Светорада Медовая - Симона Вилар

В полутьме дома Светорада притаилась за решетчатой рамой у входа во внутреннее помещение и слушала, как Гаведдай пенял булгарке за то, что та пригласила в дом чужих, когда никто не должен знать, где привезенная им пленница.

– Совсем ваш Аллах лишил тебя разума, Парсбит, – горячился горбун. – Мало ли что наплетут эти пришлые о твоих гостьях! И разве тебе неведомо, какие события произошли в последнее время в Булгар?

– В Булгар постоянно что-то происходит, – невозмутимо отвечала хозяйка, поправляя на голове тюрбан. – Мне некогда за всем следить, у меня свои хлопоты.

И тогда Светорада услышала, как Гаведдай негромко поведал, что в Булгар приехал Аудун и просто весь город перевернул, разыскивая своих. Несколько его соотечественников варягов, как раз находившихся в Булгар, взялись ему помочь в поисках, поэтому Гаведдаю пришлось скрываться из опасения встречи с ростовским ярлом. Но Азадан не был вовремя предупрежден, поэтому варяги вскоре вышли на него, и, хотя в Булгар он находился под охраной властей и ему ничего не угрожало, Аудун все равно так насел на Азадана, что тому пришлось уступить за предложенную ярлом плату кое-кого из пленников, к примеру ту же Гуннхильд. Однако Аудун упорно продолжает искать свою жену…

– Жену? – переспросила Парсбит. – Ты ведь говорил, что эта златокудрая пери[106] овдовела и ты можешь спокойно отдать ее шаду Овадии…

– Ах, дело не в княжне, а в той чернявенькой прислужнице, у которой ребенок Аудуна. Видит небо, Парсбит, я бы и сам отдал ее с малышом грозному ярлу, если бы она не была мне нужна со своим ребенком, чтобы влиять на княжну. Поэтому я и поспешил укрыться и не встречаться с Аудуном. Ну да теперь уже все равно – ярл Аудун убит. Убит из-за своего упрямства. Ибо кроме жены с младенцем он еще непременно желал выкупить своего старшего сына Скафти, который числился среди невольников Азадана. Но парень был столь дерзок и умудрился так обозлить Азадана… Видишь ли, эти северяне очень неугомонны, вот и вышло, что варяг Скафти в благодарность за то, что Азадан его лечил и кормил, ударил своего хозяина по лицу и выбил ему передние зубы. Азадан же, считающий себя красавцем и понесший по вине строптивого пленника такой урон своей внешности, поклялся отомстить и продал Скафти в жестокое рабство. Понятно, он уже не мог вернуть сына отцу, хотя тот готов был щедро заплатить. Ну и тогда Аудун ударил Азадана ножом. В ответ охранники Азадана порубили самого ярла. Все это закончилось тем, что соплеменники варяга сцепились с ними, залив кровью весь прибрежный район у реки. Там была настоящая бойня.

– Хорошо, что я живу в другой стороне, – только и ответила на это Парсбит.

Гаведдай же начал метаться, воздевая руки и обзывая хозяйку именами разных животных – ослицей, глупой обезьяной и неумной коровой. Парсбит опять напомнила ему, что потратила на выполнение его поручения и свои дирхемы. И если Гаведдай сейчас же не расплатится, то уж варяги найдут для нее деньги, чтобы выкупить родственниц своего соотечественника.

Эти слова привели горбуна в чувство, он подсел к женщине, что-то стал говорить, но так тихо, что Светорада, сколько бы ни прислушивалась, ничего не смогла разобрать. Она вернулась во дворик, где по-прежнему беспечно звенел бубен танцовщиц. Возможно, княжна и была взволнована услышанным, но с тех пор как не стало Стемы, она словно бы разучилась переживать по-настоящему. Поэтому она лишь молча смотрела на сидевшую в углу Руслану с Уснувшим на руках Взимком, размышляя, сказать ли той о смерти мужа. Но зачем? Что это изменит? К тому же жена Аудуна, вернее его вдова, была для Светорады последней, кто отныне связывал ее с прошлым, кто тоже помнил Стемку, и с кем она могла о нем поговорить.

И только на миг в ее душе что-то вспыхнуло, как зарница, и погасло. Аудун хотел их найти и выкупить. Они бы снова были свободны. И Руслана, и она сама, дочь смоленского князя. Однако даже это возможное освобождение не состоялось. Что ж… Не все ли равно, как теперь сложится ее жизнь?

Поэтому Светорада не стала протестовать, когда Гаведдай той же ночью решил увезти их из Булгар. Пленниц опять посадили в крытый двухколесный возок с опущенным пологом, и под охраной довольно значительного отряда они отправились в путь. Ехали в темноте, пока по звуку колес, сперва ударяющих по мощеным улочкам, а потом сухо зашуршавших по грунтовой тропе, стало ясно, что они покинули пределы Булгар. Вскоре при слабом свете далеких звезд их посадили на быстроходный узкий корабль, почти затолкнув в шатер у мачты, и они поплыли по реке.

Их никто не преследовал, плавание проходило спокойно. Дни стояли светлые и погожие, река блестела под солнцем, а все окружающие были услужливы и ненадоедливы. Даже Гаведдай не вызывал неприязни – такой он был приветливый и заботливый. Порой почтительно заговаривал со Светорадой, был вежлив с Русланой, иногда сюсюкал с Взимком. Руслана постепенно перестала его дичиться, а Светорада, хотя и пыталась ненавидеть горбуна, поняла, что в ее опустевшей душе не осталось места для страстей. Пережитое потрясение выжгло все. Порой Светорада задумывалась о том, что ей придется учиться жить заново… Что ж, хорошо, что Гаведдай заботится о них, что ее не продали на рынке рабов как ценную добычу, что они не испытывают ни в чем нужды. И еще Светорада отметила, что, стоило только сказать Гаведдаю, как ей непереносимо видеть подле себя предателя и негодяя Усмара, и услужливый горбун тотчас услал того с каким-то поручением.

Гаведдай и впрямь из кожи лез, чтобы угодить Светораде. Он заметил, что она уже не настолько мрачна и углублена в себя, что порой с интересом оглядывает берега, вдоль которых они плыли. Да, в жизни этой женщины было нечто, чего Гаведдай не понимал, но особо и не утруждал себя раздумьями.

Горбун возлагал надежды на благотворное влияние путешествия. Он знал, что перемены в пути не могут не отвлечь человека от грустных мыслей, что новизна впечатлений смягчает боль от былых потрясений и в пути есть немало такого, что может развеять печаль, какой бы глубокой она ни была. Поэтому Гаведдай постоянно отвлекал княжну от горестных воспоминаний, тешил беседами.

– Видите, Светорада, эти берега? Земли, что лежат по правую руку от нас, принадлежат народу мордвы. На другом же, более пологом берегу, обитает храброе и решительное племя гузов, отличных воинов, женщины которых умеют ткать удивительно мягкие и пушистые ковры. А вообще, и гузы, и мордвины являются данниками великой Хазарии. Как и буртасы, к землям которых мы подплываем.

Еще Гаведдай хвалил себя за то, что оставил подле княжны эту бестолковую чернявенькую служанку. Молодая бесхитростная женщина, когда ее не отвлекали заботы о ребенке, просто наслаждалась путешествием, постоянно делясь впечатлениями с новой хозяйкой: