момент". Если новые министры попадались на попытках обогащения, то к ним применялись гораздо более жесткие меры.

Казалось бы, Факих вряд ли мог встретить такую судьбу. Он был назначен членом правления Фонда национального благосостояния и внес свой вклад в реализацию программы Vision 2030. Он показался западным дипломатам, консультантам и бизнесменам неотъемлемой частью преобразований принца. Они были шокированы, когда появилась информация о том, что Факих был арестован в Ритце, причем королевский двор так и не сообщил, за что он был задержан, хотя он по-прежнему находится под стражей.

Хани был менее заметен, но гораздо более значим для McKinsey. Будут ли у компании последствия? Ее руководители не были уверены. Никто не сообщил им, что Хани был арестован и почему. Неизвестно, предъявлены ли ему обвинения. Для McKinsey существовало два варианта развития событий, и ни один из них не был хорошим: Либо она купила коррумпированную консалтинговую компанию, либо один из ее партнеров несправедливо находится в тюрьме. Руководители McKinsey не знали, что происходит. Они получили сообщение о том, что банковский счет Хани заморожен, перестали платить ему и решили, что он больше не является сотрудником компании. McKinsey утверждает, что выполнила все свои финансовые обязательства перед Хани после того, как он был окончательно освобожден примерно через год. Он вернулся домой с браслетом на лодыжке и жесткими ограничениями на передвижение, а в качестве хобби занялся живописью.

Через шесть дней после арестов газета Wall Street Journal сообщила, что в McKinsey работали родственники высокопоставленных саудовских чиновников, в том числе двое детей министра энергетики Халида аль-Фалиха и сын министра финансов. В связи с этим возник вопрос о том, действительно ли McKinsey поддерживает отношения на расстоянии вытянутой руки с королевством, которое стало для нее важнейшим клиентом. Компания утверждает, что все сотрудники принимаются на работу только на основании их квалификации.

 

В последующие дни стал известен шокирующий список задержанных. Помимо принцев и министров, за решеткой оказались и самые известные бизнесмены Саудовской Аравии. Это и Фаваз аль-Хокайр, застройщик, который в 2017 году заплатил почти 88 млн долл. за пентхаус в одной из самых высоких жилых башен Манхэттена, и саудовско-эфиопский миллиардер Мохаммед аль-Амуди, владеющий шахтами и нефтеперерабатывающими заводами по всему миру. В облаву попали Али аль-Наими, долгие годы занимавший пост министра нефти Саудовской Аравии, и его сын Рами, который был заключен в тюрьму, якобы подвергался пыткам и обвинялся в коррупции. Впоследствии все они были освобождены после заключения мировых соглашений без публичного признания вины.

Около пяти членов семьи бин Ладена находились в тюрьме в течение всего периода репрессий. После катастрофы крана в Мекке прошло уже более двух лет, а саудовская компания Binladin Group все еще находилась в состоянии застоя после того, как Мухаммед и его отец прервали поток государственных заказов. Репрессии против семьи носили чрезвычайный характер. Правительство конфисковало все активы бин Ладенов на территории королевства, начиная с самой компании и заканчивая скромными родовыми виллами в Эр-Рияде и Джидде.

Когда Бакра бен Ладена привели на первый допрос, он был потрясен, увидев полуметровую стопку бумаг. Это не было поспешной операцией. В них были многолетние финансовые отчеты, списки активов и подробности обвинений, связанных с бесплатной работой на принцев, включая Мохаммеда бен Найефа, недавно свергнутого кронпринца. В ходе переговоров о том, чтобы семья официально передала часть своей компании правительству, следователи задержали Абдуллу, одного из братьев, получившего юридическое образование в Гарварде, чтобы он оперативно проконтролировал сделку. В итоге правительство получило 36% акций Binladin. Впоследствии все братья, кроме Бакра, были освобождены и получили обратно часть своих активов.

Через несколько месяцев Сааду бен Ладену позвонили: Принц строит ряд дворцов в окрестностях Шарма в рамках нового проекта NEOM, а остальные подрядчики безнадежно отстают. "SBG нужно срочно выходить", - сказали ему. Будь то частная компания, тесно связанная с королевской семьей, или частично государственная, жизнь мало чем отличалась.

Другим известным заключенным был Насер Аль Тайяр, который превратил туристическое агентство в