Земля воров (ЛП) - Халле Карина

— Да, — говорю я, и мое дыхание образует в воздухе белое облачко. Мне холодно, но кажется, что это стоит того. Куда бы я ни посмотрела, земля покрыта снегом, от того места, где мы стоим на склоне горы, до высоких деревьев, которые окружают широкую равнину, плавно переходящую в берег ярко-голубого озера, над которым поднимается пар, и высоких, покрытых льдом гор на другой стороне. Все это мерцает, как измельченные кристаллы.

— Я не думала, что снег такой блестящий, — говорю я, глядя на переливающиеся пятна от растаявшего снега на моих руках и на гриве Оникса.

— Обычно это не так, — объясняет Андор. — Озеро Эфст всегда отличалось необычным микроклиматом. Здесь снег идет круглый год, даже в середине лета. Но заметь, озеро не замерзло. На дне, глубоко-глубоко, есть вулканические жерла, которые поддерживают комфортную температуру в озере в любое время года, и эти жерла выбрасывают в воду вулканический пепел. Частички всплывают на поверхность, ветер подхватывает их, уносит в облака, и вот результат. Они выпадают в виде сверкающего снега.

Я не могу удержаться от смеха.

— Понятно, почему ты не стал показывать мне обычный снег.

— Для тебя только самое лучшее. Меня гложет вопрос. Как ты думаешь, насколько хорошо ты справишься с игрой в снежки?

Я оглядываюсь на него через плечо. Снег, скопившийся в его черных волосах, выглядит как украшение из стразов, создавая восхитительный контраст с его бородой.

— Учитывая, что я никогда раньше этого не делала… я, наверное, возьму верх.

Он смотрит на меня, весь такой дерзкий, с мальчишеским обаянием, и отодвигается назад, пока не соскальзывает с крупа лошади. Затем он оказывается рядом и протягивает руки, чтобы помочь мне слезть с Оникса. К счастью, я делаю это немного более грациозно, чем, когда забиралась на него.

Леми подбегает ко мне, виляя хвостом, а Андор быстро набирает снег в ладонь, сжимает его в комок и бросает. Леми лает и бежит за снежком, а тот погружается в снег и исчезает.

Я не теряю времени и делаю то же, что и Андор, снег обжигает холодом мои ладони. Он немного более зернистый, чем я думала, поэтому из него легче слепить шарик. Еще до того, как Андор успевает повернуться ко мне, я бросаю снежок ему в затылок — сильно. Он рассыпается, и Андор, шутливо вскрикнув, поворачивается.

— Это засчитывается за очко? — спрашиваю я. Затем, прежде чем он успевает броситься на меня, я ныряю под шею Оникса и бегу к ближайшему камню, торчащему из снега, пытаясь укрыться за ним.

— Считай, ты труп, — говорит он, оставаясь позади Оникса и используя его в качестве щита. Его конь терпелив, позволяет Андору приседать и готовить снежки, и не вздрагивает, когда я бросаю свои ледяные снаряды, даже когда промахиваюсь и они случайно попадают в него, оставляя блестящие следы, похожие на падающие звезды.

— Ты играешь нечестно! — кричу я ему, вовремя пригнувшись, когда его снежок ударяется о камень, осыпая меня ледяными крупицами. — Используешь своего коня в качестве заложника!

— Откуда ты знаешь, что нечестно? Ты же никогда раньше не играла в эту игру! — кричит он, и я бросаю в него еще один снежок. На этот раз он пролетает над спиной Оникса, и я знаю, что попала Андору прямо в голову.

Мы продолжаем перекидываться снежками некоторое время, пока я наконец не устаю. Я рискую и внезапно поднимаюсь, позволяя Андору попасть в меня, пока машу руками в сторону Оникса.

— Давай, беги! — кричу я.

Уши Оникса на мгновение поворачиваются в мою сторону, не похоже, что он видит во мне угрозу, но тут Леми внезапно появляется прямо рядом с ним и громко лает.

Оникс встает на дыбы и уносится галопом прямо к озеру.

— Это наш транспорт обратно! — кричит Андор, яростно жестикулируя в сторону беглеца.

Но это не имеет значения, потому что теперь он у меня в руках.

