Леди любят артефакты (СИ) - Яра Горина

ночки, и я тешила себя надеждой, что никто так и не отважится доложить мистеру Моргулису об его прогулках в пижаме и том, в какое нелепое положение он попал.

Так или иначе, градус неприязни старика ко мне так и не вырос. Даже наоборот. То ли он устал, то ли решил сменить тактику, однако вместо привычного брюзжания и оскорбительных намеков, дворецкий делал вид, что меня не существует.

И это было хорошо. Я по-прежнему чувствовала вину перед ним после той истории с коловертышем, и вряд ли смогла бы с полной убежденностью в собственной правоте вступить с ним в открытое противостояние, как случалось прежде.

Зато с остальными обитателями замка отношения развивались куда лучше. Тони не скрывал расположения ко мне, особенно после того, как я заколдовала грелку с льняным семенем для его больных суставов.

— Ах, как славно, что вы снова пришли меня проведать, мисс Лавлейс, — искренняя добродушная улыбка появлялась на суровом лице кучера каждый раз, стоило мне переступить порог его комнатки, насквозь пропахшей вишневым табаком. — Ох, и тяжко мне безделье дается.

— Ничего не поделаешь — таково лечение, — подбадривала я.

— Днями в кровати валяться?! Да я от скуки скорее нервический припадок заработаю. Если бы не газеты, которые приносит Нэнси, вообще одичал бы. Знаете, что там пишут?

— Нет, — лукавила я. — Буду благодарна, если поделитесь.

И Тони с удовольствием пускался в разговоры об огромной скале, которая почему-то в ближайший год должна рухнуть с неба в океан. Последствия «катаклизму», кучеру особенно нравилось это слово, поэтому он произносил его с таким благоговением и важностью, что я не решалась исправить речевую ошибку. Так вот, последствия всех ждали самые ужасные: вода от падения каменной глыбы тотчас испарится, и планета слетит с оси. Особым уважением рассказчика пользовался некий ученый муж, называющий себя магистром Фрогелем. Он предлагал срочно отправить на небесный купол четырех боевых чародеев, чтобы, они раздробили скалу на подлете. Загвоздка заключалась в том, что король не спешил финансировать эту затею.

Каждый раз я клялась себе не спорить с мистером Хьюзом и щелкоперами «Панорамы чудес», «Дивного вестника» и «Модной чародейки», но не сдерживалась и пускалась в объяснения, почему конца света в скором времени быть не может. Кучер спорил со мной до хрипоты, но этот процесс доставлял ему огромное удовольствие. В конце концов я удостоилась звания «настоящей ученой дамы», и Тони согласился черпать информацию не только из газеты Нэнси, но и научных журналов из моей коллекции.

Внезапная премия, выданная лордом Блэквудом, позволила мне, наконец-то, расплатиться с Кристофером. Честно говоря, я была уверена, что даже без денег он не стал бы распространяться о случае в Славной башне. Но слово есть слово, и его пришлось сдержать, чтобы не подавать плохой пример. Восторгу мальчика не было предела, хотя меня не покидало чувство, что он так и не поверил до конца в происходящее, даже когда золотые монетки легли на его ладонь.

— И это тоже тебе. Надеюсь, ты любишь сладкое.

— Кто же его не любит, мисс Лавлейс, — привычно паясничая, ответил Кристофер, но я видела, как он рад неожиданному подарку. В холмах к мальчику, безусловно, относились очень хорошо, но явно не баловали.

А потому именно этот аргумент я и решила использовать, в который раз заговорив о предложении леди Инграм. Но маленький хитрец, забросив в рот сразу пригоршню леденцов, принялся с наслаждением причмокивать:

— Ошень вкусно, леди Лавлейс, шпасибо!

— Кристофер, ты совсем меня не слушаешь! — я даже рассердиться не могла, настолько нелепой была его попытка избежать разговора о Малиновой заводи.

— Простите, мисс, не шлушаю, — выдал этот наглец, и, развернувшись на пятках, побежал, бережно прижимая к груди кулек с конфетами.

Преследовать его было бессмысленно. Этому мальчику упрямства не занимать. Как и сообразительности. Эх, как пошло бы ему на пользу хорошее образование. Но ничего! Капля камень точит. Это не последняя моя попытка. В другой раз возьму торт. С тортом уже так резво не побегаешь…

Моего хорошего настроения в эти дни ничто не могло испортить: я, наконец, смогла разгадать одну из множества головоломок леди Блэквуд. И какую! Открытие было настолько ошеломляющим, что сразу даже не верилось возможность чего-то подобного. Прежняя хозяйка была безумна? Безумно гениальна! Не удивительно, что я сразу не сообразила. Вряд ли кто-то посторонний смог вообще догадаться о настоящем замысле леди Блэквуд. Видимо, сама судьба привела меня в Золотые холмы...

Замок действительно был настоящим артефактом. Весь, целиком. Просто еще незавершенным. А ведь об этом и пытался сказать мне Тони в самый первый день моего пребывания в Бринвилле. Но тогда я не стала принимать его слова за чистую монету, скоропалительно решив, что это обычное хвастовство.

Все кусочки головоломки заняли свои места, когда я сопоставила чертежи бытовых артефактов с проектом замка. Так, стиральный не просто подключался к общему накопителю, а задумывался как часть огромного магического «организма», которым должны были стать Золотые Холмы. «Сердцем» прежняя хозяйка сделала первый камень, заложенный далекими предками Блэквудов. Он стал тем самым недостающим звеном, позволившим окончательно замкнуть магическую цепь.

В записях утверждалось, что замок имеет все шансы стать первым в истории «живым» домом, обретшим рукотворную душу, превратиться в несокрушимую твердыню и оставаться таковым до тех пор, пока на земле останется хоть один Блэквуд. Больше всего меня поражало то, что прежняя хозяйка дневников точно не владела черной артефакторикой, но интуитивно поняла ее принципы. Мало того, она по незнанию сумела перевернуть их с ног на голову.

Воображение рисовало конечный результат столь невероятной задумки, которая, к сожалению, так и осталась незавершенной. Шестеренки в моей голове поскрипывали от одной только мысли, что можно продолжить начатое. Даже фантазировать о том, каким бы стал следующий шаг или артефакт, дополняющий сложную мозаику, было приятно.

Но реальность, увы, была такова, что я не могла ни рассказать о своем открытии, ни вмешаться. Судя по тому, что лорд Блэквуд так и не догадался, как подключить злосчастный стиральный артефакт, вряд ли он был в курсе, какой грандиозный прорыв в магической науке сделала его жена. Может, это был подарок? Сюрприз, о котором она так и не успела рассказать? Похоже, эта часть истории навсегда останется тайной. Утешало лишь то, что я, благодаря случайности, прикоснулась к подобному чуду.

Стиральный артефакт мы подключали вместе с Бетти. Воспитанница не особо вникала, откуда я узнала про «сердце». Благо, находилось оно прямо за накопителем. Самый обычный камень в фундаменте. От других