Вдребезги - Максим Фальк

с затенёнными витринами, и всеми порами кожи впитывал другую жизнь – свободную, лёгкую, звонкую, как заливистый смех Сары.

– Ой, смотри, – она схватила его за руку. – Узнаёшь перекрёсток?..

– Я ж тебя тут сбил.

– Всего-то три месяца прошло. Даже не верится…

– Пошли, кофе хлопнем. – Он кивнул на деревянную веранду, где под инфракрасными излучателями стояли крошечные столики. – Угощу. За знакомство.

– Майкл, – она вдруг напряжённо вздохнула. – Я тебя прошу, только не делай глупостей. Мне уже кажется, что я зря…

– Да ладно, – он пихнул её плечом и весело улыбнулся. – Не разорюсь я из-за двух чашек кофе. Не золотые же они там.

– Ладно, но десерт куплю я.

Они взяли кофе и два куска торта. Сидели до темноты – смеялись, вспоминали первую встречу, трепались о Джеймсе, о Париже, опять о Джеймсе, о родителях, о любовниках Сары, о машинах, о дворцовых приёмах.

Всё сложится, думал Майкл. Посмотри, это же твоя жизнь. Тебе двадцать лет, ты пригласил на кофе богатую девчонку, которая живьём видела королеву. На тебе шмоток на триста фунтов, и они твои, не чужие. У тебя Купидончик. У тебя голова на плечах. У тебя всё получится.

– Кстати, о Джеймсе, – мимоходом сказала Сара. – Услуга за услугу. Сделай для меня кое-что…

– Так, – сказал Джеймс. Сказал тихо, сухо, даже с угрозой. Аккуратно положил ложечку на блюдце, поднял взгляд с лица Майкла на Сару. Пирог с ягодами остался нетронутым. – И что это значит?..

– Я присяду, – сказала она и отодвинула стул.

Любимая кофейня у Джеймса была на территории университета. Они с Майклом часто заглядывали сюда, если надо было переждать дождь или если Джеймс хотел сначала вытрясти из головы дифтонги и Теннисона.

Все хитрые и многосоставные планы, которые предлагала Сара, Майкл отверг. Сказал просто: сброшу тебе СМС, как мы там засядем с кофе, а дальше уже сама.

– Джеймс, пожалуйста, – сказала Сара. – Пожалуйста, выслушай меня. Не сердись на Майкла, это я его уговорила.

– Так, – повторил Джеймс и убрал руки под стол. Сосредоточился, подобрался, будто щас рванёт стометровку с места.

– Сначала я был против, – сказал Майкл. – Но мы с Сарой перетёрли как следует, и я решил, что стоит попробовать.

– Попробовать, – повторил Джеймс, медленно бледнея, будто кто-то ластиком стирал краску с его лица: остались только веснушки, синющие глаза да губы.

– Ну давай уже, не тяни, – Майкл пихнул Сару локтем.

Тут было тепло, над столиками плавали обрывки чужих разговоров, за стойкой громко и отрывисто шипели кофемашины.

– Минутку, – тихо сказал Джеймс. – Один вопрос, прежде чем ты начнёшь. Речь пойдёт, – он покрутил пальцем в воздухе, – чтобы мы попробовали втроём?..

– Ты охренел вообще. – Майкл перестал улыбаться. – Какое втроём?.. Да я даже не думал…

– А я думала! – Сара неловко засмеялась и осеклась. – Нет. Джеймс, я хотела поговорить о другом.

Тот пристально смотрел на Майкла, бледный, как салфетка.

– Вы встречаетесь? – спросил Джеймс.

– Да не спит он со мной, – ответила Сара. – Мы виделись пару раз – надо ж мне у кого-то рыдать на плече. Но это всё.

Джеймс смотрел на неё предельно серьёзно.

– Дорогой, – тихо сказала она. – Я дура. Я страшно, страшно виновата. Мне стыдно, мне плохо, что у нас всё так кончилось. Вы теперь вместе, и у меня нет ни тебя, ни его.

