Такая долгая ночь - Керрелин Спаркс

— Это не слишком хорошая идея.

Она прижала ладонь к двери, чтобы он не закрыл ее.

— Ты сказал, что нам нужно поговорить.

— Я передумал.

Она нахмурилась.

— Это твоя последняя ночь здесь.

«Наш последний шанс быть вместе», — повисли непроизнесенные слова.

— Я не уверен, что ты поступаешь правильно.

Ее глаза сердито блеснули.

— Сдаешься без боя? Это не похоже на мачо-суперагента.

Приложив чуть-чуть силы, она удивительно легко распахнула дверь.

Сила вампира. Интересно, смогла бы она его одолеть? Остин отступил назад.

— Ты сердишься?

— А как ты думаешь? — Она закрыла дверь и прошлась по комнате. — Мы договорились, что тебя сегодня исключат из шоу. А ты еще здесь.

— Я не пытался остаться. Так уж вышло.

— Правильно. Ты просто не мог устоять от соблазна оказаться самым сексуальным парнем на планете. Это испытание, должно быть, оказалось для тебя слишком трудным.

Остин привалился плечом к стене, сложив руки на груди.

— Ты хочешь, чтобы меня уволили? — продолжала она мерить шагами пространство. — Разве ты не понимаешь, что это единственный телеканал, где я могу работать? — Дарси остановилась, адресовав ему сердитый взгляд. — Неужели тебе до такой степени безразлично, что я переживаю?

— Ты закончила? — процедил он сквозь зубы.

— Нет! — Она направилась к нему. — Тебе не следовало лезть к Ванде в джакузи.

— Мы только разговаривали, и ты это прекрасно знаешь. Ты наблюдала, — взглянул он на нее с раздражением, — как ястреб.

— Похоже, ты преодолел свое отвращение, — фыркнула Дарси. — Или только я тебе противна, а с Вандой все обстоит иначе?

— Ты никогда не вызывала у меня такого чувства. — Он отделился от стены. — Но ты порядком меня запутала, думая о пляже и солнце, употребляя холодный шоколад. Я чувствовал твой пульс.

Остин, подскочив к ней, сдернул с одного плеча халат. Дарси ахнула. Он, не обратив на это внимание, приложил к ее сонной артерии два пальца и ощутил биение пульса.

— Ну что? Чувствуешь?

— Да. — Черт побери, как можно от нее уйти? — У тебя учащенно бьется сердце.

— Не потому ли, что я немного расстроена? — Дарси вскинула брови. — Или возбуждена?

Он опустил руку и отступил назад.

— Как?

— Как могу я быть возбуждена? — Она склонила голову набок и исследовала взглядом его тело. — Я наедине с самым сексуальным мужчиной на земле, и уже пять лет прошло с тех пор как я…

— Я спрашиваю, как у тебя может быть пульс.

— А почему его не должно быть? Я хожу, разговариваю. Я представляю тебя голым. Как могла бы я это делать, если бы сердце не качало кровь в различные части моего тела?

В определенные части его тела кровь точно нагнеталась. Тем более что она глазела на его трусы. Пять лет?

— Что происходит с тобой днем?

Она вздохнула.

— Когда солнце встает, сердце останавливается. Потом когда солнце садится, его словно запускает божественный стимулятор. Все приходит в движение.

— Звучит загадочно.

Она улыбнулась и потянула за концы пояса своего халата.

— Да, но это так приятно.

Черт побери! Он видел, как халат соскользнул на пол, застыв рядом с его брошенным полотенцем. Поднимая взгляд к ее лицу, он задержал его на попе. Тонкий, почти прозрачный белый ситец был натянут на груди, и сквозь него просвечивали пухлые розовые соски. Оставалось лишь к ним прикоснуться, чтобы они затвердели, но хватило одного взгляда. Прямо на его глазах они превратились в твердые розовые почки.

Она сделала к нему шаг.

— Ты сказал, что любишь меня. Это правда?

На короткий миг Остин закрыл глаза. У него заныло сердце.

— Дарси, выбери кого-то из себе подобных. Кого-то, кто будет любить тебя и жить с тобой вечно. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

— Но я хочу тебя.

— Проклятие! Он направился к двери. — Ты знаешь, что я работаю на ЦРУ. Если буду продолжать уничтожать вампиров, как мы сможем жить вместе?

— Ты можешь уволиться.

И погрузиться в мир вампиров, жить ночью в окружении существ, глядящих на него как на закуску.

— Ты просишь меня все бросить.

— И забыть. — Она прислонилась к двери, чтобы он не открыл ее. — Забыть о возможности счастливого конца. Это химера. Даже в мире смертных счастье случается не часто.

— Не говори так, Дарси. Ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили.

В ее глазах сверкнули слезы.

— Мы не всегда получаем то, чего заслуживаем, верно? Я узнала это на своем опыте. Так что теперь хочу взять все, что могу. Пусть хотя бы и на одну ночь.

Его тело воскликнуло «да», но он все же боролся с собой. Потому что, черт побери, одной ночи ему будет мало.

Она заперла дверь.

— Всего одна ночь.

Остин прижался спиной к стене. Он знал, что не устоит. Как мог он сопротивляться, когда хотел ее так сильно? Но если она думала, что потом они смогут просто пожать друг другу руки и разбежаться каждый своей дорогой, то не знала всей глубины его чувств.

В ее глазах промелькнула неуверенность.

— Я тебе противна?

— Нет, конечно.

Он почти готов был все бросить ради нее. Как часто в прошлом играл он роль того, кого устраивала одна ночь? Не было ли это своего рода Божьей карой? От мысли, что он пробудет с ней только до утра, сердце его болезненно сжималось. Это принижало их чувства, связующие их узы. Это оскорбляло его.

— Ты боишься меня? — Она приподняла подбородок. — Я никогда никого не кусала. И не укушу. Предпочту умереть.

— Так ты не кусаешься? — усмехнулся он.

— Нет.

— Какая жалость. А я кусаюсь.

Она отступила от него на шаг, делая большие глаза.

— Ты… хочешь меня укусить?

— Конечно. — Он скрестил руки, держась как ни в чем не бывало, в то время как чувствовал нарастающую ярость. — Я люблю кусаться.

— Больно? — Она взглянула на него с опаской.

— Не так чтобы очень. Скорее потеребить зубами наиболее чувствительные части твоего тела. Потом, есть еще язык. И не забывай о радостях поцелуя.

У Дарси приоткрылся рот, но она быстро пришла в себя и облизнула губы.

— А какие части моего тела ты хочешь покусать?

Он медленно обвел ее взглядом.

— Основание шеи, где она переходит в спину. И мягкое место чуть пониже пуговки на животе.

— Здесь?

Она сунула руку за резинку своих бледно-голубых шорт.

— Да. — Из-за внезапной хрипоты в голосе ему пришлось кашлянуть. — И еще твои пальчики на ногах, — кивнул он на ее шлепанцы с блестками.

— О! — Она сбросила с ног сланцы, зарывшись пальцами в пушистый ковер. — А еще где?