Почта Приграничья (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

- Хочешь сказать, в земле ковыряться – это не для тебя? - уточнил он. - Что ж. Тогда не говори мне в следующий раз, что хочешь опять побывать на этом берегу. Поверь, ведь если будет нужно, мы их не только трогать, мы их есть будем… Так что лучше вспомни свое слово, боярыня Малова.

Насте после этих слов показалось, что она получила пощечину. Никогда до этого Олег не называл ее так по титулу, никогда не смотрел таким образом… Если бы это был кто другой, она – как это уже не раз бывало в столице – просто бы поджала губы и пошла своей дорогой. Что ей мнение других людей, которые понятия не имеют, кто она такая… Им плевать на нее, ей плевать на них – и пусть все правила этикета катятся колбаской, как говорила кухарка Любяна.

Насте было плевать всегда, но не сегодня, не сейчас. Для начала она на самом деле чувствовала, что нарушает свое слово. Пусть она еще не сказала «нет», но ведь усомнилась, причем не из-за страха, не из-за влияния Нави, а сама по себе. И Олег словно это почувствовал – раньше он, наоборот, поддерживал девочку, а тут поставил перед выбором.

- Я просто хотела сказать, - решилась девочка, - что не знаю, каких лучше жуков собирать... Они ведь, наверное, разных видов.

Олег тяжело вздохнул про себя от ответа Насти – все-таки она еще самый настоящий ребенок, хоть и ведунья. Не стала признавать вину, придумала причину этого не делать – впрочем, так ли это важно, если она в итоге сделала правильный выбор? А правильный выбор, как когда-то говорил Богша – это когда ты не боишься идти вперед. И плевать на кровь, пот или шевеление маленьких острых лапок.

- Сказал же – пожирнее! - вслух Олег продолжил играть роль грозного командира отряда.

Он улыбнулся про себя, глядя как Настя пропустила его суровый тон мимо ушей: все правильно – когда ты принял решение, такие мелочи уже перестают волновать. Девочка подошла к разрытой почтарем куче и с чувством обреченности осмотрела копошащихся там... даже не жуков, личинок! Ярко-оранжевые, голубые, зеленые, красные, желтые – они извивались и копошились в хлюпающей грязи, выбираясь туда из остатков корня. Настя затаила дыхание, затем медленно выдохнула, встала на колени и храбро запустила руки в темную жижу.

Земля, смешанная с подземной или же скопившейся дождевой водой, была мягкой и холодной. Неприятное ощущение, но еще более неприятными были прикосновения личинок, которые щекотали ладони девочки своими лапками и усиками. А когда Настя, зажмурившись, схватила одну, самую жирную, та попыталась ее укусить своими жвалами, но лишь слегка ущипнула, не в силах нанести настоящий вред.

- Вот, молодец, - одобрительно протянул почтарь, вернувшись к своей привычной манере разговора. - Складывай их в отдельную кучу, потом на дорогу вывалим.

Настя, борясь с собой и назло своим страхам активно плескаясь ладонями в мутной жиже, вылавливала крупных тяжелых личинок и бросала их в небольшую ямку с земляными краями. Она сама ее соорудила, как только услышала приказ Олега собирать «жуков» в одном месте? Кстати, почему все-таки жуки? Наверное, они станут ими, когда вырастут, решила девочка.

Горка извивающейся живности росла, пока почтарь не сказал, что уже хватит. Он протянул Насте помятую бумагу, явно дешевую писчую, и молча указал сначала на личинок, потом на листок. Настя, кивнув, одним движением сгребла разноцветную горку, затем взяла бумагу за уголки и понесла копошащуюся добычу к дороге.

- Теперь спрячемся и понаблюдаем, - окинув взором приманку, Олег удовлетворенно кивнул, а потом указал на ближайший холмик, чью вершину, как выяснилось, Твердята уже успел укрыть собранными ветками и странной черно-зеленой сеткой.

Оказывается, пока Настя копала, чернобородый тоже трудился, но тогда… Тут девочка окончательно поняла, почему именно ее отправили собирать личинки. Сначала, когда Олег работал лопатой, то за окрестностями присматривал Твердята. Потом почтарь отправил его готовить наблюдательный пост, и уже некому было прикрывать ему спину. Настя с ее отсутствием опыта по хождению в Нави для этого точно не годилась – так что, следуя кодексу почтарей, Олег и отправил младшую работать, а сам все это присматривал за окрестностями и готовился прикрыть ее в случае возможной атаки.