– А ты хочешь, чтобы были?.. – тихо спросил Джеймс.

– Я страшно сожалею, что с тобой так вышло, – сказала она. – Я не думала, когда крутила с тобой, что для тебя это станет серьёзно. Я не думала, что я тебя так обижу. Я, в общем, ни о чём не думала, кроме того, что ты мне нравишься. Ты мне и правда нравишься! – тоскливо сказала она. – Я просто не поняла, что это было не про секс. Вот ты исчез – и всё стало другим.

Она беспомощно вздохнула, опустила голову.

– Ты в моей жизни был – не место на парковке для машины и мятный коктейль в баре. Ты отовсюду исчез. Я только сейчас вижу. Я так скучаю, – тихо добавила она. – Прости меня, дуру. Я только это хотела сказать.

Джеймс помолчал, опустив глаза.

– Мне тоже жаль, что так сложилось, – сказал он, трогая ложечкой смородину на пироге.

– Я всегда думала, что хорошей дружбе секс не помеха, но ты же исключение из правил, – Сара грустно улыбнулась. – Я вряд ли остепенюсь. Мне с тобой было хорошо как с любовником, но как друг ты для меня намного ценнее.

– Ты просто к нему подход не нашла, – решил вставить Майкл. – Он башню сносит.

Джеймс вспыхнул, щёки у него загорелись.

– Давай сразу – у меня просто нет члена, – сказала Сара. – У меня было ноль шансов найти подход.

– Пожалуй, ты права, – сказал Джеймс, ложечкой разделяя пирог на кусочки. – Хотя, может быть, опыт Майкла тоже влияет.

– У меня опыт не меньше, – Сара будто обиделась. – Я ничего не хочу сказать, Майк, ты пацан талантливый, но огонька в тебе нет.

– Ты к нему просто подход не нашла, – сказал Джеймс, улыбаясь ямочками на щеках. – Ты знала, что если связать ему руки…

– Щас допрыгаешься, – перебил Майкл, кровь бросилась ему в лицо.

– Тебе можно меня обсуждать, а мне тебя – нет?.. – Джеймс поднял бровь.

– Я не обсуждал, – виновато буркнул Майкл. – Я хвалил.

– Я тоже хотел похвалить твой… голосовой диапазон.

– Мальчики, мне точно нельзя посмотреть?.. – плаксиво спросила Сара. – Одним глазком?..

– Нельзя. Я ужасно стесняюсь, – мстительно сказал Джеймс, глядя на Майкла, который никак не мог перестать краснеть.

Сара достала из сумочки какую-то листовку и начала обмахиваться, румянец у неё был на все щёки.

– Ладно… Замнём, – она выдохнула. – А что насчёт меня?..

Джеймс пожал плечами.

– Знаешь, Майкл познакомил меня со своими, так что у меня теперь другая компания. Отличные ребята. Если хочешь – заглядывай, конечно, но тебе у нас вряд ли понравится.

– Джеймс, – жалобно попросила Сара. – Я всё поняла. Не надо. Пожалуйста, выключи стерву, я сейчас разревусь.

Тот поднял глаза и тихо сказал:

– Хорошо, что пришла. Я тоже скучал.

22

Джеймс снова его не узнал. Майкл стоял внизу возле лестницы, ведущей к распахнутым дверям театра, и смотрел прямо на него, но Джеймс трепался с отцом и тем стариканом с выставки, О’Нейлом. Внучка у него в этот раз была другая, и опять рыженькая.

Толпа шевелилась на ступеньках лестницы. Вокруг Майкла шуршали длинные платья, блестели серьги и ожерелья. Люди переговаривались вполголоса, тихо и вежливо смеялись, курили. Из распахнутых дверей вытекал расплавленный жёлтый свет, прилипал к лаковым ботинкам. Казалось,