Такая долгая ночь - Керрелин Спаркс

— Вода в бассейне просто ледяная.

Он погрузился в ванну по шею и закрыл глаза.

— Похоже, что мне придется исключить Пьера. Какая жалость! Он был такой милашка.

Дарси про себя чертыхнулась. Только двух человек можно исключить сегодня, и она надеялась, что это будут люди из ЦРУ.

— Что он сказал тебе, Грегори?

Грегори открыл один глаз и взглянул на нее с осуждением.

— Этот инцидент не подлежит даже упоминанию.

— Бедный Грегори, — улыбнулась Ванда. — Я же говорила тебе, что ты выглядишь сексуально.

Остин ждал в оранжерее, чувствуя, как с каждой минутой нарастает досада. Похоже, что реалити-шоу все же свелось к конкурсу купальников, В то время как другие мужчины надели плавки, он отказался играть роль сексуального объекта. На нем были трусы для плавания с тропическим рисунком, достигавшие середины бедра.

Третьим в испытании участвовал Реджинальд из Манчестера. Когда он вернулся в оранжерею, мокрый от воды, Мэгги протянула ему полотенце и попросила спуститься вниз, чтобы переодеться в сухую одежду и приготовиться для церемонии черных орхидей. Остин заметил, что британский вампир оказался удивительно тощим. Вероятно, парень носил под одеждой подкладки для придания фигуре объема.

— Номер четыре? — пригласила Мэгги.

— Это я.

Остин встал рядом с ней.

— Нужно обойти бассейн, чтобы попасть в джакузи, — проинструктировала Мэгги. — Поговоришь немного с Вандой и вернешься назад в оранжерею. Понятно?

— Да.

И при этом он должен вылететь.

— О’кей, мы готовы.

Мэгги открыла дверь.

Пересекая террасу, Остин окинул взглядом сцену. Хозяин-распорядитель направлялся к стулу по одну сторону бассейна, Дарси — по другую. У него невольно открылся рот. Мокрое красное бикини плотно облегало ее тело. Соски от ночного холодного воздуха торчали. Боковые завязки на трусах купальника умоляли, чтобы их развязали. В лунном свете ее кожа сияла. Она выглядела слишком хрупкой и в то же время соблазнительной. Он знал, что не смог бы с ней держать при себе руки.

Их взгляды встретились. В ее глазах было столько тоски, что у него защемило сердце. Ее взгляд скользнул вниз по его телу, затем снова вернулся к лицу. Тоска в ее глазах стала еще сильнее, еще отчаяннее. Она тоже по нему скучала. Если он не покинет шоу, то очень скоро не сможет больше сопротивляться. Его тело уже ему не подчинялось. Все его существо рвалось к ней, и к паху прилила кровь.

Это нужно было остановить. Немедленно. Остин нырнул в бассейн, позволив ледяной воде погасить желание. Переплыв бассейн, он взобрался на бортик. Его тело, покрытое гусиной кожей, дрожало.

Ванда наблюдала за ним из джакузи.

— Иди сюда. Ты замерз.

Он растер руки ладонями. Нужно было отказаться. Может, это позволит ему вылететь из шоу?

— Нет, благодарю.

— Не хочешь согреться? — Ванда подплыла к нему и остановилась у его ступней. Отстегнула от верха бикини микрофон и бросила в бассейн. — Ох, какая я неловкая. Теперь никто не услышит моего рассказа о той ночи, когда вы с Дарси зажигали в джакузи.

Остин остолбенел.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Все было заснято на камеру. И позавчера это показывали по каналу «ЦВТ».

Он лишился дара речи. Его поцелуи с Дарси показывали по вампирскому телевидению? Он взглянул на Дарси. Она стояла у бассейна с выражением тревоги на лице.

— Не волнуйся, — продолжала Ванда. — Никто не знает, что это была Дарси. Кроме тебя и меня. Большинство думают, что это была леди Памела или Кора-Ли, потому что у обеих длинные светлые волосы. Но я узнала платье Дарси, когда ты бросил его в бассейн.

— Ты кому-нибудь рассказала об этом?

— Нет. — Она вернулась на другой конец джакузи. — Пока нет. Почему бы тебе не окунуться и не посидеть со мной немножко?

Была ли в этом угроза выдать Дарси? Остин не знал, но не мог рисковать. Он спустился по ступенькам и занял место напротив Ванды.

Она улыбнулась.

— Ну что, так лучше? — Устремив вдаль взгляд, она поморщилась. — Боже, Дарси сердится. — Ванда переплыла в джакузи к нему. — Может, мы заставим ее немного поревновать?

— Мне бы не хотелось.

— Правильно. В этом нет необходимости. Она погибла сразу, едва увидела тебя на кастинге. Она назвала тебя Аполлоном, богом Солнца. — Ванда провела пальцем по его подбородку.

Остин сполз с сиденья.

— Я не хочу ее расстраивать.

— Слишком поздно. У нее и так сердитый вид.

Остин скрестил на груди руки.

— Чего ты хочешь от меня?

Ванда оперлась локтем о край джакузи, исследуя его взглядом.

— Хочу знать, на самом ли деле она дорога тебе.

После короткого раздумья Остин решил, что не будет большого вреда, если он скажет ей правду.

— Я люблю ее.

— А-а… — Ванда положила подбородок на руку. — На записи все выглядит больше похожим на похоть. Ты уверен, что это любовь?

— Уверен.

К несчастью. Он пытался похоронить свои чувства, но, несмотря ни на что, они продолжали расти.

— Дарси много страдала и заслуживает того, чтобы быть счастливой.

Остин удивленно выгнул бровь.

— Не хочешь ли ты сказать, что заботишься о ней?

— А тебя это удивляет?

Он сделал глубокий вдох. Неделю назад он не поверил бы, что вампиры способны на сострадание друг к другу или, верность, но теперь наблюдал это собственными глазами. Они, похоже, продолжали чувствовать все с такой же глубиной, как и во времена, когда были живыми. «Я человек», — вспомнились ему слова Дарси.

— Мне пришлось пересмотреть свое мышление.

— Она заслуживает лучшего. У нее душа ангела. — Уголок рта Ванды приподнялся. — В отличие от меня.

— Хочешь признаться, что ты злая?

Ее улыбка стала еще шире.

— Кое-кто не преминул бы так сказать.

— А что ты сделала? Совершила убийство? — сказал он непринужденно, хотя был более чем серьезен.

Ее улыбка погасла.

— Предпочитаю называть это актом справедливого возмездия.

Он прищурился.

— Ты могла бы причинить вред невинному?

— Нет, — ответила она с легкостью. — А ты?

— Никогда.

Она придвинулась к нему.

— Тогда не причиняй боль Дарси.

Остин уловил в ее словах угрозу.

— Я не хочу, но все не так просто.

— Ты утверждаешь, что любишь ее. Она любит тебя.

Проще не бывает.

— Нет. Все очень… запутанно. У меня важная работа…

— Важнее, чем Дарси?

— Нет. Но я не могу позволить себе оказаться в положении, когда придется выбирать.

«И не должен обсуждать сердечные дела с вампиром».

— Если ты ее любишь, то и выбора никакого нет.