Вдребезги - Максим Фальк

– У меня розы, три корзины. – Хелен без перехода приобняла мужа. – Я не представляю, что с ними делать. Придётся оставить тут.

– Ни в коем случае, – тот выудил телефон из кармана и отошёл. – Я договорюсь, чтобы доставили.

– Ты с ним спишь?.. – тихо спросила Хелен, глядя на Джеймса.

Тот потупился, пробормотал что-то, одновременно похожее на «да», «нет», «может быть» и «не помню».

– Отцу не говори, – сказала она.

Хелен была хороша, и с этой женщиной совершенно не вязалось всё, о чём рассказывал Джеймс. Майкл никак не мог представить её пьяной или хотя бы злой – у неё были абсолютно ясные, умные глаза, красивое породистое лицо, руки в кольцах и осанка королевы. Джеймс был очень похож на неё, и точно так же поднимал одну бровь, когда удивлялся.

Понятно, в кого тот пошёл таким хорошеньким. Колин, конечно, тоже был красивым мужиком, хоть и слегка квадратным. Но Хелен выглядела как богиня.

Майкл держал в руках стакан с яблочным соком и улыбался просто так, на всякий случай. Тут все вокруг улыбались. Джеймс поспешно перевёл стрелки на спектакль, заговорил об удачных режиссёрских находках.

Майкл посмотрел в зрительный зал. Ряды пустых кресел с красной обивкой, ложи с золотыми гирляндами в полумраке, полуголые девицы в облаках, нарисованные на потолке. Отсюда зал выглядел мощно, ничего не скажешь. Круто, наверное, когда ты тут стоишь, а там толпа ловит каждое твоё слово. Сидит три часа и ловит. И так – почти каждый день.

Театру было больше ста лет. Он помнил две мировые войны, тут, наверное, сотни актёров побывали. В кино всё не так. Никакой этой незыблемости. Мотаешься по всему миру: сегодня здесь, завтра там. Тесный трейлер, взятый кинокомпанией в аренду. Никаких гримёрок со звёздами на двери. Камера, мотор – и так раз двести, если дубль не получается. Возвращаешься усталый как собака, падаешь без ног на узкую кровать и ждёшь следующий день – скорее бы снова: камера, мотор…

– О чём задумался, мой дорогой? – Хелен отвлеклась от комплиментов Джеймса. – Тебе здесь нравится?..

– Я вот читал, – сказал Майкл, поворачиваясь к ней, – в древности как было. Актёры собирались в кучу и шуровали до ближайшей ярмарки. Кто первый успел, тот всех по… развлёк. В смысле, собрал. Получается, не люди к актёрам приходили, а наоборот. Вот в кино сейчас то же самое. Все шатаются с фестиваля на съёмки, со съёмок на интервью. А театр стоит на месте, чё ему сделается?.. Он же вечный.

– Чё ему сделается? – повторила Хелен, точно копируя его манеру. – Он же вечный.

Джеймс кашлянул, нервно отпил из бокала. Хелен весело улыбнулась:

– Я убила два месяца, чтобы подобрать акцент. Господи боже, а всего-то надо было прокатиться в Ист-Энд и зайти в любой паб. Наслушалась бы на десять лет вперёд.

– Там по-грубому говорят, мэм, – сказал Майкл. – Вам бы не понравилось.

– Не бойся, от слова «хуй» я в обморок не падаю.

– Мама!.. – Джеймс вспыхнул.

– Прости, милый. – Хелен засмеялась и постучала себя пальцем по тонким губам. – Майкл, мне Джеймс рассказывал – ты тоже хочешь стать актёром?..

– Ну, актёром – это Джаймс загнул, – смутился тот. – Так, в титрах засветиться.

– Джа-аймс, – повторила Хелен. – Изумительно. Ты уже где-нибудь занимаешься?.. – с любопытством спросила она. – Учишься?..

– Ещё нет, – коротко ответил Майкл. – Собираюсь.

Хелен прищурилась, разглядывая его лицо. Хотела ещё что-то сказать, но вернулся Колин.

– Я договорился насчёт цветов, – сказал он. – Их уже забрали. Хочешь остаться или мы едем домой? Машина у заднего подъезда.

– Ой, я уже всех повидала. Что дома?..

– Ждут только тебя. – Колин улыбнулся и взял её под руку.

В узких коридорах за сценой было тихо. Родители Джеймса ушли вперёд, их голоса отражались от стен невнятным эхом.

– Я должен ехать, – тихо сказал Джеймс. – Мама мне не простит, если я уйду в вечер премьеры. У нас будут гости…

– Да я понимаю, – сказал Майкл.

– Я бы позвал тебя, но не могу. Это мамина вечеринка, – Джеймс посмотрел на него виновато. – Жаль, что она тебя не пригласила. Я надеялся…

Майкл легонько хлопнул его по спине.

– Да я и не рассчитывал.

– Хочешь, я её спрошу?.. Вдруг она просто забыла…

– Не суетись, – Майкл пожал плечами. – Ещё увидимся же.

Джеймс остановился, взял его за локоть.

– Майкл, правда… Мне очень жаль.

– Ну, хорош. Чё бы я там делал?.. – Майкл дёрнул его за прядку волос. – Не кисни.

Джеймс вдруг покраснел так, что стал аж пунцовым.

– Извини, что я тебя не предупредил… Я тебя поставил в ужасно неловкое положение, мне так стыдно… Я совсем не подумал… Ещё и накричал на тебя…

– Шёпотом не считается, – Майкл усмехнулся.

Джеймс воровато огляделся, толкнул его к стене и поцеловал в губы.

– Тихо, тихо, красавчик… – Майкл мягко отодвинул его от себя. – У меня щас опять встанет, и мама тебя не дождётся.

У заднего крыльца они попрощались – коротко, торопливо. Джеймс сел в машину, габаритные огни «Бентли» пропали за поворотом. Майкл обошёл театр кругом, постоял на ступенях. Позади закрывались двери, громыхали тяжёлые засовы, постепенно гас свет. Только витрины с афишами подсвечивались изнутри.

Время близилось к полуночи. Сунув руки в карманы, Майкл отправился к метро.

23

Время летело так быстро, что Майкл едва успевал оглядываться. Только что был понедельник – и вдруг просыпаешься в четверг. Дни листались один за другим, все мысли были заполнены Джеймсом. Даже когда его не было рядом, Майкл не переставал трепаться с ним у себя в голове, прокручивать заново встречи, как отрывки любимого фильма.

У них всё было хорошо, лучше просто не бывает. В четыре часа Майкл ждал его возле университета. Они целовались, будто не виделись десять лет, в тёплые дни уезжали гулять с Бобби. Если шёл дождь, Джеймс выбирал уютное кафе и они сидели там, дожидаясь просвета в тучах. Майкл заказывал себе одну чашку кофе, отговариваясь, что только что пообедал дома, и растягивал её на несколько часов. Джеймс не раз предлагал его угостить, но Майкл постоянно отказывался. Голодным он и правда не был – всегда успевал перехватить по дороге какой-нибудь китайской лапши или сосиску в тесте, так что даже почти не лукавил и не глотал слюни, глядя в тарелку Джеймса.

Со слюнями была другая проблема. Голые коленки, прикрытые килтом, преследовали его даже во сне. Майкл сломал себе всю голову, думая, что с этим делать. Забыть не получалось – от одной мысли в ушах начинало звенеть от напряжения. Вот