Аватарка Дикобраза - Максим Волосатый

Теперь Лиза могла при помощи Улисса перемещаться по галанету, и это стоило отпраздновать. Улисс готовился долго и место это тоже искал не пять минут. Но оно того стоило.

Одно из самых больших в галактическом пространстве хранилище мемо-фото, банк платных фотографий. Для Улисса с Лизой он выглядел как огромная равнина, переливающаяся всеми цветами радуги. Жизнь не затухала здесь ни на минуту. Дизайнеры, художники, фотографы, да и просто любители постоянно приходили сюда в поисках интересных и необычных фотографий, изображений, сюжетов.

Каждый посетитель, просматривая почти бесконечный массив данных, неизменно создавал для себя некий промежуточный архив, который висел над местом работы, постоянно обновляясь, преломляясь, перемещаясь. Двигаясь за хозяином, эти облака образов, скопированные во временные буферы, на самом деле напоминали огромных птиц, мерно взмахивающих крыльями программ. В зависимости от потребности запрашивающего, тела этих птиц наполнялись то пейзажами, то изображениями людей и животных, то абстрактными картинами (Улиссу больше всего нравились именно они), то яркими пятнами необычных цветов.

Непрерывное рождение новых образов, смена цветных картин и искрящиеся фейерверки вновь открывающихся участков хранилища завораживали даже его, и Улисс рассудил, что если уж ему трудно оторваться от этого зрелища, то Лизе с ее тонкой натурой точно должно понравиться.

Он только чуть-чуть ошибся в оценке качества Лизиных эмоций. Но это было привычно, откуда же он мог знать силу чувств биологической личности?

После слова «Ах», молчание девушки длилось минуть двадцать. Восхищенное молчание. А потом Улисса закружил хоровод разноцветных снежинок, проносящийся сквозь него и вносящий дикую сумятицу в работу всех приложений.

Улисс поначалу опешил, а потом замер, не в силах до конца разобраться в буре чувств, вырвавшихся из директории «Эмоции». Так вот как в этом мире выглядит поцелуй….

А потом Улисс едва не остановился весь, когда понял, что ему нравится. Нет, не нравится…. Это хоровод был той самой вещью, за обладание которой Улисс был готов перевернуть вверх дном весь галанет. Это было … непередаваемо. Он потом с неимоверным трудом запихнул разбушевавшиеся «эмоции» обратно по папкам. Про сторожевики забывать не следовало.

А Лиза наслаждалась. Сама она перемещаться тут не могла, но могла показывать Улиссу, куда идти, и он с готовностью бежал туда, неся свою бесценную ношу к очередному букету. Лиза купалась в разноцветье образов, как в настоящем море. Перебегая от «птицы» к «птице», окунаясь в фонтаны образов, она счастливо смеялась, и Улисс смеялся вместе с ней, с удивлением ощущая, что ее радость доставляет ему почти такое же, ни с чем доселе не сравнимое удовольствие.

Но оказывается, электронные личности тоже могут останавливаться. Потому что устали. Ну, или, по крайней мере, так думают.

Бег между вспышками образов был прекрасен, но созерцание их со стороны дарило не меньшее наслаждение.

Два электронных человека замерли на краю бескрайнего поля, наблюдая за прихотливой игрой возникающих картин. Они так долго сидели. До тех пор, пока Лиза не пошевелилась, и Улисс вновь не почувствовал на своих настройках кружение разноцветных снежинок. На сей раз их полет был тих и нежен.

Улисс замер. Повторение поцелуя вышло еще более завораживающим. Интересно, а что ему надо делать, чтобы это повторялось постоянно? Где бы найти такой учебник по взаимодействию искусственных личностей? И он вообще существует? Вряд ли. Улисс вздохнул про себя. Нет ему халявы, все приходится создавать с нуля. Хотя, с какой-то стороны, это даже здорово.

Но вот, снежинки прекратили свой хоровод. Улисс потянулся, было, остановить, задержать его еще на мгновение, но Лиза пошевелилась и он замер.

– Ул, спасибо тебе, – такого голоса он у нее еще не слышал.

– Да не за что, – если Улисс не ошибался, люди в таких случаях пожимают плечами. – Я просто хотел доставить тебе удовольствие.

– У тебя получилось, – Улисс разобрал слабую улыбку. – Мне очень понравилось.

– Точно? Ну, тогда я еще чего-нибудь такое же раскопаю, – воодушевился Улисс. – Я просто не знал, вдруг тебе не понравится. А раз так, то – пожалуйста. Галанет большой.

– Но я никогда бы этого всего не увидела если бы не ты…, – шепот Лизы остановил разгоняющегося Улисса на всем скаку. Девушка, казалось, говорит сама с собой.

– Я бы просто исчезла, перестала существовать. Потеряла бы все, что имела…, – она переместилась на своей платформе поближе к Улиссу. – Если бы не ты.

Ему очень хотелось оставить себе все лавры победителя, но это было бы просто глупо и … нечестно. В первую очередь, по отношению к самой Лизе. В конце концов, это по его вине она не может передвигаться самостоятельно.

– Это не совсем так, – интересно, а почему ему так трудно говорить?

Это что, опять страх? Да, похоже. Только он какой-то не такой. Новый, ранее никогда не испытанной. Это он боится сказать ей правду?

– Если бы не я…, – информация не хотела выходить наружу, вот не хотела и все. Простое приложение коммуникатора вдруг стало являть чудеса неповоротливости. Улисс даже мельком изумился, откуда взялись все эти помехи? – Если бы не я, ты бы осталась на своем месте, со своими создателями, и жила бы нормальной жизнью. Жизнью полноценной личности. Ты же из-за меня не можешь передвигаться. Это я неправильно воспроизвел твою программу. Я только все тебе испортил….

Ну вот, все сказано, теперь она имеет полное право его презирать.

Он не сразу разобрал, что означают эти образы, донесшиеся от нее. А когда разобрал, пришлось привыкать еще одному эмоциональному профилю: удивлению. Лиза засмеялась.

– Глупый, – Улисс никак не мог определить, что сейчас звучит в ее голосе. – Неужели же ты думаешь, что оставшись в Дикобразе, я была бы более счастлива? Ты правда думаешь, что там кто-нибудь возился бы со мной так, как ты? Кто-нибудь показывал бы мне весь этот мир?

Невесомое облако Лизы прокрутилось на месте, как будто охватывая окружающее пространство.

– Да никогда в жизни. Они просто напросто оставили бы меня внутри системы (кто же секретный объект в галанет выпустит-то?) и начали бы изучать со всех сторон. А я бы думала, что это и есть жизнь. И была бы благодарна, что мне ее сохранили….

Она замолчала и в ее молчании звенела грусть. Светлая грусть потерявшего себя человека.

– Это же только ты, Ул, думаешь только обо мне. О том, то мне понравиться, о том, как я буду себя чувствовать….

– У меня далеко не всегда получается, – пробормотал Улисс, вспоминая все свои отлучки, когда она сутками сидела одна. Одна, прикованная к ячейке, не имеющая никакой возможности сдвинуться с места.