Я начинаю бросать в него как можно больше снежков, и он пытается сделать то же самое, шагая по снегу в мою сторону. Я несколько раз попадаю ему прямо в лицо, и к тому времени, как он добирается до камня, вся его голова покрыта сверкающей белой пудрой.

— Сдавайся! — кричу я.

— Ни за что!

Прежде чем я успеваю увернуться, он, как заяц, прыгает через камень и сбивает меня с ног, снег летит во все стороны. Я визжу, смеюсь, когда он ложится на меня, прижимая к холодному снегу.

— Я никогда не сдамся, — говорит он, проводя холодными пальцами по моему лицу. — Если только ты не будешь молить меня о пощаде.

Я собираюсь отругать его, но вместо этого он целует меня. Я должна замерзнуть, должна пытаться игриво отбиваться от него, мы должны убедиться, что Оникс не убегает дальше, но я не могу не чувствовать, как по мне разливается жар. Как так получилось, что именно он заставляет меня уступать?

— Это тоже несправедливо, — говорю я, когда он отстраняется, его золотые глаза все еще не отрываются от моих. — Половину времени ты каким-то странным образом очаровываешь меня.

— Я ничего не могу поделать с тем, что я такой обаятельный, — говорит он, убирая волосы с моего лица. Затем его брови нахмуриваются, выражение становится серьезным.

— Хотя я задаюсь вопросом, как далеко простирается мое очарование. Достаточно ли его, чтобы убедить тебя сделать кое-что?

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

Он прочищает горло.

— Как ты относишься к небольшой мести?

Глава 29

Бринла

Ограбление.

Луна уже успела пройти полнеба с тех пор, как мы лежали на заснеженном поле у озера Эфст, и Андор спросил, не хочу ли я совершить ограбление, чтобы отомстить Дочерям безмолвия. Мы только что шутили о его обаянии, поэтому я не смогла сразу понять, серьезно он говорит или нет, но в тот момент, когда эти слова сорвались с его губ, в тот момент, когда он сказал «месть», поняла, что уже согласна.

Конечно, я ужасно злилась на него, уже второй раз за день, за то, что он скрыл от меня еще один секрет. Очевидно, он уже некоторое время думал об этом, — о краже яйца бессмертия, — достаточно, чтобы поговорить с моей тетей утром в день ее смерти. Но после этого все пошло наперекосяк, и он сказал, что ждал подходящего момента, чтобы рассказать мне.

Тот момент в снегу показался ему подходящим. Думаю, я сумела выплеснуть большую часть своего гнева за его предательство, забросав его снежками, хотя все еще была немного раздражена.

После этого мы нашли Оникса, проехали через тоннель и спустились с горы в Штормглен, где начали уже серьезно обсуждать ограбление. Я хотела сохранить свою злость на Андора, но чем больше он говорил о предполагаемом яйце бессмертия — что само по себе сводило с ума — тем больше проникалась идеей отомстить монастырю и Эсланду в целом. Даже если все это окажется бессмысленной тратой времени, по крайней мере, я впервые в жизни чувствую, что могу отомстить. Даже если яйца там нет или оно не обладает никакими особыми свойствами, мне будет достаточно просто ограбить монастырь.

Поздним вечером — мы с Андором пропустили ужин, чтобы избежать встречи с его отцом и дядей — все собрались в лаборатории Штайнера и начали обсуждать различные идеи.

После этого мы впятером собирались в лаборатории Штайнера каждый вечер, чтобы выработать стратегию. Через неделю мы начали спускаться в Менхейм, где к нам присоединились остальные члены команды, те же самые люди, которые сопровождали нас в рейде на Землю изгнанников.

Должна сказать, что последние несколько недель помогли мне сохранить рассудок. Они дали мне возможность сосредоточиться, заняться чем-то. Андор беспокоился, что я не захочу возвращаться в Эсланд, он опасался, что я подумаю, что он использует меня, чтобы заполучить драгоценное яйцо. Но это оказалось не так. Я с головой ушла в планирование этого ограбления, потому что без меня его невозможно было осуществить. Я единственная жила в Эсланде, жила в Лерике и знаю, как избегать Черной гвардии. Я единственная, кто знает монастырь как свои пять пальцев, в том числе и то, где может храниться яйцо.