Там (Город крыс) - Алексей Калугин

– А как именно это произойдет?

– Просто в один прекрасный день поезда станут ходить в этом направлении только до Седьмой улицы. А все пешеходные переходы, ведущие на Шестую улицу, будут закрыты.

– А люди? Те, что живут на Шестой улице? С ними что?

– Откуда мне знать, – дернул плечом Хантер. – Может быть, там и нет уже никого, – указал он стволом винтовки на потолок. – Я наверх-то никогда не поднимаюсь… Сюда. Хантер свернул налево, в узкий проход. Это был, скорее, даже не проход, а непонятно для какой цели оставленная щель в стене, в которую пришлось протискиваться боком. Через несколько метров щель расширилась и плавно перетекла в полукруглую камеру, часть стены которой была собрана из квадратных металлических пластин.

– Вон там, – Хантер пальцем указал на неровное коричневое пятно на полу, – на прошлой неделе трех крыс подстрелил.

– А что ты с ними потом делаешь? – спросил Блум.

– С кем? – не понял, о чем идет речь, Хантер.

– С крысами.

– А что с ними можно делать? – пожал плечами Хантер. – У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Нет, но…

– Понял, – кивнул Хантер. – Мертвых крыс убирают их же сородичи, – съедают без остатка… На-ка, подержи…

Хантер отдал винтовку Блуму, а сам достал из кармана небольшой складной ножик. Открыв лезвие, он подошел к металлической стене и, присев на корточки, стал острием ножа проверять соединения между пластинами. Вскоре он нашел то, что искал. Подцепив кончиком острого лезвия, Хантер извлек из стены – длинный тонкий стержень с округлой шляпкой. Спрятав стержень и нож в карман, он оперся ладонями о стену и приблизил глаз к почти не заметному отверстию.

– Иди сюда, – махнул он рукой Блуму.

Забрав у Блума винтовку, Хантер сделал шаг в сторону и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Винтовку он пристроил между согнутых колен.

Блум, присев на корточки, припал правым глазом к отверстию в стене. Трудно сказать, что он рассчитывал там увидеть, но явно не то, что было на самом деле. Разочарование Блума оказалось столь велико, что он даже не сразу нашел, что сказать Хантеру в ответ на его столь глупую шутку. Отстранившись от отверстия в стене, он просто выразительно, – так, по крайней мере, ему самому показалось, – посмотрел на этого новоявленного Моисея.

– Ну, как? – едва заметно ухмыльнувшись, спросил Хантер. – Увидел, что хотел?

– Там же Город, – тихо, но с напряжением в голосе ответил Блум. – Самая обычная улица.

– Ну, допустим, самой обычной она станет только тогда, когда присоединится к остальному Городу, – серьезно ответил Хантер. – А пока это некая территория, отгороженная от Города со всех сторон и со всей возможной тщательностью. Вот она! – Хантер звучно хлопнул ладонью по металлической стене. – Граница Города, которую ты искал!

– Так! – Блум решительно и резко вскинул вверх обе руки. – Давай повторим все сначала и медленно!

– Ну, что ж, давай, – благосклонно согласился Хантер.

– Ты хочешь убедить меня в том, что там, – Блум указал рукой на металлическую стену, – находится территория, которая не является частью Города?

– В данный момент не является, – уточнил Хантер.

– Что значит «в данный момент»? – потребовал объяснений Блум.

– А то и значит, – ответил Хантер. – То, что ты видел за стеной, – это Пятая улица, которую примерно год назад отрезала от всего остального Города сместившаяся граница. Сейчас там никто не живет и попасть туда невозможно… По крайней мере, я дорогу не нашел.

– А ты искал?

– Конечно… Но не здесь, и не сейчас, а пять лет назад, когда впервые увидел, как граница отрезала от Города Девяносто первую улицу.

– Девяносто первую? – удивленно переспросил Блум. – Но ведь Девяносто первая улица сейчас является частью Города.

– Само собой, – согласился с ним Хантер. – Точно так же, как и Девяносто вторая, Первая, Вторая, Третья и Четвертая, свидетелем отсечения которых от Города я тоже был. Точно так же и Пятая улица скоро снова станет частью Города.

– А Шестая?

– Шестая вначале пойдет под снос, а затем будет заново отстроена.

– А где именно Пятая улица присоединится к Городу? – спросил Блум, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Если ориентироваться по движению поездов монорельса, то на противоположном конце Города, – ответил Хантер. – Так всегда происходит. После смещения границы, улица на одном конце Города исчезает, чтобы спустя примерно год вновь появиться на другом его конце. – После небольшой паузы Хантер добавил: – Я называю это Городским круговоротом.

