Тропинкой человека - Евгений Щукин

Я подошел к киоску: может, разглядывание ассортимента позволит отвлечься? Стоявший рядом парень мельком взглянул на меня. Отодвинулся, освобождая место. Потом глянул еще раз и отошел вовсе.

За стеклом громоздились пачки сигарет, упаковки с чипсами, жвачка — стандартный набор. Все как всегда. Но я старательно делал вид, что вижу это впервые.

Меня тронули за плечо:

— Слышь, сколько время?

Я оглянулся. Передо мной стояла давешняя тройка парнишек. Не ушли, значит…

— Н знаю: часов нет.

Я повернулся обратно.

На плечо легла тяжелая длань.

— Слышь, дай закурить!

Я извернулся, сбрасывая чужую руку:

— Не курю.

— Чё, борзой, что ли?! Дай, говорю, закурить!

Не знаю, как бы выпутался ранее. Наверное, дело бы закончилось тем, что об меня вытерли ноги. Так что мальчикам предстояло расплачиваться и за прежние мои страхи.

— Не курю.

Теперь мы стояли лицом к лицу. Ребята грозно хмурили брови, нервно дергались и, всячески разжигая ярость, готовили себя к предстоящему развлечению.

— Ты че, козел, ох…ел, что ли? Дай, с…ка, сигарету!

— Каждому по сигарете, — добавил доселе молчавший парень.

— По три, — ухмыляясь, постановил третий. — За п…здоболство.

— Не курю, — еще раз повторил я.

— П…здишь, с…ка, — с наигранной грустью сказал первый. — В рыло захотел?

— У меня. Нет. Сигарет.

— Во наглый, с…ка! — удивился второй. — Ну, пошли за киоск.

Был бы я прежним, ни за какой киоск бы не пошел. Впрочем, уволокли бы силой. Оставалось бы только орать погромче. Вряд ли бы это помогло: народ у нас законопослушный: во всякие пьяные разборки не вмешивается. Можно было еще постучать в киоск и попросить вызвать милицию, но до этого почему-то мало кто додумывается.

Я послушно двинулся в указанном направлении. Парни дружно топали следом, предвкушая потеху.

Я остановился. Ребятки взяли меня в классическое кольцо и приступили к делу.

— Карманы выворачивай! — прорычал второй, пододвигаясь вплотную. Пока без рукоприкладства.

Я подчинился. В карманах нашлось немного мелочи, которую я зажал в руке — и больше ничего.

— Видите, сигарет нет, — сообщил я и немедленно заработал увесистый подзатыльник.

— Ты чё, с…ка, за слепых нас держишь?! — по голове дали еще раз. К монетам протянулась жадная длань. — Дай сюда!

— За что??

— За беспокойство! Или ты, козел, недоволен?!

…Я оставил их в жалком положении. Обошелся без переломов. Хотя — очень хотелось оставить чего-нибудь на долгую память. Можно считать, что парни легко отделались. Но глупо было бы надеяться и ждать от ребят благодарности.

Помятым, с парой синяков на наглой физиономии, им предстояло добраться до какого-нибудь источника тепла. Очень быстро, учитывая, что из одежды у них осталось та, что выше пояса. Трусы, поколебавшись, я решил не трогать. Остальное, включая обувь — изорвал на куски. А всю найденную в брюках наличность забрал. За беспокойство.

Глава 46

Лежа на спине, я разглядывал потолок и беззаботно посвистывал. Потом мне стало скучно и, задрав правую ногу, я взялся повторять ее большим пальцем все изгибы пересекающей потолок трещины. Как ни крути, а минувшую ночь я выдержал с честью: соблазны преодолел, обидчиков наказал. Время воздать хвалу себе, любимому. Пусть даже таким оригинальным способом. Я уже насвистывал, когда в помещение ворвался Сергей Викторович:

— Проснулся? Что на тебя нашло прошлой ночью, умник?!

Я умник? Меня еще никто так не называл. Гы-гы-гы! Дроботецкий ждал ответа и я быстренько изобразил подобающую случаю серьезность.

О чем это он? Ах да, прошлая ночь. М-м, там было много интересного.

— Что Вы имеете ввиду? — честно спросил «умник», отчаявшись выбрать из множества вариантов именно тот, который шеф считал самым важным. Неужели мальчики прибежали жаловаться?

— Не строй из себя тупицу! — разозлился Дроботецкий. — Будто не знаешь, о чем я говорю!

Вообще-то не знаю. И нечего обзываться: то умник, то тупица — сам не знает чего хочет. Что-то босс не в настроении — вот голос какой раздраженный. В таком состоянии шуток не понимает и, вообще, ведет себя крайне агрессивно. Одни нахмуренные брови чего стоят!

— Не знаю. Что случилось?

Сергей Викторович одарил меня ТАКИМ взглядом! — что я подумал: он меня стукнет. В крайнем случае, затопает ногами. Но шеф вдруг утихомирился и почти спокойно спросил:

— Зачем ты пошел с Фаргелом?

— Я — вампир. Мне ничего не угрожало.

— Вампир! Этого я и боюсь. Ты хоть представляешь, каким мог вернуться?!

Представляю ли я? Вспомнив страшное искушение, которое пришлось недавно выдержать, я кивнул.

— Сергей Викторович, все, что случилось — к лучшему.

— Мне бы твой оптимизм, — недовольно бросил шеф. — Можно узнать, чем ты занимался?

— Учился летать, — выбрал я наиболее безобидный ответ. — Кстати, получилось.

— Это все? — Дроботецкий сверлил меня взглядом.

— Нет, поколебавшись, сознался я. — Фаргел предлагал принять участие в его… трапезе — я отказался.

Против ожиданий, Сергей Викторович не стал меня журить за пассивную роль — в смысле, почему не помешал? Пристально глядя в глаза, спросил с нотками грусти в голосе:

— Теперь понимаешь, что с краю — не удержаться?

Честно говоря, я и сам уже склонялся к такому выводу, но — промолчал.

— Рано или поздно тебе придется встать на чью-то сторону. Я научил тебя почти всему. Остались только полеты. Он — научил этому. Кеша, я боюсь за тебя. Мы уже подружились — неужели станем смертельными врагами?

— Ну… — я невольно оробел. — В худшем случае могу сделать вампиром Вас.

— Никогда!! Предлагать мне такое! Ты хоть понимаешь, насколько ответственным должно быть такое решение? Ты можешь сделать это против моей воли — теперь у тебя есть шанс победить — но имеешь ли ты такое право? Не хочу даже слышать об этом. Забудем.

— Да это так, гипотетически, — пробормотал я, опустив глаза.

— Кеша, я хочу сделать тебя обычным человеком. Да, пока еще не нашел ключа к твоему «вампирьему соединению», — но мы оба знаем — шанс есть. Ты согласишься снова стать прежним?

Я медлил.

— Учти, мы не вечны. Институт когда-нибудь перестанет работать. Когда это случится, кто выйдет в мир? Кеша Скиба или убийца с его именем? Ты примешь вакцину, когда она будет разработана?

— Да.

— Хорошо, — Дроботецкий чуть расслабился. — Ты должен понять: Фаргел для меня — еще один вампир. Я для него — еще один охотник. Не знаю, нервничают ли вампиры, а, тем более, Старейшие, но я скоро буду хихикать не по делу. Я панически боюсь тебя потерять! Кеша, пожалуйста, будь осторожен.