Девочка вспомнила, как еще недавно у нее проскальзывали мысли о несправедливости подобного разделения труда, потом она представила, как выглядела со стороны, и тут же покраснела. Нет, определенно, хватит вести себя как ребенок, решила Настя – она же не просто так сделала печать, не просто так собралась нарушить волю отца и заведённый князем порядок, а значит, пора соответствовать! Так что, добравшись до устроенного Твердятой наблюдательного пункта, девочка замолчала и твердо решила до возвращения не задавать больше ни одного ненужного вопроса. И почтари, до этого спокойно поддерживающие ее беседы, неожиданно молчаливо замерли рядом. В этот момент Настя поняла, что несмотря на все испытания, несмотря на внешнюю суровость, Олег с Твердятой все это время пытались ее поддержать, помогали своими ответами и советами бороться с наваливающейся на молодую ведунью силой Нави. Но то было раньше – сейчас они словно почувствовали решимость ведуньи и перестали помогать ей, и девочка с одной стороны была рада, что ее признали достойной, а с другой тратила всю свою силу воли, чтобы не дать подступающим страхам захватить ее разум.

Олег краем глаза продолжал следить за своей спутницей, кажется, впервые осознавшей, что Навь – это не просто другой берег, а действительно царство мертвых. Кусочек другого мира, где не каждый может находиться. Впрочем, молодая боярыня справлялась, пусть с трудом, но держала себя в руках, причем без какой-либо помощи со стороны.

«Как тебе?» - Олег беззвучно посмотрел на Твердяту, и тот незаметно показал большой палец.

Чернобородый почтарь поначалу немного снисходительно относился к городской жительнице, в глубине души уверенный, что она точно запорет их сегодняшний поход. Но вот она справилась с первым касанием Нави, потом Олег ее немного поддержал, и вот девчушка, которая еще и женщиной-то не стала, уже смогла взять себя под контроль. Да, ее периодически трясет, но ведь держится же.

«Не шумим», - Олег беззвучно поднял руку, призывая своих спутников к тишине, и в тот же миг на кучу уже немного расползшихся по сторонам личинок налетела целая стая птиц.

Настя сначала запуталась во всем этом цветном мельтешении, и потом, когда пернатые неожиданно прыснули во все стороны, чуть ли не мгновенно потеряла их из виду, а вот ее спутники оказались к этому готовы.

- Направление заметил, - Твердята первым поднялся на ноги.

- Тогда идешь замыкающим, прикрываешь нас со спины и проверяешь, не отклонился ли я, - Олег вышел вперед, показывая, что на этот раз уже он поведет их маленький отряд.

Сначала Насте показалось, что это просто попытка напомнить о своем лидерстве – все же не такая уж и большая разница, кто где идет. Но уже через пять минут девочка поняла, что недооценивала своего спутника. Во-первых, с Олегом во главе они двигались раза в полтора быстрее, чем когда их вел Твердята. И это при том, что у того была возможность осмотреть и продумать безопасный путь по Нави заранее. Во-вторых, Настя, пару раз украдкой обернувшись, обратила внимание на поведение чернобородого. Ладно, она, новичок, не смогла за раз запомнить всю информацию из книги Олега, но и Твердята порой с опаской смотрел на путь, который выбирал их провожатый. Становилось очевидно, что Локов знает гораздо больше местных примет и уверенно ими пользуется.

- Прошел через поляну черных лютиков, - до девочки со спины донесся тихий шепот задумавшегося чернобородого. – А говорили, что их пыльца сжигает ноги. Хотя эти-то не черные, скорее, темно-синие, но все равно. Кто бы знал, что он даже такие легенды будет проверять…

Олег несколько раз делал круги, обходя какие-то только ему известные опасности, и все же они очень быстро продвигались вперед. Прошло полчаса, и Волга осталась уже далеко позади, а до носа Насти донесся такой желанный затхлый запах стоячей воды. Значит, болото уже близко – девочка рассчитала, что времени еще с запасом, а потому если не случится ничего непредвиденного, то они точно успеют. Только, наверно, не стоило даже думать о том, что все получится, пока дело еще не сделано.