«Мейла оказалась права – Город замкнут в кольцо. С методичностью безумца он откусывает от себя кусок за куском, чтобы, переработав полученные материалы, вновь воссоздать утраченное… Боже мой! Да это же просто кошмар какой-то!.. Безумие, возведенное в норму жизни!.. Люди, живущие в Городе, для инфора, по сути, такой же расходный материал, как пластик, металл и бетон. Он растит нас только для того, чтобы потом пустить в переработку. Мы для него всего лишь часть того огромного организма, каковым он считает Город, который для того, чтобы жить, нуждается в постоянном обновлении… Возрождение через самоубийство… Все это отдает какими-то древними языческими обрядами… Кольцо Жизни… Не помню, кто это придумал… Город-Вселенная совершает оборот, чтобы вернуться к началу цикла… Любопытно было бы взглянуть, как это выглядит снаружи? Если кто-то за нами наблюдает, он, должно быть, считает, что подобное самоедство имеет некий глубинный, недоступный его пониманию смысл. Что ж, возможно, вначале он и был. Только теперь о нем никто не имеет ни малейшего представления. А инфор, окончательно сбрендив, замкнулся в себе… Или он просто не может найти себе подходящего собеседника?»

Глава 20

Границы расплывающейся реальности

Тот факт, что Город имеет замкнутую кольцевую структуру, не произвел на Хантера абсолютно никакого впечатления.

– А мне-то что до этого, – сказал он, выслушав Блума. – Хоть круглый, хоть квадратный. Главное, что здесь жить можно. Ну и что с того, что мы здесь заперты?.. Кто сказал, что снаружи лучше?.. Ты там был?.. Нет. Я тоже. И никто не был.

Как бы там ни было, у Хантера отпало желание продолжать выслеживать крыс. Причиной тому послужили, скорее всего, не удручающие разговоры с Блумом, а то, что охотничий инстинкт подсказал Хантеру, что сегодня удача ему уже не улыбнется.

Новым, куда более коротким путем Хантер вывел Блума к платформе монорельса.

– Ну, будь здоров, – протянул он ему свою широкую сильную ладонь. – Кто знает, может быть, когда ещё и свидимся.

– А ты разве не едешь? – спросил Блум.

– У меня здесь ещё дела, – солидно ответил Хантер. – Нужно вещи собирать, да место под новую базу искать на Седьмой улице. Не хотелось бы перебираться, да ничего не поделаешь… Сам видел, – сегодня только одну крысу встретили. А, значит, до смещения границы дней пять осталось, не больше.

В поезде Блум погрузился в размышления. Объем информации, полученной им сегодня сразу из нескольких источников, был колоссален. И, что самое главное, в результате этого у Блума сложилась целостная, почти законченная картина мира, в котором существовал Город и в котором жил он сам. Неясными оставались только моменты, связанные с периодическим смещением границы Города, которое Газим называл Разломом. Скорее всего, действующая и поныне схема перестройки улиц, была отлажена давно. Если инфор и внес в этот процесс какие-то изменения и новшества, то вряд ли они имели основополагающий характер. В гораздо большей степени Блума интересовал вопрос о том, как именно происходит и что конкретно включает в себя плановый ремонт улиц? Почему во время перестройки доступ на улицу закрыт? Вполне возможно, что это связано с заботой о безопасности людей. Но разве для того, чтобы просто закрыть посторонним вход в зону строительства, необходимо возводить стены из листовой брони, подобно той, что перекрывала туннель линии монорельса? Сам собой напрашивался вывод, что кому-то было крайне важно не просто перекрыть доступ посторонним в зону строительства, а полностью исключить любую возможность появления там людей. Ни при каких обстоятельствах ни один из жителей Города не должен был оказаться в зоне перестраиваемой улицы.

А как же сами жители улицы, отведенной под снос? Хантер говорил о миграции крыс, но ни единым словом не обмолвился – по поводу переселения людей, предшествующем смещению границы. В то время, как Газим упоминал о людях, погибших в Разломе. Хотя на память Газима полагаться рискованно… И все же… Возможно, что инфор и рассылает жителям улиц, намеченных под снос, заблаговременные уведомления об этом. Но на таких улицах живут по большей части старики, которым уже за девяносто. Кто-то из них не может покинуть свой дом по причине физической немощи, не говоря уж о внутренних психических барьерах, не позволяющих людям выйти на улицу. О их судьбе страшно даже подумать… Хотя, возможно, что это только фантазии… Но ведь именно такие комплексы, – паническую боязнь сделать шаг за порог собственного дома, апатию и безразличие ко всему, что происходит рядом, за стеной, страх перед всем, что не вписывается в привычные рамки повседневного существования, – сознательно культивирует в жителях Города инфор! Что это, простая случайность, или между кажущимися на первый взгляд разрозненными фактами существует определенная, – страшная! – взаимосвязь?